- Не понимаю, при чем здесь мечта, - пробормотала Марго, стуча зубами и в отчаянии глядя на образовавшиеся на резиновом коврике лужицы.
- А как же, - бодро откликнулся рыжий незнакомец. - Лучшее удобрение для мужского эго. Сразу чувствуешь себя большим и сильным. Защитником и спасителем. Кстати, вашего сегодняшнего спасителя зовут Алек, уменьшительное от Александр.
- Марго, уменьшительное от Маргарет, это на тот случай, если вы не догадаетесь.
- Там радом с вами стоит сумка, - сказал он, не отрываясь от дороги. - Если хорошенько в ней пошарить, можно найти не очень грязную майку, спортивные брюки и свитер.
- Да нет, спасибо, я так.
- Очаровательный набор бессмысленностей. Вы что, давно воспалением легких не болели, соскучились?
Замерзшие и отсыревшие внутренности однозначно голосовали за предложение Алека, но рассудок, или, как любила выражаться Марго, "девичий стыд", рекомендовал поостеречься. Алек будто прочел ее мысли.
- Взгляните-ка на это. - Он протянул ей здоровую, вздувшуюся мускулами руку, которая была толщиной с ее ногу, если не больше. - Вопросы есть? Вопросов нет. И, будьте уверены, даже если я что-то и подсмотрю, то не увижу ничего нового, чего не видел раньше. Логично?
Марго ничего не оставалось, как согласиться.
- Может, хоть выйдете?
- Ага, там дождь, а у меня нет зонта. Я выйду и промокну, приду переодеваться. Там дождь, а у вас нет зонта. Вы выйдете и промокнете, придете переодеваться. А там дождь, а у нас нет больше сухой одежды.
- Довольно, довольно! - взмолилась, смеясь, Марго. - Я уже поняла, какая я старомодная глупая клуша.
- Все затевалось вовсе не для этого, - заявил Алек и демонстративно сосредоточился на дороге.
Марго, извиваясь всем телом и пытаясь вписаться в узкое пространство заднего сиденья, с наслаждением избавилась от мокрой одежды и белья и облачилась во все сухое.
- А можно мне одолжить носки? - спросила она, расхрабрившись.
- Буду польщен.
- А кроссовки?
- Сорок третий размер, - предупредил он.
- Я рискну.
- Валяйте. - И после недолгой паузы: - Искренне восхищаюсь вашей отвагой, Марго. Через полчаса мы остановимся в Слоу заправиться и выпить по чаше чая с ромом. До заведения, где подают чудодейственный напиток, ярдов тридцать. Дойдете?
- А почему нет?
- Во всем этом?
- Несомненно.
- Моя девочка!
Да, она была его девочкой, если так можно сказать про двух взрослых людей, которые нашли друг друга под дождем. Дождь - хорошая примета, и следующие восемь лет они провели вместе, узнавая, открывая и шалея от своих открытий. То, что было в жизни каждого из них до встречи, мгновенно перестало существовать, стерлось из памяти, кануло в Лету. Оба начали жизнь заново, с чистого листа. Вот с такого, как этот.
Марго повертела в руках белый глянцевый лист. Она испишет этот лист словами, достойными Алека, человека, который наполнил ее жизнь смыслом. Теперь она уже сможет сделать это, потому что горечь ушла, уступив место грусти и огромной благодарности за то, что он был, что пути их пересеклись, что он любил ее так, как только один и умел - через край.
Странно, но Грегори Мортимер чем-то напомнил ей Алека. Бесшабашной удалью, что ли, тем, как очертя голову гонял на своей "ламборджини" и, не задумываясь, готов был прийти на помощь "даме в затруднительном положении". Беда в том, что он вращается в сволочной среде, где настоящие мужчины не востребованы.
Если бы не Сандра, ей-богу, попыталась бы заполучить его. Уж больно хорош! Слишком хорош для дамочек типа Снуки и Бэби. Ему нужна настоящая женщина, из плоти и крови, а не зомбированная кукла. Но девочка так влюблена и так трогательно борется со своим чувством, что было бы грешно ей мешать.
Бог ты мой, о чем я думаю, ужаснулась Марго и тут же мысленно поздравила себя: я изменилась. Я могу думать о флирте, о романах, о рискованных, слегка фривольных вещах, которые придают неповторимый аромат жизни любой женщины. А это значит, что жизнь продолжается, многоцветная, полная чарующих запахов и образов, сумасшедшая жизнь.
Марго тронула клавиши компьютера. "Алек", - высветилось на экране. Он бы понял ее. Он был сделан из того же теста.
- Делла помешала лед в бокале… А вот как именно она это сделала? Какое слово найти, чтобы захотелось подражать звезде, моделировать свою жизнь по ее образу и подобию?..
Сандра сочиняла статью для своей очередной колонки, примостившись у кровати Грега, но никак не могла найти верную интонацию.
Подняв глаза от листа бумаги, на котором незачеркнутой осталась одна-единственная фраза, Сандра заметила, что из-под сомкнутых век Грега текут слезы. Губы, щеки, брови мелко дрожали и дергались. Не в силах оторвать глаз от его ожившего лица, Сандра шарила ладонью по стене в поисках кнопки звонка, которая, как на грех, куда-то запропастилась.
