Потолок и часть стен обеденного зала были расписаны в древнеегипетском стиле, отсюда и название. Вдоль стен, облицованных желтым египетским мрамором, располагались тонкие колонны, поддерживаемые искусно вырезанными из черного камня сфинксами. На верхушках колонн пылали факелы, других светильников в зале не было.
- Прошу обратить внимание на факелы, - сказал Рэдклиф, когда смолкли восхищенные возгласы. - Идея целиком принадлежит Марчу. На самом деле это всего лишь лоскутки шелка, которые колеблются от направленной струи воздуха. Внутри колонн встроены крошечные вентиляторы, а подсветка создает полную иллюзию огня.
- Восхитительно! - экзальтированно воскликнула миссис Марч. - Чувствуешь себя как внутри египетской пирамиды.
- Так и было задумано, - самодовольно улыбнулся ее супруг.
- Этот зал, единственный в своем роде, стал данью моде на все египетское после знаменитого похода Наполеона, - продолжал Рэдклиф. - Его неоднократно переделывали.
- Мои люди отмыли не меньше десяти слоев краски, пока не добрались до мраморной облицовки, - заметил Марч.
- Великолепная работа. Теперь придется переиздавать путеводитель по Лайм-Парку, чтобы включить в него Египетский зал. Вы вгоняете меня в дополнительные расходы, Джеймс.
Сандра впервые увидела, как улыбается Рэдклиф: словно улыбнулась мумия. Брр!
- Ты единственный, кто не высказал своего мнения, Грегори, - обратился граф к сыну. Мнение Сандры его, естественно, не интересовало. - Тебе нравится?
- Ну, если забыть, что пирамида - это гробница, а обедать в гробнице не очень приятно, то впечатляет.
Рэдклиф раздраженно передернул плечами.
- А что скажет молчаливая мисс Финчли? - кокетливо прожурчала миссис Марч. В приглушенном свете фальшивых факелов она выглядела гораздо моложе и знала это.
- Очень удачное щадящее освещение, - ответила Сандра.
По окаменевшему лицу миссис Марч она поняла, что стрела попала в цель. Хорошенькие здесь устраивают обеды. Больше похоже на дуэль, не расслабишься. И как у них только кусок в горло лезет? Впрочем, у аристократов свои причуды.
Когда все расселись, в дверях появился Барнс, а за ним лакеи с подносами, уставленными разнообразной снедью. Еда была превосходна, вино великолепно, но Сандра не чувствовала вкуса. Мрачный зал в красных сполохах факелов, носившееся в воздухе напряжение, колючие взгляды, лишь слегка задрапированные светскими манерами, тягостно действовали на нее. Она уткнулась в тарелку, стараясь не смотреть на этих разодетых, уверенных в себе людей, которые подчеркнуто игнорируют ее.
Грегори, сидящий визави, время от времени посматривал на нее. Он развлекал публику рассказами о своей лондонской жизни и делал это так красочно и ярко, что сразу же стал центром внимания. Грег привык, что обычно слушают только его, и получал от этого удовольствие, но сейчас ему явно чего-то не хватало. Он не сразу понял, чего именно. Улыбки на лице Сандры, от которой освещается все лицо и в глазах пляшут озорные искорки. Куда подевались ее живость, темперамент? Хм, а как красиво блестят ее волосы в красном свете факелов, совсем как старое золото. Грег вспомнил, как она дрожала в его объятиях в бальном зале, как нежно розовела ее бархатистая щечка. Если бы он поцеловал ее тогда, сопротивления бы не встретил. Надо ее расшевелить.
- Александра, вы ведь тоже были на последнем дефиле Теда Димаджо? - обратился он к ней. - Что скажете?
Сандра удивленно подняла глаза. Грег впервые назвал ее по имени, и ей понравилось, как оно прозвучало в его устах. Грег улыбнулся и заговорщицки подмигнул. Сандра поняла, что это продолжение его игры. Ему зачем-то нужно, чтобы отец думал, будто между ними существуют какие-то отношения. Что ж, пусть. Она судорожно припоминала рассказы Бада.
- О, было очень смешно. Тед называет свою новую коллекцию концептуальной. На мой взгляд, суть концепции состоит в невероятном количестве голых задниц на кубический дюйм пространства. С таким же успехом можно сходить и в стриптиз-бар. Публика, впрочем, визжала от восторга, так что Тед своего добился. Даже здесь, - она обвела глазами присутствующих, - говорят о нем.
- Вы несправедливы к Теду! - вполне натурально запротестовал Грег. - Он пытается разгадать тайну женщины.
- Пытаться-то можно. Но вряд ли тайна женщины в ее ягодицах. Вспомните античную статую Афродиты Каллиппига, что в переводе с греческого означает "Прекраснозадая". Скульптор раздел ее до нитки, но тайна осталась. На то она и тайна. Не возникает желания потискать богиню за обнаженные места. А на дефиле Теда, по-моему, у всех руки чесались. Не так ли? - И она насмешливо посмотрела на Грега.
- Не без этого! - расхохотался тот.
