- Вы зря носились со своим… - Он как бы замялся (и она уже почти с нескрываемым ужасом поняла, что он все знает. Откуда? Об этом еще надо подумать, сейчас она все равно не поймет, а надо держаться и быть на уровне и внимательно следить за этим хитрым и злобным лисом. Нет, все-таки такого она не ожидала!). И продолжил: - Со своим… сыном. Я говорю, как вы понимаете, не о Гарике.
Он помолчал, ожидая, что она как-то отреагирует на его слова, но она молчала.
Он уже несколько разозлился на ее молчание. Как онемела. А это значит, что говорить должен он, а ему уже хотелось бы, чтобы эта каменная сейчас баба выказала хотя бы какую-то эмоцию, ведь он говорит ей вещи совсем уж неожиданные…
- Не о Гарике. О Сандрике… - Он даже не стал уже называть его сыном. Она это отметила.
- Вы его спасли, как вам кажется, но что, вы думаете, его нельзя разыскать в России? Наташа, не будьте ребенком, - его разыщут, если будет нужно, где угодно. Ведь дело об убийстве молодой дамы Марины не зарыто…
Стараясь не выдать своих эмоций, она сказала:
- Динар, не будем считать мои ошибки, их так много, что у нас не хватит дня, чтобы их обсудить. Что вам нужно от меня? Скажите прямо. Я вас слушаю.
- Вот и отлично, - ответил теперь уже совершенно по-другому Динар, - вот мы и договорились. Вы, наверное, уже поняли, что приехали сюда не только для того, чтобы восседать в кресле посла и попивать коктейли на приемах. Вы нужны для дела. Какого? Это сложно объяснять, и думаю, вам будет неинтересно и непонятно, ведь вы никогда всерьез не интересовались политикой. Вы - отличный исполнитель. И в этом ваша ценность. А о Сандрике… Ну что ж… Надо было, чтобы вы знали, что мне многое известно и что в случае каких-либо нестыковок между нами… - он не продолжил, а улыбнулся.
Лучше бы не улыбался, потому что… если бы кобра могла улыбаться, она улыбнулась бы именно так.
- Я все поняла, - ответила Наташа, - давайте ваши условия или что там у вас…
- У меня совсем немного, - опять улыбнулась "кобра", - и главное, ничего страшного, поверьте!
Он поудобнее устроился в кресле, как бы говоря этим, что скоро уходить не собирается, и это повергло Наташу в полный мрак.
"Когда же закончатся эти муки? Неужели только с концом ее несчастной жизни?" Наташу охватил озноб. Наверное… Но что она может сейчас сделать? Надо слушать. Может, действительно, не так уж и страшно то, что он скажет? Не наемным же убийцей он ее заставит быть?!
- Так вот, - начал Динар, - есть такой барон Фрайбах, не старик, но и не молодчик, что-то за… Впрочем, не важно. Вы, конечно, слышали о нем? О его замке, его коллекциях?
Наташа кивнула. Конечно, она слышала, это достопримечательность страны - и сам барон, и его замок. Там, кажется, даже бывают экскурсии.
- Барон этот, как ни смешно, довольно беден. Такое, как вы знаете, Наташа, здесь бывает. Наш бы коллекционер давно сплавил все за рубеж и жил бы припеваючи. Ну, это к слову. Надо заполучить этого мухомора… Но он почти никуда не выходит. Вам надо с ним познакомиться, сдружиться. Так надо. Любыми доступными вам способами. Вы понимаете? Когда вы приручите мухомора, я вам дам дальнейшие инструкции. Пока все… Как вы будете это делать - мне знать не нужно. Главное - приручить. И в самое ближайшее время. Мы и так потеряли год. Я ждал, когда вы придете в себя - видите, не такой уж я злодей! - ждал, когда наконец следствие оставит вашего Сандрика в покое.
Он встал.
- Прием устроим скоро. По случаю какого-нибудь события, это не сложно, а до этого вы обязаны уже быть с ним знакомы. Тут я вам помогу. Приходите завтра ко мне на чай, я вас познакомлю с прелестной дамой, эмигранткой, вернее, дочерью "тех" эмигрантов - и тут уж действуйте. Простите, я пойду, я устал с вами, Наташа. Вы умеете утомлять своим видом обреченной жертвы. Это невыносимо. - И он ушел, даже толком не попрощавшись с ней, не поцеловав ручку, как делал всегда.
Она тоже не встала его проводить. Так, значит - так. Теперь хоть все стало ясно.
Наташа схватилась за бутылку виски. Нет! Не будет она больше пить! Ей надо иметь свежую голову и мысли, которых сейчас просто нет, один невысказанный мрак. Как Динар все узнал?! Непостижимо! Что за люди действуют с ним заодно? Кто они? Что они замышляют? Зачем им этот Фрайбах? И сколько их здесь? И она - одна. Одна-одинешенька.
"Боже милостивый, спаси и сохрани, и главное - научи, покажи путь избавления. Я - грешница, но я каюсь и наказана! Помоги мне!!!" - так шептала себе Наташа, завернувшись с головой в плед.
