Росс страдал оттого, что душа его перестала что-либо чувствовать. Глядя, как мальчик нежно поглаживает старика по щеке, он вдруг понял, что ему не хватает именно этого, вот такого участия и заботы. Семья! Она придавала жизни смысл. Когда у человека отнято все, семья остается единственным, что имеет значение, единственным, что привязывает человека к жизни. Помимо своего деда, Росс ни к кому не испытывал горячей и нежной привязанности, и это его пугало.
Огонь со стороны повстанцев стих. Прибыло еще два санитарных вертолета с носилками. Все действовали быстро, пользуясь временным затишьем. Раненых укладывали на носилки, перетаскивали на одеялах, несли на руках. Ходячие раненые сами торопливо забирались в вертолеты. Первый вертолет оторвался от земли, натужно ревя от перегрузки, затем закружился, как карусель на карнавале.
Росс последним забрался во второй вертолет и крепко ухватился за поручень. Их снова стали обстреливать, пули со звоном ударяли в тормозные колодки. Полет сопровождался грохотом и дымом, но наконец - наконец-то! - он увидел, как губы одного из членов экипажа зашевелились, произнося долгожданные слова: ""Дастофф" идет на посадку!"
Они дотянули до аэродрома с последним литром горючего, и вокруг них сразу засуетилась наземная команда. Один из медиков промыл ему рану раствором бетадина и наложил повязку. И он пошел в лагерь, чувствуя, как неистовое афганское солнце обжигает ему руку, с которой он сорвал рукав. Голова у него кружилась от осознания того, что он в очередной раз побывал в аду и вышел из него практически целым и невредимым.
Было только около полудня.
Его экипаж "дастоффа", известный быстротой своих действий и профессионализмом, спас жизнь не одному десятку людей. Для ребят стало нормой доставлять раненых с поля боя до хирургического отделения всего за двадцать пять минут. Он всегда этим гордился, но чувствовал, что больше уже не в силах выносить весь этот ужас и напряжение.
Вокруг палатки-столовой было оживленно, к вылету готовились еще два экипажа.
- Эй, Лерой! А рано для тебя в этом году наступило Рождество! - окликнул его Немо и с аппетитом вонзил зубы в сложенную пополам пиццу, которую купил в палатке с надписью "Пицца Хат". - Я слышал, приказ о твоем увольнении уже прибыл.
Росс кивнул, испытав нечто отдаленно похожее на облегчение. Наконец-то это произошло, наконец-то он едет домой.
- И что собираешься делать на родине? - спросил Немо.
Начать все заново, подумал Росс, только на этот раз он уже знает, что в жизни важнее всего.
- О, планы у меня большие, - ответил он.
- И правильно, - усмехнулся Немо, направляясь в душевую палатку. - Не то что у нас.
Когда попадаешь в такое место, ты не строишь никаких планов, только и думаешь, как бы уцелеть. Россу с трудом верилось, что теперь он может думать о завтрашнем дне.
Он заметил в тени палатки Флоренс Кеннеди; присев на корточки, она тихо плакала и время от времени отхлебывала что-то из фляжки.
- Послушайте, вы уж извините за то, что я на вас наорал, - сказал он.
Она подняла на него глаза, полные слез.
- Сегодня вы спасли мою задницу.
- Она у вас чертовски привлекательная.
- Шеф, следите за тем, что говорите! Так вы можете слишком далеко зайти. - Она усмехнулась сквозь слезы. - Я ваша должница.
- Я только делал свою работу, мэм.
- Говорят, вы возвращаетесь домой.
- Ага.
Она сунула руку в карман, вытащила визитную карточку и написала на ней адрес своей электронной почты.
- Может, как-нибудь свяжемся.
- Может быть.
Здесь это не было принято, но она этого еще не знала.
Он перевернул карточку и прочел напечатанный текст:
- "Тирон Кеннеди. Прокуратура Нью-Джерси". А что, у меня какие-то проблемы?
- Нет, но если в Нью-Джерси ваша задница вдруг окажется в затруднительном положении, позвоните моему отцу: у него есть связи.
- И при его-то связях вы оказались здесь! - Он повел рукой на запыленные палатки лагеря.
Впрочем, наверное, она оказалась в таком же положении, как и он два года назад, - не видела в жизни цели и решила заняться чем-то серьезным и нужным.
Она пожала плечами:
- Я говорю это на всякий случай, сэр. Если вам что-нибудь понадобится, в любой момент и в любом месте можете воспользоваться этой карточкой.
Она завинтила крышку на фляжке и направилась в столовую, совершенно не похожая на того новичка, которого он впервые увидел всего несколько часов назад.