На ее запястье сомкнулись прохладные пальцы, но Сандра от волнения даже не заметила этого. Она пожирала глазами Грега, на лице которого расплывалась широкая блаженная улыбка Чеширского кота. Он безудержно, хотя и беззвучно смеялся.
- Только не зови этого ученого придурка, - попросил он. - Снова вколет мне свое зелье, и я еще на сутки превращусь в капустный лист.
- Грег! - Не веря своим глазам и ушам, Сандра запустила пальцы в волосы и изо всех сил дернула. - Я не сплю? Это действительно ты?
- Хочешь проверить? Поцелуй меня, как тогда, в Лайм-Парке, - попросил он. - Если ты еще помнишь.
Могла ли она забыть? А если бы и забыла, он освежил ее память жгучей лаской глаз. Сандра осторожно потянулась к Грегу, стараясь не потревожить опутывавшие его датчики и трубки.
- К черту всю эту дрянь! - взревел он, смахивая в себя электронную паутину - Я должен почувствовать тебя.
Сандра оказалась прижатой к его груди, беспомощная, как жук на булавке энтомолога. Никогда еще беспомощность позы не была такой приятной.
- Моя маленькая, лапочка, солнышко золотое, - шептал он, перемежая слова поцелуями. - Ты только не смейся, я буду говорить глупости, всякую дребедень, а ты потерпи. Больному можно.
- А здоровому?
- Тебе нравится?
- Еще как! Возможно, дико звучит, но тебе, наверное, нужно почаще травмировать голову. Техника самовыражения резко возрастает.
- Садистка! Я всегда подозревал, с кем имею дело.
- Ах, ты!
- Эй-эй, полегче! - вскрикнул Мортимер. - Мне очень нравится эта поза, но лучшей к ней прибегнуть, когда срастутся ребра.
Сандра как ужаленная соскочила с кровати на пол.
- Бедненький! Очень было больно?
- Ничего. - Грег ободряюще улыбнулся ей, но крупные капли пота, выступившие на висках, свидетельствовали об обратном. - Можешь повторить упражнение.
И заслужил головокружительный звонкий поцелуй. И еще один. И еще. Он чувствовал трепещущее прикосновение ее язычка, бархатистую влажность губ, прохладу зубов. Сандра целует его. Дожил! И всего-то…
- И всего-то надо было на бомбе подорваться, - пробормотал он.
- Что? Что?
- Чтобы ты поцеловала меня, - пояснил он. - Надо было ни больше ни меньше, как подорваться на бомбе. Ты самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал в своей небезынтересной жизни.
Естественная рыжина ее глаз углубилась, заболотилась, заострилась. Грег сразу уловил знакомый репортерский азарт.
- Только не говори, что я представляю для тебя чисто профессиональный интерес!
- Ничего профессионального, - заверила Сандра. - Просто парочка неформальных вопросов.
Это был совершенно неожиданный поворот. Неужели действительно возможно, чтобы женщина, побывшая рядом с ним больше тридцати минут, сохраняла ясность ума и твердость памяти? Трудно поверить.
- Ты серьезно?
- Вполне, если ты не возражаешь.
Похоже, она действительно собралась брать интервью.
- Тебе никто не говорил, что ты становишься похожей на зомби? Совсем помешалась на работе. - Колючий прищур глаз из-под белой повязки. - Мне уже начинает казаться, что ты таким образом решаешь свои психологические проблемы. Одни напиваются, другие бегут к психоаналитику, а ты пишешь. Надо сказать, ты недурно устроилась, ведь тебе за это еще и деньги платят.
- Угу, и неплохие. Это не работа, а хорошо оплачиваемое хобби. Но вообще-то ты прав. - Сандра покрутила пальцем у виска. - Газетчик - это диагноз, а у меня еще и наследственный.
- За что мне все это? - простонал Грег. - Угораздило же влюбиться в полоумную репортершу, да еще с ярко выраженными садомазохистскими наклонностями. - Он театрально возвел глаза к потолку. - За что караешь меня, Господи? Но ничего, когда мы поженимся, я тобой займусь.
- Кто тут и на ком собрался жениться? - осведомилась Сандра.
- Я. На тебе. И сразу же, как только вампиры в белых халатах признают меня дееспособным.
- А ты ничего не забыл?
- Что именно?
- Например, меня спросить.
- Бессмысленная трата времени, - авторитетно заявил Грег. - Ты согласна. Это ясно даже ребенку.
От такой потрясающей самоуверенности Сандра на мгновение потеряла дар речи. Великолепный нахал! Просто невозможно не восхититься.
- Достаточно посмотреть в твои сияющие любовью глаза, - продолжал между тем он, - а также задать простой вопрос: зачем, за каким таким чертом ты сидишь тут ночи напролет?
- Из обычного человеколюбия? - предположила Сандра.
- Ерунда! - фыркнул Грег. - Из человеколюбия больным наносят визиты или присылают цветочки с фруктами, а не теряют половину веса. Ты в зеркало на себя давно смотрела?
- Давно, - призналась Сандра. - А что, очень страшная?