- Вот я и говорю - дурочка, - чмокнул он её в нос. Он не выпустил её руку, не смотря на то, что она рвала её, даже тогда, когда укутывал мехом ей ноги. - Не хмурь бровки. Я хочу состариться рядом с тобой, чтоб моя седая голова нашла спокойствие на твоих коленях. Для нужды и баловства я найду. Ты не серчай. Но ты навсегда со мной. Как же иначе… иначе нельзя, ты Катеринушка моя половинка.
А она, оставив свою руку в его большой тёплой ладони, прижалась плечом к нему и, пригревшись, спросила о том, что болит и греет его больше всего. Для чего он живёт и родился на этот белый свет:
- Как флот? Шведы надоели?
Он был рад её вопросу. Счастлив, что может говорить с ней о том. С Евдокией они так и не поняли друг друга, а Анне нужна была праздная жизнь. Поэтому и обрадовался родной душе, какой можно рассказать о сделанном и поделиться планами на будущее. Упёршись руками в широко разъятые колени, он произнёс:
- Ох, надоели, моя красота. Опомнились и прут. Но поздно. Бастионы огрызаются пушками. Их попытки завладеть крепостью Кроншлот мы успешно отразили. Крепость как блеснула огнями, заплыла дымком, покатилось эхо по Неве. Так и уполз швед. Город строится обрастая гаванями, соборами и дворцами. Даже не верится самому что такие далёкие замыслы и трудные начинания воплощаются в жизнь. Понимаешь, не мои картинки, а явь. Ещё маленький, но город уже имеется. Первой построили верфь и сразу заложили фрегат. Мы с Данилычем по домику тоже поставили. Красота. Морем пахнет. Всё честь честью, даже мой штандарт у домика имеется. Алексашка об одном жалеет - баб мало. Почти нет совсем. Придётся расстараться отписать. А флот, Катенька с каждым днём растёт. Карла высокомерен, но не умён. Похваляется, что Петербурх проглотит. Ан нет - подавится уже. Фортуну свою упустил. Про флот он пока не ведает. На нескольких верфях строю. Вымотался я весь, но дело движется.
- Какой же ты молодец, Питер!
Пётр улыбался и целовал восторженное личико. "Катерина чудо!"
- Вот одолею шведа, тогда истинно буду молодец. А пока только начало молодца. Хотя, солнце моё, я б сейчас с большим удовольствием заключил с Карлом мир. Взял своё, Ингрию и почти всё, что нам исстари принадлежит и дальше б не рвал жил. Не по силам он мне пока. Но мальчишка заносчив и не разумен. Не поймёт своей выгоды, зная про мою немощь сейчас кинется кусаться. И вот тогда я вынужден буду собрать все силы в защиту государства своего и вышибить из него дух. А вообще всяким бываю. На казнь обрекаю за воровство государственной казны, руки рублю, ноздри рву, глотки заливаю горячим металлом, порю. Не я, князь кесарь старается, но с моего наказу. Нехорошо, дикарём смотрюсь, понимаю, но я к свету их подталкиваю, жилы свои тяну, на себе экономлю, а они подлецы воруют. Это как? Пусть знают: государственный интерес крут. И остерёг имеют. - У Кэт задрожали губы. Он хлопнул себя рукой по ляжке. Вздохнул. - Сейчас меньше. Чаще оставляю им поганым жизнь, отправляя в сибирский край, аль на Неву. - Томительно засосало под ложечкой беспокойство. Выложил на худенькие плечики, а осилит ли она. - Ты разочарована во мне?
- Нет, нет, - заспорила Кэт, поражаясь его внутренней силе, бо только сильный человек мог говорить про себя правду. - Твоя миссия тяжела и не проста. Маленькому человеку неподсудна. Ты уже так топнул ботфортом, что мир заволновался. Посмотри сколько на Москве заморских посланников. Мир понимает, что интереснее тебя нет сейчас правителя. Понимает, что Карл это прошлое. Россия и ты настоящее и будущее Европы. Не ждали. Оттого боятся и мечутся. - Кэт, посмотрев на его благодушное лицо, ловя минуту, попросила:- Пётр, возьми меня в тот новый город с собой. Я не буду тебе мешать. Тенью застыну.
