Снова пошел снег, и в воздухе завертелись мерцающие снежинки. Подошли Майкл и Девон с пакетами в руках.
- Я смотрел на вас издали и любовался, - сказал Майкл. - Вы очень красиво смотритесь вместе. Молодая мама с почти взрослой дочерью.
Сердце Ребекки сжалось. Подумать только, какая метаморфоза произошла с этим мрачным человеком с задумчивыми глазами. До сих пор он смотрел ими на мир с выражением, как будто что-то потерял и очень по этому скучает. А вот теперь был совсем другим, мягким, улыбчивым и… очень добрым.
Майкл протянул ей пакет.
- Это тебе.
Она смущенно улыбнулась.
- О, спасибо.
- Посмотри, что там, - потребовал он.
Чувствуя, как горят ее щеки, Ребекка достала сверток и развернула красивую обертку. Внутри лежал кашемировый шарф цвета золотой осени.
- О, Майкл! Как замечательно!
Он улыбнулся.
- Надень.
Она обернула шарф вокруг шеи. Он оказался на удивление нежным и мягким.
- Только зачем покупать такие дорогие подарки, Майкл?
- Каждый уважающий себя джентльмен, а леди тем более не может себе позволить появиться на публике без кашне, - высокопарно произнес он. - Итак, семья Флорио в сборе. Пошли.
Уже в машине, когда они ехали обратно, он бросил взгляд на Ребекку и тихо спросил:
- Тебе поправилось?
- Конечно, спасибо, - ответила она, прикоснувшись к пушистой мягкости шарфа.
- Твои щеки сейчас, как две прекрасные розы.
Майкл потянулся и взял ее руку. Она почувствовала тепло его ладони.
Машина подъехала к воротам и остановилась. Вылезая, Ребекка подняла голову и посмотрела на дом. Он показался ей очень уютным. "Может быть, это Бог посылает мне самое простое разрешение всех проблем, - подумала она. - Может быть, именно так все и должно произойти - волшебно и просто? Я выхожу замуж за Майкла, и Тереза законным образом становится моей дочерью. И не надо никаких сложностей, никаких признаний. Все решается само собой… - Она тяжело вздохнула. - А если он убийца, тогда что? Нет, пока я не буду знать этого наверняка, ни о чем таком не может быть и речи".
В следующие несколько дней с Терезой происходили чудесные изменения. Она стала проводить в своей комнате существенно меньше времени. Было очевидно, что ей нравилось находиться рядом с Ребеккой, и она использовала любой повод, чтобы помочь ей в какой-нибудь работе по дому. Она стала тщательнее одеваться и в комнате своей навела порядок - ничего уже больше на полу не валялось, а все книги были аккуратно расставлены по полкам. Тереза была бутоном, готовым раскрыться.
Ребекка торжествовала. Ее наполнял веселый восторг. Она почувствовала, что наконец чего-то достигла. Ее дочь постепенно сбрасывала с себя панцирь агрессии и тотального неприятия окружающего мира, под которым обнаруживалась милая, добрая душа. Это был замечательный ребенок - умный, развитой, нежный и… очень ранимый.
Они сидели в ее комнате, и вдруг Тереза неожиданно заговорила о своей приемной матери:
- Предполагалось, что мы не знаем причину, почему они расстались, видно, не хотели нас расстраивать. Но мы, конечно, знали, что основной причиной была ее ревность. Она ревновала его к другим женщинам. Наверное, она была права, он ей изменял, но нам с Девон было все равно.
- Вам-то, конечно, все равно, но не вашей матери, сказала Ребекка.
- Он много раз пытался нас забрать, но мама не позволяла, потому что получала удовлетворение от того, что мы были с ним в разлуке. У нее было полно адвокатов, и по закону она могла сделать с ним, что угодно. А он не хотел подавать в суд, говорил, что все это скверно и мерзко, поэтому, боясь потерять нас, соглашался со всеми ее условиями. Он был намного умнее ее и знал, что найдет какой-нибудь выход. И нашел. Мы виделись с ним каждый день, а она и не знала. Договорился с монахинями, чем-то обольстил их, представляешь?
- Представляю, - усмехнулась Ребекка.
- Он это умеет. Так вот, они разрешили ему забирать нас на обед. И вместо того, чтобы обедать в школьной столовой, мы обедали с ним. Каждый день. Иногда у него дома, а чаще он возил нас в большие рестораны. - Видимо, вспомнив что-то приятное, Тереза улыбнулась.
- А вы что, совсем не любили свою мать? - спросила Ребекка.
- Мы хотели быть с папой.
- Она с вами плохо обращалась?
- Она была больна, - ответила Тереза.
- Чем?
- Чем? Ее болезнь называлась "пьянство и таблетки". В самом конце она была просто невыносима.
- Она тебя обижала? - спросила Ребекка очень тихо.
- Она всех обижала.
- Била?
