Тереза бросила взгляд на Ребекку. Затем пожала плечами, взяла под мышку книгу и вышла. Девон последовала за ней, бледная и взволнованная. Только после того как их шаги стихли, Флорио повернулся к Ребекке. Его глаза были так суровы, что она похолодела.
- Садитесь.
- Я лучше постою, - ответила она напряженно.
Он потянулся к язычку "молнии" на своей кожаной куртке и дернул вниз. Раздался неприятный треск.
- Вы здесь всего лишь второй день, - он раздраженно повысил голос, - и уже дважды - подчеркиваю, дважды, - устроили ЧП. - Его глаза недобро блестели.
- Какое ЧП? - сказала Ребекка. - Тереза получила удовольствие. Я вообще не понимаю, что произошло. Ну съездили на рынок, подстриглись, ничего не случилось. Что в этом плохого? Вы не имеете права говорить со мной таким тоном.
- Не имею права? - хрипло спросил он. - А кто вы такая, чтобы устанавливать здесь свои правила?
- Я никаких своих правил устанавливать не собираюсь, - сказала она. - Любой нормальный человек вам скажет, что в поездке на рынок нет ничего предосудительного.
- Дело в том, что она ребенок не нормальный, - напряженно сказал Флорио.
- И что, она не может никуда выйти? - удивилась Ребекка. - Никогда?
- Без моего разрешения никогда. Никогда больше не делайте так, Ребекка. Не вывозите ее из этого дома. Не водите в парикмахерскую. Не пытайтесь так или иначе манипулировать ею.
- Манипулировать? Позвольте, позвольте. Я ее с собой не звала. Я выехала из дома, а она прибежала к воротам.
- В таком случае вам следовало сразу же привести ее назад.
- Назад, в эту тюрьму? - крикнула она, и это было ошибкой. Он сделал движение, как показалось Ребекке, угрожающее. Как будто хотел ударить. Она вскинула подбородок. - Ну, что же вы остановились? Смелее. Вы уже накричали на меня, теперь бейте.
- Вы самонадеянная и дерзкая, - неожиданно мягко произнес он.
Наступило молчание.
- Я чувствовала, что вам это не понравится, - сказала наконец она. - Понимаю, мне не следовало брать Терезу с собой, но… мне ее стало очень жалко. Я подумала, что ее желание поехать со мной в город - хороший знак.
- Хороший знак?
- Поймите, Майкл, она заперта в своем темном маленьком мире. То, что у нее возникло желание немного подышать свежим воздухом, нужно только приветствовать.
- А что, если она замышляла нечто большее, чем просто немного подышать свежим воздухом? Как бы вы действовали, если бы, отвернувшись купить баклажан, затем подняли голову и обнаружили, что она исчезла, убежала, растворилась в воздухе?
Ребекка уставилась на пего.
- Она не могла этого сделать.
- Для медсестры-педиатра вы очень невинны, - заметил он сухо.
- Хорошо, наверное, вы правы, но она не сделала ничего подобного, верно? - возразила Ребекка. - И я думала, что стрижкой вы будете довольны. Так она выглядит гораздо лучше. Просто не верится, что вы, отец, желаете, чтобы ваша дочка ходила такой… запущенной.
Он не отозвался. Наступила томительная тишина.
- Вы хотите, чтобы я ушла? - тихо спросила Ребекка, решившись наконец нарушить молчание.
- Я только хочу, чтобы вы выполняли мои инструкции, - сказал он таким топом, словно разговаривал со слабоумной. - Это вы можете понять?
- Я все понимаю, Майкл. Но и вы меня поймите. Ведь мне хочется помочь, по-настоящему. Я стараюсь как могу. А ваша реакция мне кажется чрезмерном.
- Я предостерегал вас от попыток сблизиться с Терезой, - сказал он. - Ничего из этого не получится, вы уже убедились в этом и убедитесь снова. В конце концов все кончится тем, что вы получите душевную травму и она тоже. Вот увидите. И потом, зачем вам это, Ребекка? К чему проявлять ненужную инициативу? Вас же никто не просит. Оставайтесь на заднем плане, держитесь в тени. Если же по какой-то причине вы не можете этого сделать, - добавил он тихо, но с нажимом, - можете уходить прямо сейчас.
- Теперь дайте сказать мне, Майкл, - произнесла она. - Двадцать три часа из двадцати четырех Тереза проводит в темной комнате, погруженная в романы девятнадцатого века. Как медсестра я ответственно заявляю: это очень нездоровый образ жизни для любого ребенка, не говоря уже о трудном. Ей нужны какие-то развлечения, как вы этого не поймете. Хотя бы съездить за покупками в город, это уже хорошо!
- Вы сестра, Ребекка, но не врач, а она не ваша пациентка.
Флорио постоял молча еще пару секунд, а затем развернулся и вышел. В доме стояла такая тишина, что у Ребекки даже в ушах зазвенело. Сверху не доносилось ни звука. Борясь со слезами, она разложила продукты и начала готовить обед. Она намеревалась сделать его сегодня праздничным и решила не отказываться от своих намерений. Это будут лингвини с морскими моллюсками, маленькими креветками и оливками. Хотя у нее самой было такое ощущение, как будто в желудок наложили камней.
