"Что-то здесь не сходится, - думал Плетнев об обнаруженном на дне ружье. - Со слов Лизы, Михаил приходил за своей двустволкой за десять минут до выстрела, потом пошел к Саранцевым, где провел ночь. На другой день доехал с Марьяной на моторке до нефтебазы. Даниловна видела, как он в моторку садился. Она бы наверняка сказала, была ли при нем двустволка. Глаз у нее острый, если она что-то рассказывает, то обстоятельно, не упуская ни одной детали. Потом Михаил спал пьяный возле яра, неподалеку от дома Фролова, как тот говорит. Может, там и свалился? Ну да, берег там крутой, высокий. И течение очень сильное. Двустволку нашли возле нефтебазы. Это совсем рядом с домом Фролова".
- Михаил с ружьем был, когда вы его на моторке подвозили? - спросил Плетнев у Марьяны.
Она скользнула по нему растерянным взглядом.
- Он ко мне без двустволки пришел, - отозвался с заднего сиденья Фролов. - Я хорошо это помню.
- Он мог ее в кустах спрятать, на берегу, - тихо сказала Марьяна.
- Значит, при нем была?
- Не помню…
"Странно, что не помнит, - подумал Плетнев. - И пуля почему-то нашлась сразу после того таинственного ночного визита. Хотя, я помню, Георгий Кузьмич и его коллега обследовали комнату самым тщательным образом. Сперва Саранцев выловил возле острова тело Михаила, потом нашлась пуля, а теперь и ружье. Странно…"
* * *
- Ну вот, постепенно и складывается узор, - рассуждал Георгий Кузьмич, расхаживая по маленькой веранде своего дома. - Что называется, камешек к камешку. Как в детской мозаике. Ребенок долго возится, пытаясь выложить узор из груды разноцветных треугольничков, а взрослый возьми и вмешайся нетерпеливой рукой… - Ермаков взял со стола лежавшую на клеенке пулю. - Двенадцатый калибр. И двустволка того же калибра. Разумеется, мы пошлем все это хозяйство на экспертизу в город, хотя я почти уверен, что пуля вылетела именно из этого ружья. Так вы говорите, кто-то ходил по дому Царьковых ночью, потом тарахтела моторка, а утром вы заметили на порожке следы резиновых сапог. - Ермаков присел на корточки и старательно ввинтил окурок в кадку с фикусом. - Пока жена не видит. А ему удобрение хорошее. А то чахнет что-то, несмотря на заботы моей благоверной.
- Разумеется, мне неприятно чернить человека, скорее всего безвинного, - собравшись с духом, заговорил Плетнев, - и тем не менее поведение Саранцева вызывает у меня если не подозрение, то, скажем, некоторое удивление.
- Вот как?
- Во-первых, он с самого понедельника запил-загулял. Жена Чебакову жаловалась, что не просыхает. Фролов рассказывал, будто Сашка повадился по ночам к своей бывшей зазнобе Зинке Комаровой. А днем на острове пропадает - завгар его от машины отстранил, в механики разжаловал, а он взял и уволился. И моторка у него есть, и от его резиновых сапог следы точно такие, как на порожке были. Я сегодня внимательно их разглядел. Мотивы у него тоже, мне кажется, имеются. Вы, должно быть, знаете, что он был влюблен в Елизавету Васильевну, а она его чувств не разделила.
Теперь все эти доводы, спрессованные в обвинение, показались Плетневу неубедительными и наивными. Он даже пожалел, что поделился ими с Ермаковым.
Георгий Кузьмич коротко кивнул.
- Мы здесь друг про друга много чего знаем. Таковы особенности сельского быта. Но в последнее время, Сергей Михалыч, я все больше и больше убеждаюсь в том, что много и не знаем. Так вы говорите, Саранцев…
- Я могу и ошибаться. Так сказать, еще одну шишку на бедного Макара свалить.
- Ладно. Я сам с этим вашим Макаром побеседую. Завтра утром. В официальной обстановке. Надеюсь, за ночь он никуда не денется. - Георгий Кузьмич улыбнулся, обошел вокруг стола и остановился возле Плетнева. - А вообще-то нужно опросить всех, живущих возле нефтебазы. Самым доскональным образом. Кстати, о докторской моторке. Ведь так и не нашлась, можете себе представить? Чудится мне тут подвох. Что называется, кража с подвохом.
* * *
Проезжая мимо больницы, Плетнев подумал, что ему не мешало бы навестить Ларису Фоминичну. Все-таки первая учительница, да и Лиза наверняка обрадуется, когда он расскажет ей, что был у ее матери. К тому же Лариса Фоминична может помочь ему ответить на вопрос: виновен ли Михаил.
