Я был удивлен резкостью своего голоса. Он был хриплым, наполненным злостью, что нарастала во мне. Злостью, которою я даже не думал, что можно чувствовать. Знаю, что для большинства людей я казался угрюмым, замкнутым, но на самом деле я редко злился. Сейчас мне казалось, что я создан из нее. Только ненависть бежал по моим венам.
Ярость.
Глаза мамы были переполнены слезами, но первый раз в жизни мне было все равно. Я хотел, чтобы они чувствовали себя так же плохо, как и я сейчас.
- Рун... - сказал папа, но я повернулся к нему спиной.
- Во сколько мы уезжаем? - рявкнул я, прерывая то, что он хотел сказать.
- Мы уезжаем в семь утра, - проинформировал он меня тихо.
Я закрыл глаза. У меня оставалось только несколько часов с Поппи. Через восемь часов я оставлю ее позади. Оставлю все позади кроме этой ярости. Уверен, она будет путешествовать со мной.
- Это не навсегда, Рун. Тебе станет легче. Ты встретишь кого-то еще. Ты будешь двигаться дальше...
- Нет! - взревел я, повернулся и бросил лампу с моей тумбочки через всю комнату. Стеклянная колба разрушилась при ударе. Я тяжело дышал, сердце быстро билось в груди, когда я сердито смотрел на своего папу. - Не смей больше говорить ничего подобного! Я не буду двигаться дальше без Поппи. Я люблю ее! Ты понимаешь это? Она мое все, а ты отрываешь нас друг от друга. - Я заметил, как его лицо побледнело. Я сделал шаг вперед.
Мои руки дрожали.
- У меня нет выбора, я должен поехать с вами и понимаю это. Мне только пятнадцать. И я не настолько глуп, чтобы верить, что могу остаться здесь один. - Я сжал руки в кулаки. - Но я буду ненавидеть вас. Я буду ненавидеть вас обоих каждый день, пока мы не вернемся. Вы можете думать, что раз мне всего пятнадцать, я забуду Поппи, как только какая-нибудь шлюшка в Осло начнет флиртовать со мной. Но этого никогда не произойдет. И я буду ненавидеть вас каждую секунду, пока не вернусь к ней.
Я сделал паузу, чтобы вдохнуть, а затем добавил:
- И даже потом, я буду ненавидеть вас за то, что забрали меня от нее. Потому что из-за вас я пропущу годы, когда мог находиться рядом со своей девочкой. Не думайте, что только из-за того, что я молод, я не понимаю, что между нами с Поппи. Я люблю ее. Я люблю ее больше, чем вы можете себе представить. А вы увозите меня, даже не задумавшись, что я буду чувствовать. - Я повернулся спиной, подошел к шкафу и начал вытаскивать свою одежду. - Поэтому с этого момента, мне плевать, что вы вообще чувствуете. Я никогда не прощу вас за это. Ни одного из вас. Особенно тебя, папа.
Я начал паковать чемодан, который мама, должно быть, положила мне на кровать. Мой папа остался на своем месте, молча уставившись в пол. Затем он развернулся и сказал:
- Поспи немного, Рун. Мы уезжаем рано.
Каждый волосок на моей шее встал от раздражения, что он уклонился от моих слов, но потом он тихо добавил:
- Мне жаль, сынок. Я понимаю, как много Поппи значит для тебя. Я не говорил тебе об отъезде, чтобы избавить тебя от нескольких недель этой боли. Очевидно, это не помогло. Но это реальная жизнь, и моя работа. Однажды ты поймешь.
Дверь закрылась за ним, и я опустился на кровать. Я провел руками по лицу и мои плечи поникли, когда я уставился на пустой шкаф. Но злость все еще была на месте, пылая в моем животе. Она пылала даже сильнее, чем прежде.
Я был предельно уверен, что она там и останется.
Я бросил остатки рубашек в чемодан, не заботясь, помнутся ли они. Подошел к окну и увидел, что дом Поппи весь погружен в темноту, за исключением тусклого света, которым она дала мне знать, что все чисто.
После того как закрыл дверь спальни, я вылез в окно и побежал по траве. Окно было слегка приоткрыто в ожидании меня. Я пролез через него и крепко закрыл за собой.
Поппи сидела в центре своей кровати, ее волосы были распущены, а лицо чисто вымыто. Я сглотнул, когда увидел, какая она красивая в своей белой ночнушке; ее руки и ноги обнажены, а кожа мягкая и гладкая.
Я сделал шаг ближе к кровати и увидел, что в руке она держала фото. Когда она поднял голову, я заметил, что она плачет.
- Поппимин, - сказал я тихо, мой голос надломился, когда я видел ее такой расстроенной.
Поппи поставила рамку на кровать и положила голову на подушку, похлопав по матрасу рядом с собой. Так быстро как мог, я лег рядом с ней, передвинувшись, пока нас не разделяли сантиметры.
Как только я увидел покрасневшие глаза Поппи, гнев внутри меня, казалось, вспыхнул.
- Малышка, - сказал я, накрывая своей рукой ее, - пожалуйста, не плачь. Я не могу выдержать твоих слез.
Поппи сглотнула.
- Мама сказала мне, что ты правда уезжаешь завтра рано утром.
Я опустил глаза и медленно кивнул.
