Иногда Кира замечала, что Марго странно подолгу смотрит на нее, думая что Кира не видит этого. Они много разговаривали, но никогда Кира больше не касалась подавленного состояния подруги. А настроение Марго не улучшалось. Наоборот, с каждой новой встречей Кире казалось, что темная туча печали растет и увеличивается, обрастая новыми грустными настроениями.
Кира бесцельно бродила по залу. Выставка имела успех. Вначале планировалось, что она будет длиться три дня, но потом администрация продлила срок на неделю – настолько популярным стало это мероприятие. Многие фотографии были проданы в самый первый день выставки – это был несомненный успех. Кире уже не раз выразили восхищение ее талантом, поступило несколько довольно интересных предложений на оформление интерьера… Но, пожалуй впервые в жизни, Киру это совершенно не радовало и не интересовало. Она вяло отвечала на восторги посетителей, сдержанно улыбалась покупателям и ничего не обещала тем, кто предлагал поработать над "одним очень интересным проектом". Все, что ее интересовало это настроение Марго, которая пришла только на последний день выставки. Кира с удовольствием провела ее по залу, показывая и рассказывая про чужие работы. После закрытия выставки они хотели пойти в Кире в студию, чтобы отпраздновать успех. И Кира с нетерпением ожидала назначенного часа. Вообще-то после закрытия выставки планировался банкет, который устроили организаторы, но Кира, сославшись на головную боль, с огромным трудом убедила администрацию отпустить ее домой.
– Посмотри на это фото… – Кира краем уха услышала разговор двух посетителей – сухонький старичок и парнишка лет 15 стояли перед фотографией Города.
– Видишь, как взят ракурс? Золотое сечение, – Старик пальцем начертил в воздухе знакомую сетку. – Свет и тени… Идеально… Но, не смотря на это, фотография мертва.
Мертва? О чем это он? Заинтересовавшись, Кира подошла ближе, встав за спиной мальчишки, она посмотрела на снимок, который только что умертвили. Она никогда не слышала о подобном выражении в адрес фотографии. Мертвой фотографией оказался снимок Киры, одна из лучших работ, купленная в первый выставочный день.
– Простите, но разве фотография может быть мертвой? – спросила она старика, легко касаясь его локтя.
– Странно слышать такой вопрос от человека, который делает столь великолепные снимки. Ведь, это твоя фотография, так? – Он внимательно смотрел на девушку, Кира утвердительно кивнула.
– Эта фотография действительно прекрасно выполнена технически, но… – Старик замолчал на мгновение и продолжил. – Она мертвая. Ничего не шевелится в душе, когда смотришь на них, кроме ощущения того, что с этого снимка что-то ускользнуло в тот момент, когда фотограф навел объектив.
Кира потрясенно смотрела на снимок, понимая, что старик прав.
– У тебя что-то случилось?
– Что? – Кира с недоумением смотрела на него.
– Что у тебя случилось? – старик повторил вопрос. – Я видел другие твои работы – они другие, они лучше. Так что же случилось?
– Я… – Кира попятилась. – Я не понимаю, о чем вы говорите… Извините, мне пора…
Уже довольно поздно ночью Кира вдруг вспомнила этот разговор. Заинтригованная она подошла к стеллажу и наугад достала альбом. Она задумчиво перебирала фотографии. Неужели старик прав? Почему же все фотографии вдруг стали не живыми? Почему слова этого странного человека, так зацепили и заставили по-другому взглянуть на свои работы?
Она задумчиво пролистала альбом, потом подвинула к себе стопку с большими фотографиями, которые не попали на выставку. Не думая, скидывала Кира одну фотографию за другой, как карты из колоды, она не замечала, что изображения устилали уже весь пол.
Вот фотография старика на лавке под фонарем… Кира помнила, как защемило душу от одиночества, которое ощущалось даже пальцами… Как навела фотоаппарат и сделала пару снимков.
А вот другая фотография… Молодая семья кормит голубей, и Кира вновь вспомнила, какой легкой и призрачной выглядела сцена в реальности. Как наводила объектив…
Но сейчас… Старик был просто стариком… Голуби голубями, и ничего не видно из за дурацких крыльев… А ведь фотография должна… Должна… Жить!
– В них нет искры! – прошептала она.
– Что? – переспросила Марго, вернувшись из кухни, и ставя вторую бутылку вина на столик.
– Они все мертвые… – Кира одним движением смела фотографии со стола, они с тихим шелестом спланировали на пол. – Нет искры…
– Я не совсем тебя понимаю… – Марго взяла два бокала и подошла к Кире.
– Сегодня на выставке… Старик сказал, что мои работы мертвы. Что в моей жизни случилось что-то, отчего мои работы умерли… Он, наверное, сам не понял, что попал в цель… – Кира задумчиво сделала глоток вина.
– И что же случилось? – тихо спросила Марго.
Кира обошла Марго и село в кресло.
– Расскажи… – попросила Марго, осторожно садясь во второе кресло.
