Глава третья
Дженет долго искала в сумочке ключи. Мысли притупились. Казалось, прошедший день унес последние силы. У молодой женщины от слабости подкашивались ноги.
Квартира находилась на третьем этаже того же дома, что и салон "Кэтрин Лорд". Дженет наконец открыла дверь и зажгла свет в прихожей. Еще в коридоре она услышала, что в квартире упорно звонит телефон. "Это наверняка Пит Расслин", – подумала она.
Теперь всего несколько человек знали, где она живет. После суда Дженет стала вести замкнутый образ жизни. "Как на маленьком острове", – грезилось ей. Можно было пересчитать по пальцам друзей, которым она доверяла. Что касается мужчин, то единственный, кто все тяжелое время был рядом с Дженет, это адвокат Расслин. Остальных приятелей словно ветром сдуло, когда они узнали, что от ее огромного наследства почти ничего не осталось и она больше не вправе свободно распоряжаться деньгами семейства Грантов.
Звонил Пит. Да и кто еще это мог быть? Она долго молча смотрела на телефонный аппарат. Когда Дженет все-таки решила ответить, то на другом конце провода раздался знакомый приветливый голос:
– Ну наконец-то! Я трезвоню уже целый час! Пожалуй, придется установить за тобой более совершенное наблюдение.
Дженет неожиданно рассмеялась:
– Ты и так всегда был слишком внимателен ко мне.
– Конечно и никогда этого не отрицал. А как ты относишься к тому, чтобы сегодня вечером поужинать со мной?
– Спасибо за столь заманчивое предложение, но только не сегодня. Я очень устала. Голова гудит, как пчелиный рой.
– Хороший коктейль приведет тебя в чувство. Договоримся на полвосьмого, хорошо?
– Но, Пит, я не знаю...
– Я очень прошу тебя. И надень, пожалуйста, свое самое любимое платье и никаких черных очков. Пойми, мы не намерены отсиживаться в самом темном углу какого-нибудь захудалого ресторанчика. Пора выходить из подполья. Я не прочь и потанцевать, прелестная леди.
– Ой, нет. Только не танцы. Сейчас не время. В голосе Дженет зазвучала мольба, но Расслин был непреклонен:
– Как раз самое время. Тебе давно пора возвращаться к нормальной светской жизни. Так мы договорились? В семь тридцать.
Он быстро положил трубку, чтобы не выслушивать возражений сестры Касса.
"Но я совсем не хочу идти туда, где все будут снова глазеть на меня, узнавать и перешептываться. Пит ничего не понимает. Нет, вру. Пожалуй, это неправда. Он единственный, кто всегда меня понимал. Может, он прав? Пора возвращаться к нормальной человеческой жизни. В конце концов, хуже не будет – потому что хуже уже некуда", – размышляла мисс Грант.
Дженет наскоро приняла душ и переоделась. Она достала свое самое любимое маленькое черное платье с глубоким вырезом на спине; поверх накинула короткий золотистый пиджак. Волосы гладко зачесала назад, подвела губы помадой нежно-вишневого цвета и, вдохнув горьковатый аромат французских духов, слегка тронула ими виски. Взглянув в зеркало, она осталась вполне довольна: оттуда глядела совсем другая, похорошевшая женщина.
Когда внизу позвонили в дверь, она быстро натянула длинные перчатки и взяла сумочку. Дженет прислушалась: как обычно, Пит скакал через ступеньку. Она открыла дверь; Расслин, увидев ее, обомлел:
– Боже, Дженет! Ты – ослепительна!
И вдруг произошло то, чего она никак не ожидала. Пит порывисто обнял ее и страстно прижался губами к ее рту. Дженет чуть не задохнулась, пытаясь высвободиться из его крепких объятий.
– Господи, Пит! Откуда такой порыв? – Поступок Расслина ошеломил ее.
Его глаза сияли, в них горела молодая страсть. Расслин всегда нравился ей, а сейчас казался просто красавцем. Высокий, худощавый, с яркими васильковыми глазами, талантливый адвокат привлекал к себе внимание женщин. Непокорные густые волосы сегодня лежали послушными волнами.
– Порыв!? Теперь это так называется? Я бы сказал иначе, – усмехнулся Пит.
Дженет передала ему свой плащ.
– Подожди. Отгадай-ка, что у меня есть? – Он опустил руку в карман.
Через секунду на ладони Дженет оказалась маленькая прозрачная коробочка.
– Это тоже подтверждение моего "порыва". Я надеюсь, цветы тебе понравятся.
В коробочке оказались две крошечные гортензии. Дженет тут же приколола их к плащу:
– Как это прелестно, Пит! Ты очень мил.
