- Существует такое понятие, как дисциплина. Самовольный уход из дома абсолютно недопустим, - заявил ей Винченцо. - Поэтому либо ты беспрекословно выполняешь все мои требования, либо мы расстаемся, и ты прямо завтра с утра отправляешься туда, откуда приехал.
Франческу не устраивали оба варианта, но пребывание в Алерпо все же было меньшим из двух зол, так что, скрепя сердце, она все же согласилась с требованием своего начальника. Ведь вопрос с женитьбой братьев так и оставался открытым. К своему глубочайшему сожалению, девушка за все время пребывания в их доме Изабеллы не заметила ни малейших признаков симпатии между Санторо-младшим и дочерью полковника. И самое обидное, что вопрос о литературных вкусах потенциальной невесты также остался невыясненным. Но вот узнать отношение к ней Роберто и направить его мысли в нужную сторону Франческа решила сразу после ухода разозленного капитана Ферранте.
- Тино, на твой взгляд, Изабелла красивая? - поинтересовалась она.
- Мне сложно сказать. Я не люблю женщин, лгущих без особой причины, - неожиданно ответил он.
- Ну, причина, скорее всего есть, просто мы ее не знаем, - не согласился его брат.
- Что вы имеете в виду? - удивилась Франческа.
- Ее рассказ о Сангинетти, - ответил Роберто. - У нее так бегали глаза, что сразу стало понятно, что-то здесь нечисто. Только вот ума не приложу, зачем ей пытаться оболгать покойного.
- Возможно, она хотела вам понравиться, - высказала предположение Ческа. - Ведь всегда приятней считать, что ты убил мерзкую гадину, не так ли, капитан Санторо?
- Если хочешь знать, Чино, - мягко ответил Винченцо, - я до сих пор жалею, что не удержал тогда руку от смертельного удара. И мне не нужно одобрение подобного поступка от постороннего человека. К тому же, как мне кажется, дело совсем не в этом. Скорее всего, инорита Изабелла хочет обезопасить себя от последствий какой-то истории. В ее рассказе правда только то, что они знакомы, ко всему остальному относиться серьезно нельзя.
У Франчески вспыхнули надеждой глаза, ведь слова Санторо-старшего подтверждали то, что она сама чувствовала, но не могла выразить словами. Доброе имя покойного брата было очень важно для нее.
- Но ведь бегающие глаза не могут быть точным определением того, что человек лжет, - все же заметила она.
- Ой, Чино, там и кроме этого было много чего, поверь мне, начиная от более высокого, чем обычно, голоса и заканчивая характерными жестами, - заметил Роберто. - Я как раз спецкурс недавно сдавал по этой теме, так что Изабелла оказалась просто великолепной иллюстрацией к нему.
- Значит, ты можешь точно определить, когда человек лжет, - испуганно сказала Ческа, пытаясь припомнить, сколько раз за последнее время ей приходилось это делать.
- А ты вообще врать не умеешь, - припечатал ее Санторо-младший. - У тебя на лице всегда такая внутренняя борьба отражается, когда тебе предстоит говорить неправду, что мне становиться тебя жалко. Даже приходится приходить на помощь. Но твои мотивы хотя бы понятны.
- И какие у меня мотивы? - нервно поинтересовалась девушка.
- Свои мотивы ты знаешь лучше, чем я, - усмехнулся Роберто.
Глава 16
Ночью Франческе снились брат и бабушка. Покойная графиня, высокомерно поджимая губы, выговаривала за недопустимое поведение, роняющее честь семьи Сангинетти. Беннардо молчал, но смотрел с какой-то щемящей жалостью. Франческа проснулась рано утром в слезах, но долго не выходила из своего закутка при кухне, пытаясь осмыслить все происшедшее вчера. Почему Изабелле понадобилось врать? Девушка невольно подумала с симпатией о братьях Сангинетти, не поверивших во вчерашние россказни о подлом характере брата. Но почему, почему Беннардо напал со спины? Это ведь совершенно не соответствует его характеру, но, тем не менее, девушка теперь была убеждена, что Винченцо не обманывает в этом. А ведь ответ на свой вопрос она должна искать в столице, невольно подумалось Ческе. Возможно, что-то знают друзья брата или его девушка.
А в это время капитан Санторо был огорошен заявлением иноры Кавалли:
- Ваш брат плохо влияет на вашего ординарца, инор капитан. Вы бы дали ему указание, поменьше дело с ним иметь.
- И в чем это выражается? - несколько удивленно поинтересовался Винченцо.
- Они вчера договаривались в бордель пойти, - заявила кухарка. - Сами понимаете, это никак не могло быть идеей Чино. Он даже от инориты Изабеллы вчера шарахнулся, когда та его под ручку пыталась взять.
- Вы уверены насчет борделя? - Санторо-старший бросил уничижительный взгляд на брата, выражение лица которого было абсолютно непередаваемо.
- Да я своими ушами слышала!
- Как-то странно у вас уши работают, - язвительно сказал Роберто. - Избирательно.