Кира рассеяно крутила бокал в пальцах, взгляд перебегал с одного предмета на другой, не найдя на чем остановится, взгляд продолжал метаться по комнате.
– Я… Я дружила с одним человеком. Хотя "дружила" это, наверное, сильно сказано… так, просто общались время от времени. Я совсем не знала этого человека, да и не стремилась узнать. Наверное, этот человек испытывал ко мне несколько другие чувства… Но я не разделяла их… Я не флиртовала, не стремилась понравится… Я просто хотела получить хорошие снимки… Так получилось, что этот человек умер. И в какой-то степени в этом есть и моя вина тоже… невольная вина… Но она есть. Все произошло так быстро, я не успела подумать… В нашу последнюю встречу он стал распускать руки, и я разозлилась, мне было не приятно… Он был популярен и девушки сами прыгали к нему на шею… Наверное он не думал, что я могу отказать… И на признание ответила то, что думала. Честно. Он оттолкнул меня и ушел… А потом я услышала визг тормозов, и почему-то побежала туда… Что было там я помню то смутно, то так ярко, что вспышки в голове причиняют боль… Я увидела Сашу… У него не было половины лица… жуткая маска черно-красного цвета… и глаза… они были раскрыты и я как будто видела, как из них уходит боль, сменяясь жутким равнодушием… Под светом фар все выглядело просто ужасно. Яркие пряди волос… все перемешалось… и запах… я до сих пор помню запах… тяжелый, удушающий. Кто-то толкнул меня, и я услышала приказ фотографировать…Я не знаю, почему я подняла фотоаппарат и прижала видоискатель к лицу… как будто я могла в нем увидеть что-то другое… но я увидела все тоже месиво… Потом меня вырвало… А потом я вдруг оказалась в милиции…А потом я узнала, что мега DJ Мороз – девушка…
…– Ваше имя?
– Колосова Кира Кирилловна…
– Вы видели, что произошло?
Кира сфокусировала взгляд на мужчине в форме, задававшим вопросы.
– Нет…
– Вы знаете Мороз Александру Николаевну?
– Нет…
– Что вы делали на месте происшествия?
– Я прощалась в другом… В парке… Он ушел… А потом я слушала визг тормозов и крик… и…
– И побежали туда, конечно! – с сарказмом произнес мужчина. – Вам журналистам чужды человеческие чувства! Вам сенсацию подавай!
– Простите… что с ним? Он…жив?
– Кто он? – милиционер перестал писать и с интересом посмотрел на сидящую перед ним девушку.
– С-с-аша… Диджей Мороз… – Киру стала бить крупная дрожь. Происходящее казалось не реальным. Это сон… Просто кошмарный сон…
– Девушка, что с вами? Вы себя хорошо чувствуете? Пострадавшая – Мороз Александра Николаевна, 1981 года рождения… К сожалению умерла до приезда скорой… какой Саша? Девушка!!!
Но Кира уже не слышала его… Перед глазами вспыхнула яркая вспышка от которой закружилась голова, к горлу подкатила тошнота…
Кира обмякла на стуле, и мужчина едва успел подхватить ее, чтобы она не упала…
– А проснулась я в больнице… У мамы на руках. Вначале милиционеры подумали, что я наглый журналист, случайно оказавшийся на месте происшествия… Потом, они наверное решили что я сумасшедшая… Потому что на допросах я упорно говорила о Саше в мужском роде… А потом… я поняла что боюсь фотографировать… Просто не могу заставить себя заглянуть в видоискатель… Мне казалось, что Саша запечатлен там на веки…
– Тогда… в парке… Ты сказала, что боишься фотографировать… – прошептала Марго. – Господи… какой ужас…
Они замолчали.
– Кира… Скажи… А если бы знала, что он это она? Что-то бы изменилось? – Кира, примеряя этот вопрос на себя, совершенно не обратила внимания, на странный тон, которым он был задан.
– Нет… Не думаю… Я рядом с ним… с ней… Чувствовала себя как-то странно. – Кира тяжело вздохнула, и откинулась на спинку кресла. – Понимаешь, как будто от нее веяло чем-то неприятным, что ли… Как темный провал на фотографии. Он так смотрел, что у меня пятки холодели. И это навязчивое внимание…
Киру передернуло.
– Не хорошо, наверное, так о нем… о ней… – тут же поправилась она.
– Тебе нужно говорить об этом, нельзя все носить в себе – это вредно. – тепло улыбнулась девушке Марго.
– Мне не просто говорить об этом… Я вообще стараюсь не думать о нем… о ней. Господи, я так наверное и буду оговариваться все время… Никак не могу представить себе, что это девушка… Просто в мыслях не укладывается.
– Ты ничего не почувствовала?
– Я даже не думала об этом. Просто парень, просто в клубе… Только какой-то странный. Но он же творческая личность, как и я… У меня тоже есть свои тараканы. И каждый имеет на них право. И знаешь, мне кажется, что никто не знал… что он девушка…
– Но теперь ты уже не боишься смотреть в фотоаппарат?