Он рванул её из меховых одеял к себе на колени. Она чуть не стукнулась макушкой о верх возка. Опомнился. Замотал в одеяла и, винясь, заговорил:
- Прости с ума без тебя схожу. Не время, душа моя. Я в разъездах. Дел невпроворот. Тебе будет скучно. Дай срок, разделаюсь со шведом, разгребусь с делами маленько, займусь твоим дворцом. Я уже и место присмотрел. Найму лучшего архитектора ваятеля. Поставим тебе дворец Екатерининский.
Кэт покраснела и замахала руками. Зачем ей дворец, она ж не королева. Кэт и в мазанке с ним хорошо.
У ворот встали. Тускло светил фонарь подвешенный сбоку. Возница, спрыгнув с облучка, погрохал кулачищем. Завидев царский возок дворня распахнула ворота. Пётр вылез сам, помог Кэт. В морозном воздухе в каком-то затейливом танце кружатся редкие снежинки. Месяц, повиснув на облаке и сорвавшись, нырнул в понурые ветки плаксивой берёзы и нехотя осветил двор. Разглядев царя, народ повалился в ноги. Он заворчал:- "Встаньте, - указа не знаете?" Подхватив Катерину на руки, понёс в дом. Дворня, стараясь обойти тень царя, следом. Кэт улыбалась: "Всё-таки дома".
В отцовском доме, как в прежние времена натопили баню. Парились, хлестались веничком и купались. Ну и, конечно, любили друг друга. Катерина, его стараниями и долгим ожиданием стала более азартной в любовных утехах. Теперь ей было мало принимать удовольствие подарком. Ожидая его приезда, она словно готовилась к азартной охоте. Акты любви между ними то напоминали сладостную борьбу, то нежное купание в ручье. Всё это сводило Петра с ума. Отлюбив до страшной усталости, Кэт поливала его настоями из мяты и смеялась над его криками, какими он сопровождал своё натирание разгорячённого тела снегом. Здесь полёживая на лавке, переплетя свои ноги с его ногами, она, поглаживая распаренную мощную грудь, осторожно попросила его:
- Питер, измаялся ты. Всё в дороге и в дороге. Отдохнул бы. Пожил рядом немножко.
Он притянул её к себе. Как он обожает Кэт - просто невозможно не любить это божественное создание! Ему нравится всё в ней. Всё, всё…
- Не могу, свет мой Катенька, требуется наступать нам самим на шведа, а не ждать когда он, разделав в пух и прах Польшу, займётся нами. Надобно освобождать Ладожское озеро всё. Флот не должен иметь опасения и проблемы. Буду брать Нарву. А для этого нужен флот и готовая к таким баталиям армия. Рассчитывать придётся только на себя. Союзники-то у нас аховые. Норовят на копейку пятаков наменять. Польское воинство славно воюет за чаркой, в постелях баб и языком. Злости против шведа не имеет вовсе. Шляхта штурмом берёт друг друга. Жгут свои же поместья, грабя и разоряя. Татары столько бед не натворили, сколько они друг другу. Толку с них никакого, только зовутся союзниками, да деньгу тянут. Пётр ещё не знал, что Август и его двор находился сейчас в подавленном состоянии и терпел лишения в одном из старых замков Львовского воеводства.
Кэт поняла - опять разлука. Он будет воевать Нарву. Любила безумно, любила нежно, любила так, как нельзя любить. Могучий Пётр стонал, да сладко покрякивал. Хороша!
Перевесть бы дыхание, а он снова в путь. Ехал по заметенной дороге, сквозь прорезанный далёкими звёздами мрак, провожаемый волчьим воем и мысли сами собой отойдя от милой Катеньки поворачивались к шведу. "Как оно будет? Одолею ли? Надо одолеть!"