- Всем, что попадется под руку. Трезвая не дралась, а только ругалась, но когда напивалась, то слов для нее было недостаточно. Однажды она выпорола Девон шнуром от лампы. У нее до сих пор еще на спине следы остались. И… она хотела разорить папу.
- Разорить?
- Ну, испортить его бизнес. Сделать так, чтобы он потерял все свои деньги.
- Да, развод - это вещь очень неприятная.
- А папа никогда нас не обижал. Никогда в жизни. Ты ведь думаешь, что он холодный и безжалостный. Верно?
- Ну, не совсем так, наверное, - неохотно призналась Ребекка. - При первом знакомстве он действительно показался мне неприветливым и грубым. Видимо, вначале я видела его только с плохой стороны. Но теперь он мне нравится все больше и больше.
- Он замечательный отец. И я знаю, он защитит меня, не важно как. Он единственный человек в мире, с которым я чувствую себя в полной безопасности. Иногда мне хочется забраться к нему в карман и сидеть там все время. - Она подняла на Ребекку затуманенные глаза. - Я плохая, Ребекка, я это знаю. Но я хочу стать лучше.
- Во-первых, ты не плохая, - твердо сказала Ребекка, - а во-вторых, ты будешь лучше. Ты уже стала много лучше.
Широкий грустный рот девочки скривился. Неожиданно Тереза протянула руки Ребекке.
- Тереза, дорогая моя девочка, - прошептала Ребекка, принимая ее в свои объятия. - Все будет хорошо. Я тебя никогда не оставлю.
На следующий день снега выпало еще больше, и девочки после завтрака пошли выбирать рождественскую елку. Они вышли за ворота, закутанные в шарфы, Тереза держала ленточку, которую они завяжут на выбранной елке. На кухню еще некоторое время доносился их смех.
Майкл сидел за чашкой кофе.
- Это твоя работа, Ребекка.
- В каком смысле?
- В том, что ты сделала с детьми. Ты просто чудо.
- Нет. Я не чудо. И учти, девочки веселые, но это еще не означает, что все проблемы решены. Отсюда надо выбираться, Майкл. Им нужно ходить в школу, они должны общаться со сверстниками, заводить друзей.
Он нахмурился.
- Куда я их повезу, к этим шакалам?
- Но, возможно, эти люди хотели помочь.
- Ничего себе помощь. Они бы раздавили Терезу, Ребекка. Она бы не выдержала такого давления и сломалась. Неужели ты считаешь, что я должен был пойти на это? Пусть поживет здесь в тишине и сама себя излечит.
- Как она может себя излечить?
- А кто же еще ее вылечит? Только она сама. Наше дело создать соответствующую обстановку.
- Майкл, тебе не кажется, что ты берешь на себя огромную ответственность?
- Я взял на себя огромную ответственность с первого дня, когда ее удочерил, - возразил Майкл.
Ребекка медленно кивнула.
- Вы что, не могли завести собственных детей?
- У Барбары было несколько выкидышей, - сказал Майкл. - В последний раз врачи сказали, что она больше никогда не сможет родить ребенка.
- Неловко совать нос не в свои дела, - сказала Ребекка, - вот что меня интересует. Ты говорил, что Барбара очень хотела иметь детей. А ты? Ты хотел их так же сильно, как и она, или просто шел навстречу ее желаниям?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
- Ты считаешь, что я не люблю своих детей?
- Я этого не говорила.
- Так вот, к твоему сведению, - хрипло произнес он, - я люблю их больше, чем ты можешь себе вообразить. - Майкл стиснул кулак и прижал к своей груди. - Они часть меня, Ребекка. Так же как мое сердце. Я просто не смогу без них существовать.
Страстность, с какой он произнес эти слова, произвела на Ребекку впечатление, даже немного напугала.
- У тебя нормальные родительские чувства.
Он чуть расслабился.
- У людей существует устойчивое предубеждение относительно приемных родителей. Повсеместно бытует мнение, что мы не настоящие. Понимаешь, что я имею в виду? То есть мы не чувствуем так, как чувствуют "настоящие" родители. Дерьмо все это. Я рассказал Терезе правду, когда она была еще маленькая. "Приемная? - удивилась она. - Что это значит?" "Это значит, - ответил я, - что тебе повезло. Это значит, что ты оказалась счастливее многих детей, потому что твои папа и мама настолько хотели тебя, что сделали для этого что-то очень особенное, что-то гораздо большее, чем обычные папы и мамы". И я верю в это, Ребекка.
- Скорее всего ты поступил правильно, рассказав Терезе правду о ее происхождении, - сказала Ребекка. - Но, когда у вас появилась Девон, это, наверное, явилось для Терезы сильным шоком?
- Да, - спокойно согласился он. - Но появление брата или сестры - это всегда шок для любого ребенка, разве не так?
- Но согласись, ваш случай был не совсем обычный.