Через некоторое время в кухню вошла по-прежнему бледная Девон.
- Ребекка, не обижайся на него, - сказала она. - Он делает для нее все возможное. И я тоже.
- Я не обижаюсь, - ответила Ребекка, не задумываясь над тем, что сказала явную ложь.
- Понимаешь, мы были вынуждены увезти Терезу из Сан-Франциско, чтобы защитить ее. Папа очень переживает. Хочет оградить ее от малейшей опасности.
- Опасности? В Урбино?
- Это трудно объяснить, - сказала Девон, качая белокурой головой.
- А ты попытайся, - предложила Ребекка. - Что там такое произошло в Сан-Франциско?
- Какая тебе разница, что там произошло? - ответила Девон вопросом на вопрос и вышла.
Ребекка чувствовала себя так, словно собралась перейти реку вброд, прошла примерно треть пути и вдруг обнаружила, что дальше с каждым шагом вода становится все глубже, а течение все сильнее.
Что делать? Повернуть назад? Продолжать идти вперед, не обращая внимания на течение? Пусть будет что будет?
Поставив лингвини на маленький огонь, она пошла к Терезе. Та лежала на постели в своей обычной позе и читала. Шторы задернуты, вокруг беспорядок.
- Было у тебя на уме что-то другое, кроме того, чтобы просто съездить со мной в город? - спросила Ребекка.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - отозвалась Тереза, не отрываясь от чтения.
- Твой отец боится, как бы ты не сбежала.
Тереза подняла голову. Ее лицо было, как всегда, невеселым, но после стрижки у Марчетты она выглядела в сто раз лучше.
- Он накричал на тебя?
- Нет, он все время мило шутил и был очень обходительным, - мрачно сказала Ребекка.
- Не обижайся.
- Тереза, ты поставила меня в дурацкое положение. Понимаешь, когда мне дают взбучку, я от этого удовольствия не получаю. Я могу тебе помочь и очень хочу, но для этого ты не должна меня обманывать. Неужели ты хочешь, чтобы я относилась к тебе, как и они?
- То есть как?
- Как к человеку, которому нельзя доверять.
Тереза вдруг рассмеялась. Ребекка еще не слышала, как она смеется. Это был тихий, невеселый смех.
- А мне наплевать на ваше доверие.
- И ты согласна прожить в тюрьме всю свою жизнь?
Тереза напряглась. Вспомнив о недавнем инциденте, Ребекка похолодела.
- Я не понимаю, о чем ты?
- Этот дом для тебя вроде тюрьмы, - сказала Ребекка. - Отец и сестра считают, что тебя следует держать взаперти. Я же нахожу это ужасным. И не могу поверить, что тебе это может нравиться.
Глаза Терезы насторожились.
- Пусть лучше это делают мои близкие, чем какой-нибудь подонок в белом халате.
Ребекка села на постель.
- Откуда у тебя такое предубеждение против людей в белых халатах? Почему не позволить им помочь? - Она увидела, что лицо Терезы напряглось еще сильнее, но решила продолжить нажим. - Разве это выход, убегать от своих проблем? Они тебя все равно догонят и окажутся еще болезненнее, чем прежде. Надо найти в себе мужество повернуться к ним лицом.
Тереза натянула одеяло на колени и крепко обхватила их худыми руками.
- Папа не позволит им запереть меня в клетку.
- Ты начиталась Диккенса, - мягко произнесла Ребекка. - Детей больше не запирают в клетку.
- Неужели? А почему, ты думаешь, мы приехали сюда?
- Понятия не имею.
- Потому что я убила свою мать.
У Ребекки перехватило дыхание. Она взяла девочку за руку.
- Тереза, я не могу поверить в такое!
- Зато все остальные верят.
- Кто именно?
- Полиция, разные педагоги, психиатры, судьи. В общем, все остальные, кроме, наверное, тебя. Я думаю, папа и Девон тоже в это верят. А эти люди в белых халатах, у них только одно на уме - залезть мне в душу и выковырять оттуда маленькие страшные секреты. Они уверены, что эти секреты там у меня есть. Они вообще думают, что знают все. - Тереза говорила очень быстро, почти бессвязно, ее тело трепетало. Ребекка напряглась, страшась, что снова случится припадок.
- Тереза, послушай меня, - сказала она тихо. - Ты что, действительно помнишь, как убивала свою мать, или тебе это вдолбили в голову?
- Не знаю. - Тереза дрожала, вцепившись пальцами в колени. - Если бы знала, то, наверное, была бы здоровой. Верно? Но я не знаю. Поэтому меня и считают сумасшедшей.
- Ерунда какая-то, - в отчаянии простонала Ребекка. - Если ты не сделала ничего дурного, тебе не нужно никого бояться. Но если ты чувствуешь, что сделала, тогда тебе нужна помощь. Единственный выход - повернуться лицом к проблеме.
- Ты оттуда? - тихо спросила Тереза, пристально глядя на Ребекку.
- Ты имеешь в виду, из тех, кто хочет запереть тебя в клетку? Нет, Тереза, я не оттуда.