- Что происходит? - спросил Эдвард безжизненным голосом, посмотрев на жену. - Чего хочет этот солдат? Хотят забрать скот?
Она взяла в ладони его худую руку.
Впервые за свою военную службу сержант Мюллер не знал, как себя вести. Он даже почувствовал, что теряет собственный престиж. Сын ветерана Великой войны, он считался квалифицированным и уважаемым солдатом среди старых офицеров немецкой армии. В первую очередь он был солдатом и, когда получил приказ проходить службу в соседней стране, вместо того чтобы отправиться в Россию, он воспринял это как удар. Мюллер рос в Норвегии и хорошо говорил по-норвежски, поэтому и было решено направить его сюда. В результате сейчас он выполнял задание, которое было ему неприятно. Он не мог заставить себя вытащить из постели практически безнадежно больного человека. С такими заданиями лучше справлялось гестапо, с которым он не был связан. Он посмотрел на Джину, которая не умоляла, не билась в истерике, а просто предложила, чтобы ее забрали вместо мужа. Ему понравилась ее смелость.
- Я вижу, что обстоятельства не позволяют забрать его, поэтому я должен взять заключение у нашего офицера-медика, - сказал он. - Я вернусь.
Трое солдат ждали на лестнице. Мюллер велел одному остаться, а сам с остальными пошел к грузовику. Он сомневался, что получит такое заключение. Заглянув в кузов грузовика, он оглядел задержанных фермеров. Они сидели со связанными за спиной руками и смотрели на него с неприкрытой ненавистью. Вернувшись на переднее сиденье рядом с водителем, он приказал:
- Обратно в Алесунд. Поехали.
Час спустя машина вернулась. Теперь в ней находились сержант Мюллер с водителем и два солдата, между которыми сидел офицер-медик. Доктор с худым лицом, в очках, заработал репутацию врача, который без труда распознавал симулянтов. Когда машина остановилась на ферме Рейна, водитель быстро выпрыгнул и открыл перед ним дверь.
- Показывайте дорогу, сержант, - скомандовал доктор.
В доме наверху Джина н Джоана ждали их. Эдвард не спал и был готов к приходу врача. Он догадывался, что происходит что-то неприятное, и готовился к самому худшему.
- Они вошли в дом, - сказала Джоана, отбежав от окна. Встав рядом с Джиной, которая сидела на стуле около кровати, она положила руки ей на плечи. Они услышали топот на лестнице. Доктор едва взглянул на них, снял кожаное пальто и бросил его сержанту. Сев на стул, поставленный специально для него, он наклонился над Эдвардом, оттянул ему нижние веки, посмотрел белки глаз, пощупал пульс, потом задал обычные вопросы.
- Боли в суставах? Депрессия? Тяжесть в ногах? Всегда температура? Когда это началось? - Ему приходилось наклонять голову, чтобы слышать ответы Эдварда. Он покачал головой. - Те побои могли повлиять на ваше состояние. Сколько времени вы уже не встаете с постели? Так долго? Хм-м.
Он поднялся со стула и накинул пальто.
- Вы правильно поступили, что позвали меня, сержант. Если бы вы забрали его, то привезли бы труп.
- Так он остается?
- Да. Он скоро умрет. Его здоровье будет только ухудшаться.
Они с сержантом вышли из комнаты. Эдвард смотрел им вслед, он не удивился, услышав вердикт. Но он жалел Джину. Она наклонилась над ним, и он увидел слезы на ее щеках. Эдвард помнил ее плачущей только в первые дни замужества, когда она уехала из родного дома и тосковала по своей семье. С усилием он поднял руку и коснулся ее щеки, а она накрыла его руку своей ладонью.
Керен, вернувшись с соседней фермы, заметила отъезжающий от дома грузовик. Она отскочила в сугроб, чтобы дать ему проехать, и увидела в кабине сержанта, который выглянул из окна и пристально посмотрел ей в лицо. К их обоюдному удивлению, они узнали друг друга. Он повернул голову, глядя ей в след, а она побежала в направлении дома, не оборачиваясь.
Вбежав в дом, она крикнула:
- Что случилось?
Джоана, которая спустилась в гостиную, поднялась навстречу ей.
- Заходи и садись. Я все тебе расскажу.
Слушая ее, Керен сжала кулаки.
- Он не умрет. Я этого не допущу. Ради Эрика я сделаю все, чтобы он жил.
Она вскочила, чтобы бежать в комнату отца, но Джоана схватила ее за руку.
- Стой! Пока не ходи туда. Мама с ним.
Хотя девушка была настроена решительно, она села снова, ее руки нервно дрожали.
- Я узнала сержанта, который был здесь.
- Узнала?
- Его имя Карл Мюллер. Он долгое время жил в нашей деревне, когда немцев селили здесь по плану Нансена. Я не думаю, что он уехал бы из своей приемной семьи, если бы его овдовевший отец не женился бы снова и не забрал его домой в Мюнхен. Он писал мне какое-то время. В его письмах не было ничего романтического, как мне хотелось. Вместо этого он рассказывал, что фюрер мечтает, чтобы Германия стала великой. Каждое письмо было вскрыто, и на обратной стороне конверта стояла марка цензора. Нацисты не доверяли даже своим людям.