Все же прямо взглянуть ему в глаза она боялась. Да, такого поворота событий следовало ожидать. Беда в том, что она уже привыкла к этому мужчине, его присутствию и поддержке, к его преданности, веселому жизнерадостному нраву. Правда, она никогда не воспринимала чувства Пита всерьез. Ей всегда казалось, что он – убежденный холостяк, который семейным узам предпочитает легкий флирт. Но теперь ее мнение о нем изменилось, все приобрело какой-то другой глубокий смысл. Но одно Дженет знала твердо: она не выйдет замуж, пока ее брат томится в Вентфорте. А если вдруг Расслин сделает ей предложение и будет настойчив? Он вполне имеет на это право. Печально, но тогда она лишится друга и совсем пропадет без него. Видимо, эти грустные мысли отражались на ее лице; Пит терпеливо ждал, пока она стряхнет задумчивость. Потом он лукаво поднял бровь и улыбнулся:
– Ну как, ты все версии проиграла? И теперь можно спокойно идти ужинать? Да, чуть не забыл. Я тут купил одну безделушку. С ее помощью можно делать сандвичи разной формы. Весьма забавно!
Дженет рассмеялась:
– Да, знаю, ты любитель новинок. И вообще, Пит, ты все умеешь делать красиво. Спасибо тебе.
Наконец, они вышли из квартиры на сумеречную улицу. Их охватило странное ощущение: то ли так рано наступила лунная ночь, то ли зимний вечер растворился в серо-синем снегу.
Пит показал Дженет, где оставил свой фургон. Эта машина была его гордостью. Здесь имелось все необходимое для дальних поездок: откидывающиеся кресла, служившие удобной постелью, и даже отлично оборудованная кухня. Всю дорогу Пит не закрывал рта, он был, что называется, в ударе. Несмотря на то что после защиты Касса пострадало безупречное реноме адвоката, жизнелюбие его не иссякло. Первое время, несмотря на все старания, Питу с трудом удавалось сводить концы с концами. Ему пришлось потратить неимоверные усилия, чтобы вернуть былую репутацию неподкупного юриста и дать отпор недоброжелателям, не оставлявшим его в покое после того, как удалось оправдать Касса Гранта.
Машина затормозила у сверкающего огнями ресторана. За время дороги настроение Дженет улучшилось, и она вошла в роскошный ресторан с легким сердцем. Мгновение она помедлила на пороге, но рука Пита поддержала ее за локоть. Девушка почувствовала крепкую и надежную опору и, расправив плечи, проплыла в зал мимо метрдотеля с высоко поднятой головой.
В тот вечер Дженет было очень весело. Два часа пролетели незаметно. Она легко отвечала на "студенческие" шутки Пита, ощущая, что отдыхает всем своим существом. Дженет с радостью заметила, что, хотя многие в зале ресторана ее узнавали, в их глазах уже не было прежней враждебности. К мисс Грант вернулись ее уверенность и чувство собственного достоинства. После кофе и бренди Расслин спросил:
– Ты хотела бы потанцевать? Дженет качнула головой:
– Нет, Пит. Только не в этот вечер. Пожалуйста.
– Именно сейчас. Ты удивительно красива, и я хочу, чтобы тобою любовались.
– В другой раз. Сегодня я должна еще кое-что сделать.
Заметив, как сразу погрустнел Расслин, она поспешно обронила:
– Я очень хочу, чтобы ты поехал со мной. Если можешь.
– Ну что ж, – согласился он. – Конечно. Я готов.
Другого ответа она от него и не ожидала.
– Знаешь, почему я прошу тебя быть сегодня рядом? Я хочу вернуться домой. Одной мне немного страшновато, – призналась Дженет.
– Домой? Ты имеешь в виду ваш старый дом на Шестьдесят Восьмой улице? – Расслин не мог скрыть изумления.
Дженет кивнула и прикусила губу. Пит взял ее руку и нежно поцеловал в узкую розовую ладонь:
– Ну, хорошо-хорошо. Давай поедем, если ты так хочешь.
Больше он не проронил ни слова, пока они не сели в машину.
Повернув ключ зажигания, Пит спросил:
– Как это понимать, милая? Ты вновь жаждешь приключений?
Желание поведать Питу о своих замыслах просто распирало Дженет, и она понимала, что взорвется, если промолчит.
– Понимаешь, я собираюсь подать прошение о пересмотре дела и намерена опять поселиться в нашем родовом гнезде.
Казалось, Расслин не отвечал целую вечность. Его затянувшееся молчание означало, что он не одобряет эту затею. После долгой паузы он спросил:
– А ты подумала о том, сколько тебе будет стоить содержание этого дворца?
– Я уговорила Торнтона перевести мою долю наследства снова на мой счет.
Пит даже присвистнул:
– Ничего себе! Как же снизошла на прижимистого монстра этакая благодать?
– А я его шантажировала, – призналась Дженет.
Пит удивленно поднял брови. Больше за всю дорогу он не произнес ни звука. Они молча доехали до прежней обители Дженет и остановились. Шел первый час ночи. В темноте были едва различимы силуэты двух четырехэтажных домов.
Эти одинаковые по архитектуре особняки были построены еще Патрицией Грант, когда женился её младший сын, отец Дженет: один для родителей, другой – для молодоженов. Одна стена особняков была общая: таким образом соединялись две нижние гостиные. Через дверь на третьем этаже также можно было проникнуть в соседний дом. После смерти свекрови – суровой и властной – мать Дженет опечатала особняк и дала объявление о сдаче его в аренду. Она заявила, что не собирается мозолить глаза сыну после свадьбы. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Короткие шесть месяцев супружеской жизни Касса прошли под родительским кровом.