* * *
В пабах, которые посещал Том, бывали и распутные женщины. Как-то вечером перед самым закрытием, снедаемый одним-единственным желанием, он спросил шлюху, сколько она берет за свои услуги. Том хорошенько разглядел всю свору, и эта показалась ему самой приличной. Ее звали Фебой, и у нее была большая пухлая грудь, соблазнительно натягивавшая красный джемпер ручной вязки. Черные как смоль волосы Феба завивала в жесткие кольца, а накрашенные темно-красной помадой губы делали ее похожей на клоуна.
- Пять шиллингов, - ответила она плаксивым голосом.
Господи Иисусе! Том тут же представил себе, сколько всего можно накупить на пять шиллингов. Пять шиллингов за то, что он должен получать дома бесплатно каждую ночь.
- Ладно. - Все равно у него не было другого выхода. Иначе он сойдет с ума. - Куда пойдем?
Феба заметила, что Том помрачнел, и предложила:
- Я могу обслужить тебя за полкроны, если мы просто выйдем наружу.
- Договорились. Полкроны.
Том нарочно приотстал, чтобы она вышла из паба первой. Ему не хотелось, чтобы приятели видели, как он уходит со шлюхой.
Она ждала его на улице. Накрапывал мелкий дождь.
- Идем.
Феба явно торопилась побыстрее покончить со всем этим, чтобы успеть вернуться в паб до закрытия и, при некоторой удаче, подцепить еще одного клиента.
Том неуверенно тащился в нескольких шагах позади нее, изо всех сил делая вид, что они не вместе, хотя вокруг было очень мало прохожих.
- Сюда. Вот подходящее местечко. - Феба толкнула тяжелую деревянную калитку, которая со скрипом отворилась, и зашагала по короткой тропинке к темному большому крыльцу.
- Это же церковь! - Том был шокирован.
- Она не католическая.
- Какая разница?
- Да ладно тебе. Ты еще хочешь меня или уже нет? Деньги вперед.
Том порылся в кармане в поисках полукроны и протянул женщине монету:
- Держи.
В темноте он разглядел, как Феба задирает юбку, и тут же испытал возбуждение. Том с дрожью ждал момента, когда войдет в нее. Он начал возиться с пуговицами на брюках и вдруг заметил, что женщина протягивает ему что-то.
- Надень-ка сначала вот это.
- Э-э, о чем ты толкуешь? Что это такое?
- Презерватив. Не волнуйся, я взяла его у одного янки.
- Пошла к черту, я это не надену!
- Знаешь что, тогда сам проваливай к черту! Мне не нужны дети и венерические болячки.
Желание моментально пропало. Его член обмяк. Вот что бывает, когда связываешься со шлюхой: ничего, кроме денег, противозачаточных средств и болезней. Это все неестественно.
- Вот, можешь забрать свои деньги.
Полкроны перекочевали обратно в ладонь Тома. Женщина предпочла бы оставить их себе, но Том выглядел слишком здоровым и сильным, так что с ним этот фокус не прошел бы. Но и смысла оставаться с ним не было. Она уже попадала в подобные ситуации с ирландскими католиками и презирала их за это. Им требовался секс, они отчаянно нуждались в нем, потому что их жены либо умерли, либо были фригидными, либо были обременены детьми сверх всякой меры, но покажи им презерватив, и они бегут от тебя, как черт от ладана.
Том скорчился на супружеском ложе. Ему было плохо. Его терзали боль, гнев и раздражение. Эта женщина, эта проклятая Феба… Сначала возбудила его, и теперь ему стало еще хуже. Его так и подмывало спуститься к Китти и взять ее так, чтобы она запомнила это на всю жизнь. Том даже сел на кровати, но потом опомнился. Она может забеременеть. Она может даже умереть. И виноват в этом будет он, Том. Он превратится в убийцу. Не исключено, что монсеньор Келли проклянет его с амвона и после смерти его будут ждать вечные муки адского пламени.
Том уже собирался было лечь, как вдруг его взгляд остановился на узкой кровати, стоявшей рядом с его ложем. На ней спали Лиззи, Джоан и Нелли: младшие девочки с одной стороны, Лиззи - с другой.
Том облизнул губы. Хитрая маленькая сучка. С того самого вечера, когда Лиззи угрожала ему ножом, всякий раз, стоило ей попасться ему на глаза, как в нем вспыхивало желание обладать ею. Пропитый мозг и воспаленное воображение подсказывали Тому, что Лиззи сама виновата в этом. Он видел, как она выставляет себя напоказ, как вроде бы случайно прикасается к нему, ставя на стол перед ним чашку чая. А эти лукавые, кокетливые и призывные взгляды, которые она бросает на него, моргая длиннющими пушистыми ресницами и соблазнительно кривя губы?..
Да, она сама во всем виновата, а вовсе не он. Изобретательная, прелестная сучка. Это она хочет его.
Том больше не мог сдерживаться. Почти год у него не было женщины, и если в самое ближайшее время он не займется сексом, то сойдет с ума. Свесившись с кровати, он приподнял спящую девочку, обхватив ее одной рукой за шею, а другой взяв под колени. Под тоненькой ночной сорочкой ее кожа была шелковистой и гладкой на ощупь. Укладывая ее рядом с собой, Том почувствовал, как дыхание у него стало хриплым, и понял, что сгорает от желания.