- Сколько тебе было лет, когда ты видела его в последний раз?
- Нам было по пятнадцать.
- Он узнал тебя?
- Да. Я в этом не сомневаюсь. Надеюсь, он живет далеко отсюда, и я никогда больше не увижу его. Когда-то он мне нравился, а теперь я ненавижу его.
Джоана никогда не слышала, чтобы Керен о ком-нибудь отзывалась так резко. Она разделяла мнение Керен и тоже надеялась, что никогда больше не увидит сержанта. Он уже и так принес в дом достаточно неприятностей.
Спустя три дня Карл Мюллер вернулся, приехав на мотоцикле. Джина открыла дверь и увидела его на пороге.
- Я здесь не по работе, фру, быстро сказал он. - Керен дома?
- Если вы не по работе, то можете не заходить в дом, - ответила она. - Если Керен согласится поговорить с вами, вы можете пообщаться на улице.
На его лице появилось суровое выражение.
- Если Керен откажется выйти, я могу воспользоваться своими полномочиями.
Джина с отчаянием подумала, что враги над всем имеют власть, она боялась за девушку.
- Я скажу ей, что вы здесь.
Он остался ждать на крыльце. Он замерз, пока ехал из Алесунда, сейчас дни были совсем короткие и холодные, а вечеру становилось еще холоднее.
Раньше ему бы никогда не пришлось ждать на пороге норвежского дома. В деревне, где жила Керен, он ходил вместе с ней в школу и знал ее дом так же, как тот, в котором жила приютившая его семья. Но он всегда хотел вернуться в Германию. Там была его родина. Возможно, тогда он и хотел иммигрировать, как делали многие, но это было еще до прихода фюрера к власти, который снова сделал немцев великой нацией, способной заставить дрожать весь остальной мир.
Он резко повернул голову, когда Керен вышла из дома, и вырвавшийся теплый воздух обдал его.
- Ты не изменилась, Керен. Я сразу узнал тебя.
Выражение ее лица осталось невозмутимым.
- Чего ты хочешь?
Он мог просто ответить, что одинок, что ему хочется женского внимания и он устал от жизни в казармах.
- Я только хочу иметь возможность снова поговорить с тобой.
- О чем?
- О старых временах. Ведь мы были хорошими друзьями. Разве это не причина, чтобы пообщаться? Мне так интересно узнать о каждом, кого я знал в деревне.
- Ты бы мог написать своим приемным родителям, после того как уехал, и узнать все, что хотел.
- Я писал несколько раз, но с тех пор, как я вернулся в Германию, моя жизнь круто изменилась, и часто совсем нет времени. - Он потянулся, чтобы взять ее за руки. - Мы можем пройтись? Ты замерзнешь, стоя здесь. - Она проигнорировала его порыв, тогда он подошел ближе. - У тебя нет причин злиться на меня. Я писал тебе.
Она начала спускаться по ступенькам, но остановилась.
- Злиться? Ты думаешь, меня волнует что-нибудь из того, что ты сделал или не сделал сто лет тому назад? А вот сейчас я ненавижу тебя за то, чем ты занимаешься.
Мюллер понял, что их хорошие отношения в прошлом не станут мостиком к восстановлению дружбы.
- Ты сумасшедшая? Я не причинил тебе никакого вреда н не собираюсь это делать. И я скажу тебе, что если бы кто-нибудь другой пришел сюда вместо меня, то старый фермер из этого дома умер бы в кузове грузовика. Ты должна быть благодарна мне!
Он увидел, что выражение ее лица изменилось. Она всегда отличалась здравомыслием и не могла отрицать правду, которую он только что рассказал, хотя ее отношение к нему от этого не изменилось.
- Прежде всего, никто не должен был приходить за ним. Нельзя так обращаться с тяжелобольным человеком. Его слабое сердце могло этого не выдержать.
Он быстро ответил, не задумываясь:
- Я прекрасно знаю о его состоянии. Можешь не сомневаться в нашем докторе.
- А у меня есть сомнения по поводу того старого врача, который приходит к нему. Ты можешь рассказать, что ваш врач написал в рапорте?
Он увидел, что она очень хочет получить информацию, которую ей мог дать только он.
- Может быть, Эдвард мог бы получить какие-то другие лекарства, способные облегчить его боль. Старый доктор слишком консервативен.
Надежда вернулась к Мюллеру. Ей так не терпелось узнать то, что было известно только ему. Он решил, что она, возможно, удостоит его своим вниманием, если он все расскажет ей.
- Хорошо. У него анемия. Может быть, эта болезнь влияет на его сердце.
Она ничего не знала об этой болезни.
- Спасибо, что сказал. Я думаю, это ничего не изменит, но я все же расскажу об этом медсестре.
- Где она живет?
- Вниз по долине.
- Мы можем сходить туда прямо сейчас?
Она повела его по долине так, чтобы не видели другие жители. Она ни за что не хотела, чтобы кто-нибудь из друзей иди знакомых увидел ее в компании немецкого солдата.