не могла оторваться от его горячих губ, а по телу уже ог-
нем бежала волна желания. Ей вдруг захотелось занять-
ся с ним любовью прямо здесь, в машине, сейчас же, сию
же минуту. Она с трудом оторвалась от его губ и выско-
чила из машины:
"Нет, я точно заболела или сошла с ума, – она потро-
гала свой лоб, – нет, не горячий, и что это со мной?"
Катя потихоньку отворила калитку и шмыгнула в дом.
Пробегая мимо зеркала, она заметила, какая она вдруг
стала красивая. Ее глаза светились тихой радостью, а с
лица весь вечер не сходила улыбка. Бепе подозрительно
посмотрел на нее, и, уходя спать, сказал:
– Ты сегодня такая красивая, я тебя никогда такой
не видел, – и, вздохнув, скрылся за дверью.
Он уже давно понял, что Катя не по его зубам и очень
переживал от этого. Ему очень ее хотелось. Уже пять лет
он живет без женщины. С тех пор, как умерла его жена,
ему и не хотелось никого. Но когда он увидел Катю там,
в аэропорту, он почувствовал, что желание возвратилось
к нему. И все время, пока Катя живет в его доме, оно не
затухает. Он от этого очень страдал, но что поделаешь,
она его не хочет. А Катя не могла уснуть. Ее изголодав-
шееся тело стонало желанием, сладкая истома сжимала
сердце. Ей так хотелось любить и быть любимой. А ког-
да, в конце концов, она уснула, ей приснилась толпа цы-
ган, которые окружили Филиппо, одетого в старинный ко-
стюм. Он важно ходил среди них, стучал своей графской
тростью с золотым набалдашником в виде льва и гром-
ко выкрикивал:
– Я граф! Я граф!
Проснувшись утром, Катя подумала: "У меня просто
какое-то помешательство с этим графом. И что это он мне
снится? К чему бы это?" – но как она ни ломала голову,
никак не могла разгадать этот странный сон.
Накинув халатик, Катя поспешила к старому Джулио.
Он не спал, смотрел не моргая в потолок, и Кате показа-
лось, что он не дышит. Она каждый день боялась, что он
помрет. Такой старый и немощный, он в последнее вре-
мя отказывался от еды и питья, а иногда он звал кого-то
из родственников, давно ушедших, или друзей. Катя тро-
нула его за руку, он был жив. Джулио медленно перевел
на нее глаза и сказал:
– Линда, ты пришла? Я тебя уже два дня не видел. Я
так хочу быть с тобой. Что же ты меня бросила? Как же
я без тебя? Дай мне руку, я так хочу ее целовать.
Катя робко протянула ему руку. Он медленно поднес
ее к своим губам и поцеловал.
– Линда, любовь моя! – выдохнул он и закрыл
глаза.
Катя снова испугалась, что он умер. Наклонилась к
нему – дышит. Слава богу. Жив. Она осторожно выта-
щила из-под него памперс. Она уже привыкла, и ее не
тошнило, как в первый раз. И потом ей было жалко это-
го старичка. В конце концов, он не виноват, что больной
и немощный. Катя помыла его и надела чистый памперс.
Старик не открыл глаз. Когда Катя принесла кофе с мо-
локом и печенье, она громко позвала:
– Джулио, открой глаза, хватит спать. Сейчас будем
завтракать. Ты хочешь есть?
Он открыл глаза и улыбнулся:
– Линда, ты опять пришла, как я рад. Ложись со мной
рядом, мы так давно с тобой не занимались любовью.
Катя стояла растерянно возле него, не зная, что пред-
принять.
– Нет, Джулио, сначала поедим, а потом будем зани-
маться любовью.
Она кормила старика, а сама думала: "Разговорился!
Все время молчал, а тут прорвало. Что это с ним?"
Старик поел немного и уснул. Вечером, когда встре-
тились с Ниной, Катя озабоченно сказала:
– Мой дедок не узнает меня. Ему все кажется, что
это его жена приходит к нему.
– Ну, значит скоро умрет, – со знанием дела сказа-
ла Нина.
– Ты что? А куда я пойду? И потом, мне жалко ста-
рика, я к нему уже привязалась.
– Сколько ты у них уже? – спросила Нина.
– Да уж почти год.
– Ну а с Филиппо что? – улыбнулась Нина.
– Еще не знаю, завтра встречаемся, – пожала пле-
чами Катя.
Катя решила собрать вещи бабульки и отнести в цер-
ковь или раздать родственникам. Ее одежда занимала
большущий шифоньер, а вещи ее мужа сложены в два
больших сундука. Катя освободила шифоньер и стала вы-
таскивать вещи Джулио и развешивать их. Вдруг среди
одежды она увидела красивое бархатное платье темно-
зеленого цвета, густо расшитое жемчугом.
– Боже, какая красота! – изумилась Катя.
