- Не верю ни одному твоему слову, Хавьер. Я не дам тебе снова заморочить мне голову. Ты уверял меня, что наша договоренность останется в тайне. Но если этой девчонке известно все, значит, и остальные осведомлены не хуже. Как я смогу после этого смотреть людям в глаза? - воскликнула Грейс и резко распахнула перед мужем дверь супружеской спальни. - Я думала, что хоть в этом могу довериться тебе. Но ты унизил меня. И не смей больше ко мне прикасаться! Нас больше ничто не связывает, а когда срок соглашения подойдет к концу, я не задержусь здесь ни на минуту!
- Стой, Грейс! Так не годится, черт побери! Я не знаю, что на тебя нашло, но ты обязана меня выслушать. Ты обвинила меня в стольких подлостях! Я вынужден защищаться. Ты не смеешь перечеркивать наши отношения, что бы тебе ни наговорила Люсита Васкес. Ты моя жена, моя любовница, и я не выпущу тебя из нашей спальни, пока все не вернется на круги своя, - безапелляционно объявил герцог де Эррера и стиснул жену в объятиях.
- Ты не имеешь права так со мной поступать! - Она безуспешно пыталась вырваться.
- Через секунду ты станешь мягкой, как масло, и сама не пожелаешь уйти, даже если я гнать тебя буду, - самоуверенно пробормотал Хавьер, прильнув к ее пышной груди.
Грейс отчаянно отталкивала его от себя, но с каждым поцелуем сопротивление слабело.
- Ты не хочешь, чтобы я останавливался, и мы оба знаем, почему… - Он подхватил ее на руки и уложил на кровать.
- Почему? - прошептала она, бессильно закрыв глаза.
- Потому что я необходим тебе… Потому что ты жаждешь меня… Потому что ты не принадлежишь себе, когда я рядом. Вот почему, - тоном триумфатора провозгласил супруг.
- С чего ты так уверен в себе? - тихо спросила она.
- Твоя реакция говорит мне об этом, Грейс. То, как ты дышишь, когда видишь меня, как томно в этот момент глядят твои глаза с поволокой. Если я дотронусь сейчас до твоих трусиков, они непременно окажутся влажными. Я чувствую это по твоему аромату. Тебе меня не обмануть, милая. Ты моя и не способна ничего изменить. Ты сама пришла ко мне ночью и просила любить тебя. Ты сладко стонешь, когда я вливаю в тебя свой огонь. Ты не способна отказать себе в этом наслаждении. А все остальное - мелочи. - Хавьер отпустил ее. - А теперь раздевайся, Грейс. Я помогу тебе расстегнуть платье, - мирно предложил супруг, и она подчинилась.
- Ты прав, Хавьер. Так и есть. Но даже теперь, после стольких месяцев, что мы близки, ты продолжаешь говорить лишь о вожделении. Я понимаю, что для тебя это главное, но по глупости своей надеялась на более возвышенные чувства. Я полностью разделяю твою уверенность: ты бесподобный любовник, сильный и властный мужчина, который привык одерживать верх в любой ситуации. Но, к сожалению, не заботишься о том, чтобы тебя искренне любили, - доверительно сказала Грейс, снимая восхитительный бальный наряд.
Когда на ней осталось только колье, герцог восторженно произнес:
- Твоя красота льстит моему самолюбию, милая… Прости, но я не слышал, о чем ты говорила, - съязвил он и стал раздеваться сам.
- Я не буду спать с тобой, Хавьер, - неожиданно произнесла Грейс.
- Почему же? - Он не воспринял всерьез ее предупреждения.
- Потому что сейчас это может стать опасным, - проговорила она, памятуя о возможной беременности.
- Ничего глупее я еще не слышал, Грейс, - рассмеялся он.
- Зря ты так легкомыслен, потому что я говорю совершенно серьезно. Сегодня этому не бывать, - с неподдельной твердостью сообщила она.
- Только не говори, что не испытываешь умопомрачительного желания.
- Это ничего не изменит. Есть причины воздержаться от близости, - холодно произнесла Грейс.
- Ты расскажешь мне об этих причинах, милая?
- Еще не время. - Грейс покачала головой. - Хотя… Думаю, Люсита может тебя просветить, - с усмешкой предположила она.
- И при чем тут Люсита? - недовольно спросил он. - Разве это касается не нас двоих? Разве не дело супругов решать, спать ли им вместе?
- Я тоже так думала до разговора с Люситой, - пожала обнаженными плечами Грейс.
- Это все слова, Грейс. У меня есть сила, и я буду брать тебя, когда только пожелаю, - заявил Хавьер.
- И ты не боишься разрушить то хрупкое и ценное, что может быть у нас?
- Например, что? - не понял он.
- Самое дорогое, что может быть у мужа и жены, - продолжала говорить загадками Грейс.
- Единственная ценность, которой я обладаю, - это власть. Но она от насилия только крепчает, - хвастливо произнес герцог. - Все эти девичьи сантименты, зовущиеся любовью, ничто по сравнению с властью, хоть вам и внушают, что любовь способна творить чудеса. Любовь не помогла моему отцу повидаться с умирающей матерью на смертном одре, а моей бабушке - дать последнее благословение своему сыну. Единственному сыну… Дед Карлос "запретил Фернандо Эррере появляться в Эль Кастильо де Леон. У деда было право отдавать подобные распоряжения.