Поппи провела пальцами по моему лбу.
- Поэтому у нас осталось только сегодня, - сказала она. Я чувствовал, как будто кинжал пронзил мое сердце.
- Ja, - ответил я, моргнув.
Она уставилась на меня странно.
- Что? - спросил я.
Поппи подвинула свое тело ближе. Так близко, что наши груди соприкоснулись, а ее губы нависли над моим ртом. Я мог ощущать мятную зубную пасту в ее дыхании.
Я облизал губы, когда мое сердце застучало сильнее. Пальцы Поппи скользнули по моему лицу, по шее и ниже по груди, пока она не достигла края моей футболки. Я заерзал на кровати, нуждаясь в пространстве, но прежде чем я мог отодвинуться, Поппи придвинулась и прижала свой рот к моему. Как только я попробовал ее на своих губах, я наклонился ближе, затем ее язычок выскользнул, чтобы встретиться с моим.
Она целовала меня медленно, более страстно, чем прежде. Когда ее рука забралась мне под футболку и легла на мой голый живот, я изогнул спину и тяжело сглотнул. Я ощущал, как рука Поппи дрожала на моей коже. Я посмотрел ей в глаза, и мое сердце пропустило удар.
- Поппимин? - прошептал я и провел рукой по ее голой руке. - Что ты делаешь?
Поппи переместила руку вверх, пока та не оказалась на моей груди, и из-за комка, который застрял в горле, мой голос затих.
- Рун? - прошептала Поппи, когда опустила голову, чтобы оставить поцелуй на моем горле. Мои глаза закрылись, когда ее теплый рот коснулся моей кожи. Поппи проговорила возле моей шеи: - Я... хочу тебя.
Время остановилось. Мои глаза распахнулись. Поппи отодвинулась и наклонила голову, пока ее зеленые глаза не встретились с моими.
- Поппи, нет, - запротестовал я, качая головой, но она приложила палец к моим губам.
- Я не могу... - она замолчала, а затем взяла себя в руки и продолжила. - Я не могу позволить, чтобы ты покинул меня, и никогда не узнать, каково это - быть с тобой. - Она сделала паузу. - Я люблю тебя, Рун. Очень сильно. Надеюсь, ты знаешь это.
Мое сердце забилось по-новому, когда почувствовало любовь от своей другой половинки. Быстрее и сильнее. Бесконечно сильнее, чем раньше.
- Поппи, - прошептал я, пораженный ее словами. Я знал, что она любила меня, потому что я любил ее. Но это был первый раз, когда мы сказали это вслух.
Она любит меня.
Поппи ждала в тишине. Не зная, каким способом ответить, я провел кончиком носа по ее щеке, отстранившись только чтобы посмотреть в ее глаза.
- Jeg elsker deg.
Поппи сглотнула, затем улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ.
- Я люблю тебя, - я перевел на английский, чтобы убедиться, что она правильно поняла.
Ее лицо вновь стало серьезным, и она передвинулась, чтобы сесть в середине кровати. Потянувшись к моей руке, она притянула меня сесть напротив нее. Ее руки опустились к краю моей футболки.
Сделав неуверенный вдох, она потянула ее верх, чтобы стянуть через мою голову. Я закрыл глаза, ощущая ее теплое дыхание на моей щеке. Я открыл глаза и увидел, что Поппи робко мне улыбается. Я растаял от нервного взгляда на ее лице.
Она никогда не выглядела такой красивой.
Пытаясь бороться со своей собственной нервозностью, я положил руку ей на щеку.
- Мы не обязаны делать это, Поппи. Только потому, что я уезжаю… ты не должна делать это ради меня. Я вернусь, я уверен в этом. Я хочу подождать, пока ты не будешь готова.
- Я готова, Рун, - сказала она, ее голос четкий и ровный.
- Ты думаешь, мы слишком молоды...
- Нам будет по шестнадцать скоро.
Я улыбнулся, услышав пыл в ее голосе.
- Многие думают, что это все еще слишком юный возраст.
- Ромео и Джульетта были почти нашего возраста, - спорила она. Я не смог сдержать смешок. Я перестал смеяться, когда она подползла ближе и провела рукой по моей груди. - Рун, - прошептала она. - Я готова уже некоторое время, но была счастлива подождать, потому что у нас было все время мира. Не было спешки. Сейчас у нас нет такой роскоши. Наше время ограничено. У нас остались лишь часы. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем можно представить. И... я думаю, что ты чувствуешь то же самое ко мне.
- Ja, - ответил я мгновенно. - Я люблю тебя.
- Навечно и навсегда, - сказала Поппи со вздохом, затем отодвинулась от меня. Не разрывая зрительного контакта, она подняла руки к лямке своей сорочки и опустила ее. Затем сделала то же самое с другой, и сорочка упала к ее бедрам.
Я замер. Я не мог двигаться, когда Поппи села передо мной, обнаженная.
- Поппимин, - выдохнул я, убежденный, что не заслуживаю эту девушку... в этот момент.
Я придвинулся ближе, пока не возвышался над ней. Нашел ее глаза и спросил:
- Ты уверена, Поппимин?
Поппи переплела свои пальцы с моими, затем приложила наши руки к своей обнаженной коже.
- Да, Рун. Я уверена. Я хочу этого.