Лиззи открыла глаза и уже собиралась закричать, но отец зажал ей рот огромной потной ладонью. Девочка знала, что он собирается сделать. Он хотел сделать с ней то же самое, что делал с матерью каждую ночь, сколько она себя помнила, пока Китти не выписали из больницы и она не стала спать внизу. Он намеревался всунуть в нее свою штуку, и Лиззи понимала, что это будет больно, поскольку мама всегда стонала, когда отец проделывал это с ней, а потом начинала плакать, когда все заканчивалось и Том засыпал.
А сейчас он прошипел ей на ухо:
- Не смей никому рассказывать об этом! Никому, или я убью сначала тебя, а потом и твою мать. Понятно?
Лиззи попыталась отвернуться, чтобы не чувствовать гнилостного запаха, доносящегося у него изо рта. Глаза девочки сверкали в темноте, как у кошки. Том уже вознамерился ударить ее за то, что она не отвечает, как вдруг сообразил, что по-прежнему зажимает ей рот рукой. Когда он убрал ладонь, Лиззи глубоко и судорожно вздохнула. Господи Иисусе! Да он чуть не задушил ее.
- Ты меня поняла? - прохрипел Том снова.
Лиззи кивнула. Он скорее почувствовал, нежели увидел это.
- Я убью тебя, если ты расскажешь кому-нибудь, - повторил он и, не в силах больше сдерживаться, навалился на непокорное тело старшей дочери. Поначалу Лиззи едва не закричала от боли, но, к счастью для нее, через несколько мгновений потеряла сознание.
Вернув себе власть над семьей, по крайней мере, в своем воображении, Том вновь почувствовал себя хозяином положения, когда домой пришло письмо в толстом белом конверте, на котором были - подумать только! - напечатаны его имя и адрес. В письме говорилось о том, что его дочь Элизабет окончила начальную школу, успешно сдала экзамены на стипендию и теперь может поступать в общеобразовательную школу для одаренных детей. Там она будет учиться до тех пор, пока ей не исполнится восемнадцать, после чего, по словам Китти, которая робко переминалась с ноги на ногу у него за спиной, сможет поступить в университет, как сын миссис Купер с Драйден-стрит. Том коротко и внушительно рявкнул:
- Нет!
Его умоляла Китти, умоляли старшие мальчики. Даже малыши, догадавшись, что их семье оказана большая честь, принялись упрашивать отца. Молчала лишь одна Лиззи, с презрением взиравшая на Тома.
- Нет, - повторил он. - Письмо адресовано мне. Они спрашивают моего согласия, а я говорю "нет". Это мне, а не вам, придется платить за дорогую гребаную школьную форму, книги и прочую ерунду.
- Мы заплатим, - в один голос заявили Кевин, Тони и Крис.
- Тебе ни за что не нужно платить, пап, - сказал Джимми, который провалил экзамены на стипендию, как и другие мальчики. - Стипендия как раз и означает, что все эти вещи Лиззи получит бесплатно.
- Все равно, это новомодное образование не для девочек. Лиззи - старшая дочь в семье, и она должна помогать матери.
- Я справлюсь, Том. Мне помогут Джоан и Нелли. Кроме того, это ведь не означает, что Лиззи уедет от нас, верно?
Китти была в отчаянии. Она хотела, чтобы муж дал согласие, главным образом ради блага самой Лиззи. К тому же мысль о том, что ребенок О’Брайенов будет уходить из дома в школу в велюровой шляпке с кокардой и сумочкой через плечо, наполняла ее сердце гордостью. Китти до сих пор не могла поверить в это. Только представьте, Лиззи оказалась намного умнее мальчишек, особенно если учесть, что ее отцом был…
Китти решительно отогнала от себя эту мысль.
- Ближайшая средняя школа для одаренных детей находится в Ватерлоо - в монастыре Сифилд. - Кевин взял письмо в руки. - Лиззи всего-то нужно будет сесть на автобус, который останавливается чуть дальше по нашей улице. Поездка займет максимум четверть часа.
Том выхватил у него письмо.
- Смотри, что здесь написано, - презрительно фыркнул он. - Список того, что она должна иметь для учебы в этом гребаном монастыре. Клюшка! Гребаная клюшка!
Лиззи потихоньку выскользнула в прихожую и уселась на ступеньки, прислушиваясь к разговору. На ее образование роковым образом повлияла война. Вот уже несколько лет они учились по полдня, а во время воздушных налетов уроки вообще отменяли. Она должна была перейти в старшие классы средней школы еще год назад. Сейчас Лиззи было двенадцать, и ей разрешили сдавать экзамены на стипендию в виде исключения. Она была слишком взрослой, чтобы сделать вторую попытку.
Так что вопрос стоял следующим образом - либо сейчас, либо никогда. Лиззи всем сердцем хотела попасть в школу для одаренных детей, где она будет изучать иностранные языки и естественные науки, которые не преподают в старших классах средней школы, куда она должна будет пойти вместе с Джимми.