А Динар тоже предавался размышлениям. Что Наташа сегодня выглядела достойно и была красива и трезва - хорошо, но надо ли ей быть все время трезвой? Думается, не надо. Слишком он был с ней вчера суров. А зря. Пусть себе попивает втихомолку, мозги заливает, это вовсе неплохо, если она на следующий день может отлично выглядеть.
Он изящно обошел черный громоздкий "Мерседес" и подумал, что, возможно, и сбудется его мечта - жить в этой прекрасной крошечной стране, как в собственной квартире, где все послушны, знакомы и нужны по мере настроения и надобы. Прелестная маленькая страна! Но как все маленькие, будь то люди или страны - очень гордая и независимая. Вот это-то и делает ее еще более заманчивой… Сладостно заманчивой. Но это первая часть его большой мечты. Вторая - Россия. Отсюда он въедет в Россию на белом коне… и… Динар рассмеялся. Хватило бы только жизни, ведь лет ему уже немало, но пока он здоров и крепок духом и телом. Он снова засмеялся. Все ему позволено.
Надо вызвать сюда друга Проскурникова, тот благостно действует на него своей полицейской прямотой и вместе с тем хитроумием. Устроить ему обмен на кого-нибудь. В порядке познания иной полицейской практики. Учеба, так сказать.
Тем же вечером Динар позвонил своей новой знакомой Аннелоре Сторм и договорился, что она прибудет в лучшем своем наряде завтра к нему на чай, как бы со случайным визитом. И в разговоре постепенно выяснится, что она (в гостях будет еще одна дама, посол Наталья Александровна Черникова) чуть ли не приемная дочь барона Фрайбаха, а мадам Натали жаждет увидеть его замок и его необыкновенную коллекцию картин и антиквариата. Тем более что барон уже стал практиковать небольшие экскурсии, пока, правда, очень ограниченные и по рекомендациям. Тут они и "сдружатся" по интересам, как говорится.
Меж тем Аннелоре, получив задание (завлечь мадам к барону и попытаться сдружить их - ничего себе задача!), стала также раздумывать. Она мадам посла видела однажды, в сквере, где они иной раз встречались с Динаром по каким-нибудь неотложным случаям.
И Анне сразу же невзлюбила мадам. "Дрянь, сразу видно, и рожа такая надменная". Анне никогда не скупилась на выражения - русский она благодаря отцу знала отменно.
Ей почему-то очень хотелось попасть в Россию. Казалось, что жизнь ее там переменится к лучшему и как бы начнется заново, поэтому она так держалась за Динара. Она знала, что если будет ему во всем послушна, то и деньги будут, и возможность поехать в Россию, и - кто знает, - хорошо там устроиться и быть на Родине!
Потому что в этой крошечной стране ей душно…
Но все это ничего. Она нюхом чувствовала, что барону Рихарду фон Фрайбаху подкладывается довольно грязная свинья в виде прелестной дамы, и она, Анне, должна будет в этом участвовать. А ведь она действительно была почти как дочь барону, да что барону - Рихарду, как он ее просил его называть.
Когда-то, много лет назад барон встретил в Париже ее отца, бывшего штабс-капитана Селезнева, бежавшего с поверженной Белой гвардией. Отец попал во Францию, где сильно бедствовал, потому что за душой не было ни копейки, пока не познакомился с матерью Аннелоре, дочерью жандармского полковника (бывшего, естественно), - девицей хорошенькой и капризной, с сохраненными мамиными бриллиантами и папиным счетом в одном из банков за какие-то услуги.
Она собиралась составить себе отличную партию. Но тут случайно появился бравый красавец штабс-капитан, патриот, с большими заслугами и честнейший малый (что и помешало ему в жизни), и мама будущей Анне влюбилась не то слово - врезалась в штабс-капитана, и пока ей не разрешили выйти за него замуж, не прекращала истерик, рыданий и угроз покончить с собой.
Мама Аннелоре добилась своего и… начала бедствовать. Не сразу, правда, пока водились денежки жандармского полковника и бриллианты его жены - "дети" жили неплохо.
И тут вдруг у штабс-капитана Селезнева Георгия проявился талант живописца. Он стал рисовать. Потом писать красками. На любой поверхности - старом противне, картонке от коробки, железном брошенном листе, да мало ли всякой дребедени попадается под руку. Сначала парочка радовалась, упиваясь возможностью быстро приобрести известность и, главное, деньги. Не на роскошества - на жизнь.
Тут родилась Аннелоре, и девочка была уже довольно поздним ребенком.
Вскоре на бульваре Сен-Мишель к Селезневу, в сотый раз писавшему уличную толпу, подошел довольно молодой, красивый, аристократического вида человек и стоял - смотрел, как Селезнев пишет. Потом неожиданно сказал:
- Я куплю у вас эту картину. Впрочем, боюсь, что не хватит никаких денег, настолько она хороша и необычна…
Они разговорились, молодой человек назвался бароном Рихардом фон Фрайбахом. Аристократ, не умеющий работать, но имеющий фамильные богатства и замок в соседней стране. Барон зазвал, увлек Селезнева с собой, и они семьей уехали в страну, где жил барон. Сначала жили в его роскошном замке, потом отец Анне, будучи человеком чести, не смог жить захребетником и снял квартирку.