- И ты считаешь, что это должно повториться? - ужаснулась Грейс.
- Не тебе судить о том, что хорошо, а что нет. Мы никогда не обсуждаем то, что становится фамильным правом Эррера… Лучше бы ты думала о том, как рачительнее соблюдать условия нашего с тобой договора. Потому что я не намерен позволять своей жене подобные выходки впредь.
Грейс в одиночестве металась на постели. Она не спала, но ее одолевали кошмары наяву. Она не знала, где эту ночь провел раздраженный супруг.
После рассказа о ссоре отца и деда он заметно сник и неожиданно оставил ее.
Грейс понимала, что ради блага своего ребенка она должна покинуть замок прежде, чем о ее беременности станет известно герцогу. Она не желала, чтобы невинный малыш еще до рождения стал предметом шантажа - привычного в семействе Эррера способа доказательства собственной значимости. Женщина поднялась ранним утром и упаковала свои вещи.
Грейс вознамерилась взять с собой лишь то, что принадлежало ей еще до брака с герцогом де Эррера, поэтому сборы не заняли много времени. Она ничего не обдумывала заранее, просто подготовилась к тому, чтобы тотчас оставить Эль Кастильо де Леон, хотя не знала, как ей это удастся. Конечно, женщина очень расстроилась, удивилась и разгневалась, когда, спустившись с сумкой в холл, застала там незваную гостью - Люситу Васкес.
- Ты?! Что ты тут делаешь и где герцог де Эррера? - раздраженным тоном обратилась к ней Грейс.
- Удалился куда-то со своим возлюбленным Лукой после того, как прочел мне нотацию, - объявила юная аристократка. - Зачем тебе понадобилось впутывать меня в ваши глупые разбирательства?
- Это я-то тебя впутала?! - нервно рассмеялась Грейс. - По-моему, ты сама путаешься там, где не следует. Возможно, сеньорита считает себя достаточно взрослой для того, чтобы заводить собственные романы, но она еще слишком мала для интриг.
- Если мне не удалась интрига, то куда это ты собралась с тяжелой сумкой, дорогая? - фамильярно обратилась к герцогине де Эррера испанка.
- Не знаю, известно ли тебе это, но у меня в Англии остался больной отец. Время от времени я езжу навещать его, - надменно произнесла Грейс.
- О! Эта такая неожиданность. Уверена, что даже Хавьер не знает о твоих планах. Вот удивится! - радостно воскликнула Люсита Васкес. - И что-то мне подсказывает, что ты не станешь торопиться с возвращением. Не так ли, Грейс?
- Мои планы тебя не касаются, значит, обойдешься без ответа, - процедила Грейс, вышла из замка и направилась по мощеной дороге к гаражу.
На ее удачу, автомобиль был заправлен, и, никому ничего не объясняя, она выехала за ворота.
Грейс безотчетно гнала машину по крутому горному спуску. Слезы слепили глаза. Каждый изгиб дороги заставлял поволноваться. А она не могла успокоиться, не имела сил взять себя в руки. Женщина резко взяла в сторону, когда ей навстречу из-за поворота неожиданно выехала машина. Грейс почувствовала, как передние колеса машины намертво увязли в талом снегу. После чего сознание покинуло ее…
- Грейс! Откройте глаза… - слышала она приглушенный голос, обращенный к ней. - Очнитесь, Грейс… Вы меня слышите?
- Кто это? - вздрогнула она.
- Не волнуйтесь Грейс. Вы попали в аварию, но все будет хорошо. Серьезных повреждений нет. Здесь ваш муж.
Перед глазами стояла дымка. Она с трудом разглядела человека в белом халате… Доктора.
- Ребенок… - прошептала Грейс.
- Мне жаль, - сказал врач, склонившись над ней. - Очень ранний срок… Ваша травма, хоть и незначительная, оказалась роковой для ребенка. Но у меня есть все основания сделать вывод, что этот инцидент не станет помехой для новой беременности… Грейс, я оставлю вас наедине с мужем, - сообщил он, а обратившись к Хавьеру Эррере, тихо добавил: - Вашей жене посчастливилось, что снежный наст и деревья не дали машине рухнуть со скалы. Но, боюсь, потеря ребенка повлечет за собой серьезные душевные, а не телесные травмы. Поэтому будьте благоразумны, сеньор… Я вам обоим искренне соболезную…
Оставшись наедине с женой, Хавьер долго ничего не мог сказать.
- Прости, - прошептала наконец Грейс.
- Ты не собиралась говорить мне про ребенка, не так ли? - сухо спросил он.
- Как я могла, особенно после твоих рассказов про крутой нрав твоего деда, которым ты так восхищаешься.
- Грейс…
- Оставь меня, Хавьер, - слабым голосом попросила она и закрыла глаза.
- Но, Грейс!
- Нет… Прошу тебя…