Лариса Фоминична сидела на койке возле окна. Кроме нее, в палате лежала старушка со сломанным бедром и девочка лет двенадцати, похожая в своих бинтах на большой белый кокон.
- Вам Лиза привет прислала.
Плетнев пожал сухую прохладную руку Царьковой.
- Спасибо, Сережа. Присаживайтесь. - Она кивнула на табуретку возле окна. - Я вам очень рада.
- Вас вот-вот выпишут. Я вижу, дело на поправку идет, - сказал Плетнев дежурную фразу больничного посетителя.
- А мне и тут неплохо. Соседи спокойные, не тревожат. Я сама встаю, даже по коридору гуляю.
Плетнев опустился на табуретку. Ответ Царьковой его удивил.
- Похоронили Михаила? Нехорошо он умер. Очень нехорошо.
Она смотрела на него все так же прямо и чуть строго, как и тридцать лет назад, и он невольно отвел глаза.
- Думаю, Лариса Фоминична, вы не верите в то, что в вас стрелял мой брат, - сказал Плетнев.
Она поморщилась, точно от боли, положила здоровую руку на забинтованное плечо.
- Мы же решили это дело прекратить. Тем более теперь. Я и следователю так сказала.
- Выходит, вы подозреваете моего брата.
Плетнев облокотился о подоконник, снова ощутив в груди противную сосущую боль. Брат утонул, и теперь ему ничего не угрожает - недосягаем он для земных законов. Но вот памяти о нем - его памяти о нем - угрожает многое. Он должен, должен убедиться в том, что брат невиновен.
- Лариса Фоминична, голубушка, вы наверняка понимаете, что теперь, когда Михаила уже нет в живых, у нас с вами есть моральные обязательства не позволить очернить память об умершем. Не мне вам это говорить.
Царькова снова поморщилась, поправила повязку на плече.
- Помимо этого, Сережа, у нас есть еще и моральные обязательства перед живыми.
- Я полагаю, с тех пор прошло столько лет, что давние раны успели затянуться.
- Вы ошибаетесь, Сережа, если считаете, что время лечит все душевные раны.
- Но я знаю, как Михаил относился к Марьяне. Мне кажется, он сохранил любовь к ней до последнего дня. Наверное, ей тоже небезразлично, какая о нем останется память.
- Марьяну сам черт не поймет.
Плетнев в изумлении смотрел на свою первую учительницу.
- У нее очень непостоянный характер, - пояснила Лариса Фоминична. - Сегодня как кошка ласковая, завтра зверем рычит. Нам с Лизой от нее частенько достается.
- Но ведь она по-настоящему любила Михаила.
- Да, моя младшая сестра женщина любвеобильная, - с явным сарказмом изрекла Лариса Фоминична.
- Что ж, с первым мужем не сложилось - это у многих бывает. А с Михаилом ее насильно разлучили. Вы и моя мать.
- Я никого ни с кем не разлучала.
- Хорошо, оставим этот разговор. Мне Лиза сказала, будто вы с ней совсем недавно комнатами поменялись. Может, эта пуля предназначалась вашей дочери? А уж у Михаила с Лизой никаких счетов быть не могло.
- Лиза сама не знает, что говорит.
Лариса Фоминична опять взялась за плечо. Плетневу показалось, она сделала это не от боли, а чтоб отвлечь внимание от неприятного для нее разговора.
- Она всего только и рассказывала мне, что за две недели до смерти Нимфодоры Феодосьевны вы с ней поменялись комнатами. Остальное - мои предположения, или, если хотите, назовите их домыслами. Когда я увидел вас рядом на похоронах, со спины спутал Лизу с вами. Тот, кто стрелял, тоже вполне мог вас спутать. Тем более что окно загораживает куст сирени. Вполне возможно, что Лизе все еще угрожает…
- Ничего ей не угрожает. - Плетневу показалось, будто в глазах Ларисы Фоминичны мелькнуло беспокойство. - Марьяна с ней будет. Она обещала не бросать Лизу одну.
- Я подвез Марьяну и Фролова до нефтебазы.
- Фролов тоже сегодня был у нас? Он-то что там забыл? - возмущенно воскликнула Лариса Фоминична. - И Марьяна в последнее время вроде бы дружбу с ним завела. Не нравится мне это.
- Он же Людин отец.
- Ну и что из того? Пьяница он и бандит, еще Людку с толку сбивает. По таким, как он, тюрьма плачет.
"Да, Лиза права: Лариса Фоминична на самом деле весьма однобоко относится к людям, - думал Плетнев, выходя из больницы. - Невзлюбила когда-то Фролова и по сей день во всех смертных грехах готова обвинить. Вполне возможно, что и Марьяну в свое время против него настроила. А от разговора о Михаиле так и уклонилась".