* * *
Юра все еще без сознания. Мне снова позволили посмотреть на него. Я смотрела и смотрела. А он лежал беспомощный и равнодушный. И мог умереть каждую минуту. Он такой молодой, в его жизни еще ничего не было. Он не должен умереть.
Но если это случится…
В больницу меня возил Вадим. Олега нет в городе.
Он занимается поисками Влада.
Мне сказал об этом Костя, перед тем как уехать на работу.
- Милиция, конечно, что-то делает. Но и мы тоже.
Костя разглаживал кончиками пальцев складочку у меня меж бровей и задумчиво смотрел мне в глаза.
- Не знаю, чего я боюсь больше: что Влад будет охотиться за тобой или что ты будешь охотиться за ним.
Его глаза были близко-близко, и я поняла, что он не шутил, и не стала делать вид, что не поняла его слов.
Эти месяцы и ему добавили морщин, но никогда прежде он не был так мил и близок мне. Я обняла своего мужа.
- Человек не может любить сильнее, чем я люблю тебя.
Костя беспомощно опустил ресницы, на щеках вспыхнул слабый румянец. Но тревога не ушла из его глаз.
Его поцелуй был нежным и обреченным. Бедный мой муж! Нет покоя моей душе.
* * *
- Мама!
Я снова просыпаюсь среди ночи от тихого зова. Знаю, что больше не засну. Вылезаю из-под одеяла, в; темноте, стараясь ничего не задеть, выбираюсь из комнаты.
Я еще не привыкла к расположению предметов в ней. На пороге задерживаюсь, прислушиваюсь к ровному сопению Кости и выскальзываю за дверь.
По лестнице спускаюсь уже смелее. В доме мы с Костей одни. Но это только сегодня.
Завтра приезжает наш сын. И в доме появятся новые люди. Домработница, охранник. Но не няня. Няни не будет.
Мое переселение в "домушку" произошло самым естественным образом. Ребенок не должен жить в загазованной части города.
В кухне, не зажигая света, просовываю руку в свой тайник и достаю сигареты.
Открываю створку окна, сажусь на подоконник и закуриваю.
Ночь ясная и почти теплая, хотя на дворе начало сентября. Или именно поэтому. Бабье лето.
У самого моего окна дерево. Если протянуть руку, можно коснуться ветвей с остатками листьев. Днем листья желтые, ночью - черные.
Уже несколько ночей я курю у раскрытого окна и смотрю на дерево-растрепку.
Я стараюсь не вспоминать. Жду, что вспыхнет свет и знакомый голос произнесет сакраментальное:
- Курить вредно для здоровья. Курить по ночам - преступление!
И можно будет вступить в дискуссию по поводу курения и убежать от воспоминаний.
Воспоминания. Они преследуют меня, досаждают, отравляют каждый час жизни, вламываются в сознание, бессистемные, тяжкие, радостные, вне всякой хронологии и повода, возникающие в мозгу и перед глазами, требующие осмысления и признания.
Воспоминания мучат и радуют меня. Я знаю, что не смогу жить, пока не покончу с воспоминаниями, не освобожусь от них…
* * *
Влада видели в Рижском аэропорту.