- Я совсем не сержусь на вас. Просто не можете же вы все время менять свое отношение к людям, а потом ждать от них, чтобы они вас понимали. Сначала вы разговариваете с ними как с живыми существами, а спустя мгновение они для вас уже прошлая история.
- И как же, вы считаете, я отношусь к вам?
Она тряхнула головой:
- Половина на половину.
- И какую половину вы предпочитаете?
- Деловую, - решительно ответила она. - Я не вижу в вас реального, живого человека.
- Ох, я этого не переживу.
- А правда часто тяжела. - Она постучала по клавишам машинки. - Я готова работать.
И, поймав ее на слове, Пол начал работать в жестком темпе, и этот день задал ритм всей недели. Она так часто задерживалась сверх рабочих часов, что не могла видеться с отцом каждый вечер и должна была удовлетвориться телефонными звонками в отель. От матери она узнала, что они решили зимой не возвращаться в коттедж, а снимать меблированную квартиру около Гайд-парка.
Много раз, сидя с Полом за работой, Энн испытывала желание рассказать ему правду, но страх потерять его, если она это сделает, заставлял ее молчать. Это свое молчание она не хотела анализировать даже наедине с собой.
Десять дней спустя после возвращения отца, в пятницу днем, Энн задала Полу вопрос, который мучил ее целую неделю:
- Почему вы поменяли возраст Фрэнка и теперь это не молодой юноша, а человек средних лет?
- Потому что два молодых неудачника для одной пьесы многовато, публика это не проглотит.
Она задумалась над этим объяснением:
- Тогда почему вы сделали такой несчастливый конец? Почему вы не дадите им возможности простить друг друга и начать все сначала?
- Потому что я имею дело с реальной жизнью, - резко ответил он. - Мэри-Джейн не захочет иметь с Фрэнком ничего общего, когда выяснит, что он тоже врет.
- Но если она его любит, то простит.
- Нельзя любить человека, которого не существует на свете. А все, что Мэри-Джейн знает о Фрэнке, на самом деле мираж. Он - ничто, по крайней мере, совсем не тот, за кого себя выдавал.
- Тогда я считаю, что она его вообще не любит.
- Вы слишком наивны и простодушны, - ответил Пол и обратился к вошедшей с чаем Смизи: - Как по вашему мнению, Смизи, мисс Лестер очень простодушна?
- Ну и что в этом плохого? - Экономка передала тарелку с бисквитами. - Пора, чтобы в этом доме появилось хоть немного простодушия!
В дверь позвонили, и она повернула голову в ту сторону:
- Это, наверное, миссис Браун, когда я шла сюда, то видела, как подъехало такси.
- Могли бы оставить дверь открытой.
- Ей не повредит немножко подождать!
Смизи вышла из комнаты, и Энн налила чай в две чашки.
- Я так понимаю, что сегодня днем вы больше работать не будете?
Пол взял из ее рук чашку.
- Нет. Не буду. После чая можете уйти.
Вошла Сирина и замерла на пороге, демонстрируя выход звезды. Ее голубое, под цвет, глаз платье так тесно облегало фигуру, что были видны все контуры ее тела: тонкая материя ничего не скрывала. На ней были алые туфли на высоченных каблуках. Она обняла Пола, буквально повиснув у него на шее:
- Ты плохой мальчишка. Ты обещал днем мне позвонить.
- Я забыл. - Легко коснувшись губами выдвинутой вперед недовольной губки, он отодвинул ее от себя. - Хочешь чаю?
- Я лучше выпью чего-нибудь.
Он двинулся к серванту, но остановился с бутылкой в руке, так как в комнату снова вошла Смизи:
- Не знаю, ждете ли вы еще гостей, мистер Моллинсон, но около двери только что остановился старинный автомобиль.
Пол нахмурился:
- Я не знаю никого, кто увлекается старыми автомобилями. - Он глянул на Энн: - Посмотрите в моем календаре, должен ли кто-нибудь приехать ко мне сегодня?
Энн склонилась над календарем, прекрасно зная, кто этот посетитель. Не кто иной, как ее отец. Он сходил с ума по старым машинам и мечтал выиграть пробег Лондон - Брайтон для старых автомобилей. Всем, кто его знал, это было хорошо известно.
- В записях ничего нет, - сказала она, собрав все самообладание, на которое была способна. - Но если к вам еще кто-то пришел, я не буду допивать чай. Я выйду через заднюю дверь.
- Ладно, но сначала уберите свой письменный стол.
Торопливо схватив чехол от машинки, она стала ставить его на место, но он никак не защелкивался, и ей пришлось снова снять его. Дверь отворилась, и она почувствовала, как краснеет, когда на пороге появился высокий представительный мужчина.
- Лори, - воскликнул Пол. - Как замечательно! Я не ожидал увидеть вас так скоро.
Лори Лэнгем улыбнулся своей знаменитой улыбкой:
- Я не помешал?
- Нет, совсем нет. Я сегодня уже закончил работу.
Лори посмотрел на Энн, приготовившуюся уйти через веранду, на Сирину, изящно облокотившуюся на письменный стол.