- Что надо, то и слышат, - отрезала кухарка. - Скажете, не было этого разговора?
- Естественно.
- Инора Кавалли, можете быть свободны, - прервал их Винченцо. - Я непременно поговорю с братом прямо сейчас.
Кухарка бросила победный взгляд на Санторо-младшего и выплыла из комнаты. Роберто проводил ее взглядом, удивляясь в очередной раз, как такая объемная женщина может так легко двигаться.
- И как ты это объяснишь? - зло сказал ему Винченцо. - Чтобы ты не смел таскать Франческо по таким местам!
- Я начинаю понимать, почему Чино с таким восторгом на нее смотрит. Это же постоянный источник хорошего настроения, - ответил ему брат. - Сама выдвинула идею о том, что мы с Чино собираемся в бордель, сама себя убедила, а теперь еще и тебя пытается заставить поверить. Да я в столичные бордели не ходил, сам подумай, что мне понадобилось бы в таком заведении здесь?
- А что же тогда она такого слышала? - немного успокоился Санторо-старший.
- Да кто ее знает, - небрежно махнул рукой брат. - У нее воображение прямо пропорционально размерам. Успокойся ты, даже если бы мне пришла в голову дикая идея произвести осмотр здешних шлюх, уж Чино бы я с собой точно не потащил бы. Обещаю.
Тем не менее капитан Санторо решил все же довести дело до конца и встретил Франческу вопросом:
- Что за разговор имела в виду инора Кавалли, когда говорила о том, что в с Роберто собрались в бордель. Версию брата я слышал, теперь хочу выслушать тебя.
- Инора Кавалли сказала, что мне нельзя давать выходных, так как я тут же спущу все жалованье в борделе. Переубедить ее не удалось. А когда ваш брат предложил пойти в одно местечко поблизости, я в шутку спросил, не бордель ли это. Она это и услышала.
- И что же это за местечко, Роберто? - звенящим от ярости голосом поинтересовался Винченцо.
- Музей, - мрачно ответил ему брат. - Через две улицы отсюда есть музей орочьего быта. Это достаточно злачное местечко для выговора? Там ведь есть изображения орчанок - вдруг мы с Чино так возбудимся, что не сможем вести себя прилично и уроним твое достоинство.
- Ну извини, Тино, - успокаиваясь, сказал капитан Санторо. - Просто инора Кавалли была так убеждена в собственной правоте.
- Так в музей мы можем сходить? - язвительно поинтересовался его брат. - Франческо же требуется твое разрешение. Ты, кстати, вопрос с его жалованьем решил?
- Мне вчера не до этого было.
- Надо же, ему не до этого было, - возмутился Роберто. - А что ж тебе тогда есть дело до того, как Чино эти деньги будет тратить? И что тебя вообще так волнует вопрос нравственности твоего ординарца?
- Но ведь, как ты сам сейчас отметил, он мой ординарец, - невозмутимо ответил Винченцо. - Я несу ответственность за него, в том числе, и за его поведение. Но давайте, наконец, спокойно позавтракаем.
- А с музеем как будем решать?
- Сходим после обеда. Втроем.
- Не доверяешь нам, - полувопросительно сказал Роберто.
- Просто мне самому интересно, что же там выставляют. Я даже и не знал, что здесь такой музей есть.
- Дом - казарма, казарма - дом, - съехидничал брат.
- Просто у меня так рубец болел, что мне вообще ничего не хотелось, - возразил Винченцо. - А потом вы вот на голову свалились. И времени на осмотр местных достопримечательностей так и не появилось.
- Договорились, - великодушно сказал Роберто. - Мы возьмем тебя в музей. Не будем мешать тебе культурно расти.
- Для культурного роста одного музея мало, - заметил Винченцо.
- Может, здесь еще что-нибудь интересное есть, - предположила Франческа. - Выступления местных бардов, к примеру. Хотя, Роберто ведь не любит поэзию. А вы, капитан Санторо, как к ней относитесь?
- Он пишет стихи, - вместо капитана ответил его брат. - И если бы только писал, так он их еще и декламирует. Это было одной из причин, по которой я ненавижу поэзию.
- Не такие уж я плохие стихи пишу, - рассердился Санторо-старший.
- Я и не утверждаю, что плохие, - невозмутимо ответил Роберто. - Просто для меня невыносимо постоянно слушать одно и то же.
И тут Франческе пришло в голову, что, если инора Кавалли начнет декламировать капитану его собственные стихи, то он тогда точно должен благосклонно взглянуть на нее, поэтому она заинтересованно спросила:
- А вы не дадите почитать свои произведения, капитан Санторо?
Винченцо смутился. До сих пор желание ознакомиться с его стихотворениями выражала одна лишь Лаура, для нее и писалась большая часть. Показывать это другой девушке ему совершенно не хотелось. А вот после того, как он был направлен в Алерпо, капитан не написал ни одной строчки. Та внутренняя потребность, вдохновлявшая его душу на творчество, ушла и, казалось, безвозвратно.
- Тут у меня ничего нет, Франческо, - наконец ответил он.