Она приложила платье к себе, но оно было маловато
для ее пышного тела.
– Бепе! – позвала она, и он моментально прибежал,
вроде всю жизнь ждал, когда его Катя позовет.
– Бепе, посмотри какая красота! Это твоей мамы?
Бепе взглянул на платье и сказал:
– Да, это она, наверное, ходила в молодости на кар-
навалы. Ты ведь знаешь, что у нас бывают праздники и
карнавалы, когда народ надевает костюмы.
– А ты посмотри, как красиво оно расшито, посмот-
ри, сколько жемчуга на нем, – не унималась Катя.
– Да какой там жемчуг, – отмахнулся Бепе, – стек-
ляшки дешевые.
– Нет, это точно жемчуг, – настаивала Катя.
– Если хочешь, возьми это платье себе, – улыбнул-
ся Бепе. – Дарю.
– Да оно маленькое на меня, твоя мама была мень-
ше меня ростом.
– Ну, возьми своей дочке, будет на карнавалы наде-
вать, – сказал Бепе.
– Ой, Бепе! Когда у меня будет доченька, и будет ли
вообще?
Она с грустью подумала, что многие ее подруги уже
давно обзавелись детьми, а у нее никак не получается ус-
троить свою семейную жизнь. "А может, с Филиппо что
получится?" – затеплилась надежда. А платье так понра-
вилось ей, что отказаться от него у нее не хватило сил:
– Спасибо, – Катя чмокнула Бепе в щеку.
Вечером, как только Катя уселась в машину Филип-
по, он сразу же положил свою руку на ее коленку и по-
пытался проскользнуть выше. Она оттолкнула его руку
и шутливо погрозила пальчиком:
– Ну-ну-ну!
Он прошептал дрожащим от возбуждения голосом:
– Поехали заниматься любовью.
"И все! Поехали и ничего больше, – с досадой поду-
мала Катя. – Как эти мужики могут все испортить. Ну,
обними ты меня, зацелуй, заласкай допьяна и тогда даже,
может, и не надо будет просить позаниматься с тобой лю-
бовью. А то прямо в лоб – поехали и все".
Катя отвернулась и стала смотреть в окно. Но его бли-
зость волновала ее. Она почувствовала, что внизу ее за-
стонало и раскрылось цветком желание. Тело ее напол-
нилось негою и уже было готово отдаться любви. Выехав
за город, Филиппо остановил машину у леса, откинул си-
денье и сказал:
– Давай займемся любовью.
– Что, здесь, в машине?! – возмутилась Катя. – По-
ехали, я хочу домой.
"Кретин, ну обними меня хотя бы", – подумала она
и уже спокойнее сказала:
– Я не могу и не хочу заниматься любовью в маши-
не, тебе ясно?
А он не слушал ее, схватил ее руку и положил на свое
возвышение, которое уже было готово к действию.
– Нет! – отдернула руку Катя.
Он нехотя поднял сиденье. Они подъехали к какому-
то каменному дому среди леса. Вокруг все заросло бурь-
яном и кустарниками, казалось, что сто лет здесь не сту-
пала нога человека.
– Это дом моих родителей, – сказал Филиппо, – но
они уже старые и живут со мной, а дом этот продаем, но
не находится покупателей.
Когда они вошли в дом, там оказалось темно и пах-
ло сыростью. Филиппо открыл ставни и разжег камин.
В комнате стояла одна широкая кровать и стол, и ничего
больше не было. Когда камин разгорелся, Филиппо взял
Катю за руку и потянул к кровати:
– Пошли заниматься любовью, – прошептал он и
стал раздеваться.
Быстро сняв штаны, он завалил Катю на кровать и,
чмокнув в губы, стал задирать юбку. Катя попыталась
его скинуть, но он ухватился за нее мертвой хваткой. Ей
очень не понравилась эта прелюдия без ласки, без поце-
луев. Но ее тело предательски застонало, по жилам по-
бежал огонь, и силы покинули ее. Ей так хотелось это-
го мужчину, что аж дыхание перехватило. Ее трепетные
губы впились в его обжигающий рот. Катя целовала его
лицо, шею, нежно гладила его голову и плечи и вдруг по-
чувствовала, что он не отвечает поцелуями, а дрожит от
желания и борется с ее юбкой и трусиками. Наконец-то
раздев Катю до половины снизу, он грубо вошел в нее. Ка-
тя почувствовала, как ее голодное тело наполнилось ска-
зочным теплом, невообразимой сладостью и задвигалось
в ритме желания. Но не прошло и одной минуты, как Фи-
липпо застонал и свалился на бок. Расстроенная Катя от-
вернулась от него, по щекам ее текли слезы.
"Боже, что это? – стучало в голове. – Так много го-
ворить и так мало сделать". Ее тело не получило того, че-
го ожидало, разгоревшийся огонь не утихал. Ее телу бы-