- А это, я полагаю, и есть ваша маленькая секретарша, - громко провозгласил он, направляясь к рыжеволосой актрисе.
- Это Сирина Браун, - сухо ответил Пол, - с которой несколько лет назад вы играли в одном спектакле. А маленькая секретарша собралась уходить через веранду.
- Надеюсь, не из-за меня, - величественно произнес Лори. - Вернитесь, дорогая моя. Вы, наверное, и есть та девочка с прелестным голосом.
Услышав в мягких словах отца приказ, Энн повернулась лицом к комнате со всей непринужденностью, на какую была способна. Она почувствовала, как ее руку крепко пожала его рука, но не решалась смотреть ему в глаза, а уставилась куда-то через плечо.
- Как поживаете, мистер Лэнгем? - еле нашлась что сказать Энн. - Встретиться с вами - большая радость.
- Должен сказать, что на вашем личике радости не видно, - пробормотал ее отец и пальцем поднял ей подбородок. - Улыбнитесь же наконец, моя дорогая.
Энн быстро выполнила его приказ и повернулась к столику на колесах:
- Не хотите ли чаю?
- Конечно. Ни молока, ни сливок, пожалуйста, но с четырьмя кусками сахару.
- И лимоном, - невольно добавила она.
Лори улыбнулся:
- И лимоном.
Когда Энн вернулась из кухни с лимоном, отец уже сидел на диване рядом с Полом, а Сирина на полу напротив них. Она, выгнув спину, прислонилась к стулу.
- Давно вы не писали комедий, - говорил отец. - Думаете, благоразумно делать это сейчас?
- Я достаточно благоразумен, чтобы сознавать, что ничего другого я сейчас написать не смогу. Серьезной пьесы мне уже не сделать.
- Не говорите глупостей. У вас еще вся жизнь впереди, чтобы написать вторую "В тисках".
- Я недостаточно хочу этого, Лори. Я заглянул в умы людей и до глубины души проникся отвращением к тому, что увидел.
- Неужели?
Глаза, такие зеленые, как у Энн, поглядели на нее из-под опущенных ресниц, и она резко положила лимон на стол. Пол раздраженно посмотрел в сторону шума:
- Единственный способ сохранить рассудок в этом мире - это смеяться над ним. Вот поэтому я и сделал "Брак был устроен".
- Хорошее название.
- Единственное, что нравится моему секретарю в этой пьесе!
- Неужели? - Лори взял чашку из рук дочери. - Это интересно. А что, собственно, вам не нравится в ней, мисс… э-э… не уловил вашего имени.
- Лестер, - сказала Энн. - Если не возражаете, я лучше не буду говорить на эту тему. Это дело подхода или вкуса, как если бы я любила зеленый цвет, а мистер Моллинсон голубой.
- Интересная аналогия, - начал Лори, наслаждаясь ситуацией. - Я часто думал, что у всех пьес есть свои характерные для них цвета. Так, например, "Гамлет" - черный, "Макбет" - красный, а "Ромео и Джульетта" - зеленый. А как по-вашему, какого цвета эта новая пьеса?
- Я дальтоник, - холодно ответила Энн.
- Как дипломатично! - прожурчала Сирина. - Вы гораздо умнее меня.
- Красивой женщине нет никакой необходимости быть умной, - галантно произнес Лори. - За прошедшие несколько лет вы совершенно не постарели!
Сирина подняла одну бровь:
- Не так уж много прошло лет, мистер Лэнгем. Всего четыре года.
- Да, да. А мне показалось больше. - Знаменитый профиль был повернут к публике. - Расскажите мне, чем вы занимались это время? Вы все еще замужем?
- Эдди был убит в Африке, но между нами все кончилось задолго до этого. Брак с ним был самой большой ошибкой в моей жизни.
Хотя Сирина говорила все это Лори, Энн знала, что слова ее были обращены к Полу, и она исподтишка глянула на него. Но он не подавал виду, что прислушивается к разговору, и просто невозмутимо сидел в кресле с безразличным видом.
- Так что теперь вы снова собираетесь играть? - поинтересовался Лори. - А вам никогда не хотелось побездельничать?
Сирина рассмеялась:
- Я живу, чтобы играть. Я не смотрю на это как на работу.
- Кстати, о работе, - прервал их Пол, взглянув на Энн. - Вам больше не нужно оставаться. Я сегодня больше работать не буду.
- В таком случае я отвезу мисс Лестер домой. - Лори поднялся на ноги. - Не хочу нарушать ваш тет-а-тет, Пол. Мы можем поговорить в другой раз.
- Вы сейчас живете в Лондоне?
- Большую часть зимы.
- Я думаю, вы захотите отдохнуть после такого ужасного года, какой вам довелось пережить, - сказала Сирина. - Или вы тоже умираете от желания вернуться на сцену?
- Как и вы, я счастлив, только когда передо мной зал, полный народа! - Он помахал рукой. - Мой автомобиль в вашем распоряжении, мисс Лестер. Красивейший "роллс" 1930 года! Я купил его вчера, чтобы отметить возвращение домой.