- Слишком все прямолинейно, не хватает волшебства, - продолжала Сандра. - Я недавно смотрела фильм "Английский пациент", и одна сцена поразила меня. Там лейтенант-индус, не найдя слов, чтобы рассказать девушке о своей любви, расставил вдоль дорожки, ведущей к его Дому, горящие свечи. Они мерцают в ночи, как маячки любви, и девушка идет к нему, как мотылек летит на огонь, не в силах сопротивляться притягательной силе пламени. Если бы парень просто схватил ее за задницу, то, наверное, схлопотал бы увесистую пощечину.
- Индус! - фыркнула миссис Марч. - Скажете тоже! Да он просто загипнотизировал ее. Они на это большие мастера. Какая нормальная женщина захочет заниматься любовью с индусом?
Сандра поморщилась и снова уткнулась в тарелку.
- Индусы, пакистанцы, ирландцы! Скоро в Англии не останется ни одного чистокровного англичанина. - Резкий надтреснутый голос графа Рэдклифа неприятно ударил по ушам.
- Кстати, об ирландцах, - встрепенулся Марч. - Что вы думаете о Стормонтском соглашении?
- Позор! Хотя чего ожидать от премьера-лейбориста.
- Совершенно с вами согласна, - ввернула миссис Марч.
- Что позорного в том, что люди хотят остановить кровопролитие? - Четыре пары глаз уставились на Сандру, но это не смутило ее. - Ради такой цели все средства хороши. Другое дело, что Ирландская Республиканская Армия никогда не допустит мира. Это бешеные псы, которые не могут жить, не убивая. Но дело не только в них. В Англии много влиятельных людей не хотят мира. Слишком большие деньги крутятся вокруг этого конфликта. Одни поставки оружия чего стоят.
Тишина настала такая, что было слышно, как потрескивает лед в бокалах. Сандра с вызовом оглядела своих сотрапезников, Тонкие губы графа сжались в совсем уже невидимую ниточку, хищный нос угрожающе заострился. Побагровевший Марч тряс подбородком, силясь что-то возразить. Его жена рассматривала свои алые ногти, всем видом показывая, что разговор ей наскучил. И лишь Грегори улыбался, явно забавляясь новым витком человеческой комедии.
- И откуда же у вас такие сведения, юная леди? - спросил наконец Марч, ослабив галстук, впившийся в разбухшую шею.
- Мой отец погиб, расследуя взрыв бомбы в Манчестере, - пояснила Сандра. - Тогда погибло несколько человек, десятки получили увечья, среди них женщины и дети.
Приглушенный вскрик заставил всех вздрогнуть. Барнс, до сих пор безмолвно стоявший у дверей, смертельно побледнел и, пошатываясь, вышел. Граф Рэдклиф, досадливо поморщившись, сделал всем знак оставаться на местах. Касалось это, впрочем, одного лишь Грега, который сделал движение встать.
- Его дочь и внучка были там в момент взрыва, - пояснил Грег, заметив немой вопрос в глазах Сандры. - Дочь не пострадала, а вот внучка… - Его кулаки конвульсивно сжались. - Множественные осколочные ранения, зрение спасти не удалось. Девочке всего пять лет. Прошу прощения, господа.
Грег вышел, не обратив ни малейшего внимания на негодующий возглас графа.
- А кто был ваш отец, позвольте узнать? - Марч перегнулся через стол в ожидании ответа.
Что-то в его взгляде неприятно царапнуло Сандру.
- Он был журналистом, вел собственное независимое расследование. Материал был почти готов, не хватало лишь некоторых деталей.
- Александр Финчли! - воскликнул Марч.
- Вы его знали? - удивилась Сандра.
- Не имел чести.
- По-моему, мы исчерпали эту тему, - вмешался хозяин дома. - И смертельно наскучили даме. Извините, дорогая, за такой малоприятный вечер. - Он встал и поклонился миссис Марч. - Кофе подадут в курительную.
Сандра воспользовалась случаем и откланялась. Ее никто не удерживал. Девушке стоило немалого труда найти комнату Барнса. Когда она вошла, Грег прилаживал подушку под головой старика. Барнс полулежал в кресле, беспомощно подогнув одну ногу, бледный, осунувшийся. Щеки запали, нос заострился, вокруг глаз залегли глубокие тени. У Сандры защемило сердце, таким разбитым он выглядел сейчас.
- А, это вы! - воскликнул Грег. - Очень кстати. Возьмите салфетку там, в верхнем ящике комода, и намочите холодной водой. Живее.
Сандра осторожно положила мокрую салфетку на лоб старика. Барнс благодарно посмотрел на нее из-под набрякших век. Из его руки выскользнула фотография в серебряной рамке. Смеющаяся молодая женщина с крошечной девочкой на руках. Пухлые щечки, льняные кудряшки и искрящиеся глаза цвета лесных незабудок. Невозможно представить их слепыми.
- Вики, - прошептал Барнс.
Сандра кивнула, борясь с подступающими слезами. Этот несчастный старик уже не будет ей чужим. У них одно горе. Ее погибший отец и прелестная малютка, которая никогда больше не увидит солнечного света, накрепко связали их. Сандра взяла руку Барнса в свою и ощутила неожиданно крепкое пожатие его пальцев. Каким-то шестым чувством старик понял, о чем она думает, и хотел, чтобы Сандра об этом знала.
- Ну и напугал ты нас, старина, - сказал Грег, опускаясь на корточки перед креслом. - И меня, и Александру.