Засовывая карточку в карман, он с удивлением заметил, что у него дрожит рука. Он вышел из этой переделки всего с несколькими порезами и синяками, и все равно тело его болело и ныло. Выходит, у его нервов проснулись нервные окончания, с усмешкой подумал он. После того как он двадцать три месяца заглушал в себе способность чувствовать любую боль, он снова начинал ее ощущать.
Глава 1
Округ Ольстер,
штат Нью-Йорк
Для умирающего человека Джордж Беллами показался Клэр довольно бодрым и жизнерадостным стариком. По приемнику в машине шла глупейшая программа "Хут'нэнни", а Джордж покатывался от смеха. С невольной улыбкой она подумала, что его смех на редкость заразителен - он начинался с тихого смешка и переходил в раскатистый, удивительно радостный, по-детски искренний хохот. И не только эта глупая, но смешная передача поднимала ему настроение. Недавно Джордж получил сообщение, что его внук возвращается с войны в Афганистане. Теперь он со дня на день ожидал его приезда.
Ради них обоих она надеялась, что это произойдет как можно скорее.
- Дождаться не могу, когда увижу Росса, - заявил Джордж. - Это мой самый любимый внук. Его уволили из армии, и сейчас он уже, должно быть, на пути домой.
- Уверена, что он сразу примчится повидать вас, - сказала Клэр, не напоминая старику, что всего час назад он уже поделился с ней этой радостной новостью.
Они мчались вперед, и мимо мелькали деревья, опушенные едва распустившейся зеленью, обочины, пестреющие россыпью желтых, розовых и сиреневых цветов.
Интересно, думала она, сознает ли старик, что эта весна будет последней в его жизни. Иногда подобные мысли так сильно угнетали ее пациентов, что с ними приходилось очень трудно. Пока же Джордж, казалось, совершенно не испытывает ни боли, ни стресса. Они познакомились совсем недавно, но Клэр уже поняла, что он станет ее самым приятным пациентом.
В модных брюках и рубашке поло он выглядел обыкновенным богатым джентльменом, решившим провести лето вдали от города. Теперь, когда он прекратил всякое лечение, голова его снова покрылась редким седым ежиком, да и цвет лица был очень хорошим, здоровым.
Как частной медсестре, ухаживающей за неизлечимо больными пациентами, Клэр приходилось встречаться с самыми разными людьми. Предметом ее забот всегда был только сам пациент, но его, как правило, окружала целая куча родственников. В этом же случае она пока еще не видела ни одного члена семьи Джорджа, его сыновья со своими семьями жили далеко. И в настоящее время она была один на один со своим подопечным.
Судя по всему, его голова была занята только мыслями о цели поездки, а значит, боли его действительно не беспокоили.
Она указала на раскрытый блокнот у него на коленях, исписанный старомодным мелким почерком.
- Вы были заняты каким-то делом.
- Да, составлял список необходимых дел. Как вы на это смотрите?
- Думаю, вы отлично придумали, Джордж. У всех есть подобные списки, но чаще всего мы держим их в голове.
- Теперь я не очень-то доверяю своей голове, - признался он, намекая на свою болезнь - глиобластома мультиформа, жестокая раковая опухоль. - Поэтому предпочитаю все записывать. - Он перелистал страницы. - Кажется, список длинноват, - виновато заметил он. - Мы можем не успеть выполнить все его пункты.
- Но мы сделаем все, что сможем, я вам помогу, - сказала она. - Для этого я и приехала. - Она с интересом вглядывалась в разворачивающийся впереди ландшафт. Покрытые лесом пологие холмы и скалистые утесы округа Ольстер для нее, до этого жившей в загазованных городках штата Нью-Джерси и в оживленном Манхэттене, казались совершенно непривычным зрелищем. - Это неплохо, что у вас столько разных идей, они не дадут вам скучать.
Он засмеялся:
- Значит, лето нам предстоит хлопотливое.
- Оно будет таким, каким вы пожелаете.
Он вздохнул и снова зашуршал страницами блокнота.
- Жаль только, что я не подумал об этих делах до того, как узнал, что скоро умру.
- Все мы когда-нибудь умрем, - напомнила она.
- Как это мне повезло найти нянюшку с таким веселым и покладистым нравом?!
- Не спешите радоваться, мой веселый нрав еще сведет вас с ума!
У Клэр был дар быстро разбираться в людях. Для нее это стало основным средством в борьбе за выживание. Неумение понять человека однажды вынудило ее целиком изменить свою жизнь.
Умный и образованный, Джордж Беллами произвел на нее впечатление одинокого и немного растерянного человека. Она знала о нем только то, что он был довольно известным международным журналистом, ушедшим на пенсию. Большую часть жизни он провел в Париже и в разъездах по всему миру. Однако к концу своей жизни пожелал отправиться в место, совершенно не похожее на оживленные столичные города.