Мауро не лежал на кровати, а ходил по комнате взад-
вперед, схватившись за голову:
– Боже, как болит, что это со мной, где я, кто я?
Паола поднесла корзину с ребенком и сказала:
– Вот это чужой ребенок, зачем он нам? Сейчас мы
отнесем его цыганам.
Она быстро накинула на себя черный плащ.
– Пошли.
Мауро одной рукой держался за голову, – боже, ка-
кая боль, – а в другой нес корзину с младенцем.
Когда они вышли в коридор, у него страшно закру-
жилась голова, и, чуть не упав, он ударился о стену спи-
ной.
– Тише ты, – зашипела графиня.
Уже светало, и Паола боялась, чтобы кто-нибудь из
слуг не увидел их.
– Скорее, скорее, – шипела она.
Когда подошли близко к табору, она дала Мауро уве-
систый мешочек с золотом и сказала:
– Дальше иди сам. Скажи, что¼ – и она тихо дала
нужные указания.
Мауро увидел у костра женщину и подошел к ней:
– Женщина. Я отдаю тебе этого ребенка на воспи-
тание и еще вот этот мешочек золота за то, что ты ни-
когда никому не скажешь, что этого ребенка ты взяла
у меня. Ты уедешь сегодня же из этих мест и до самой
смерти держи рот на замке. Иначе я найду тебя и рас-
правлюсь с тобой, – сказал Мауро, как приказала ему
жена.
Он ничего не понимал: что это за ребенок, зачем он
его отдает, зачем устрашает эту цыганку? Он как робот
выполнял указанную программу.
А Паола, спрятавшись за деревом, торжествующе
улыбалась.
Когда они немного отошли, то услышали, что табор
проснулся и немедленно уехал.
– Ну вот, – облегченно вздохнула графиня, – полде-
ла сделано, теперь нужно незаметно убрать эту девку.
Мауро возвратился в замок и тут же забыл, где был и
что делал. Его мучила ужасная головная боль, глаза без-
умно метались по комнате.
Вдруг он увидел, что на него надвигается конница сол-
дат, одетых в старинные одежды, а впереди всех его дед,
он грозно трясет копьем и кричит:
– Убийца, убийца! Ты сгубил свого брата! Убийца!
Мауро бросился на кровать, залез под одеяло с голо-
вой, но конница продолжала идти на него. Он метался,
дрожал в холодном поту. Наконец он затих, потеряв со-
знание.
Джованни проснулся и сразу бросил взгляд на то
место, где стояла корзина с ребенком. Корзины не бы-
ло. Джованни вскочил с кровати и побежал по коридо-
ру к Мауро.
Вбежав в гостиную, он увидел, что за столом сидит
лишь графиня и пьет кофе.
– Графиня, вы не знаете, где мой малыш? – спросил
он взволнованно.
Паола, скривив тонкие губки, презрительно посмот-
рела на него и медленно сказала:
– Почему ты меня спрашиваешь? Я не обязана знать,
где твой щенок.
Джованни ужаснулся перемене графини, но он не мог
сейчас анализировать, что произошло, почему она опять
стала гадюкой. В его мозгу стучало: "Ребенок, где мой ре-
бенок, где мой сын?"
Он пробежал в комнату брата, но тот спал, вздраги-
вая и что-то бормоча.
– Мауро, Мауро, – стал трясти он брата. – Проснись.
Ты не знаешь, где мой сын?
Но Мауро не просыпался. Джованни в отчаянии опять
побежал на свою половину. Пробежав по ближайшим
комнатам, поднял на ноги всех слуг. Корзину с ребенком
никто не нашел.
Джованни в отчаянии забежал в спальню и стал бу-
дить Линду:
– Линда, Линда, проснись, пожалуйста, проснись,
любовь моя. Наш сын исчез. Линда, Линда, проснись! -
тряс он ее, но Линда не открывала глаз. – Боже мой, что
же делать? – метался он в отчаянии.
Он бегал по замку, осматривал все комнаты и подва-
лы, обежал несколько раз вокруг замка. Ребенка нигде
не было.
Он остановился в последнем подземелье и, оглядев его,
устало сел возле стены, схватился за голову и заплакал:
– Мой сын, мой бедный ребенок. Боже мой, где
же он?
Вдруг он услышал какой-то звук и, подняв голову,
увидел, что проход, куда он вошел, закрывается камен-
ной глыбой. Джованни вскочил и метнулся к выходу, но
каменная дверь уже замуровала его, он увидел металли-
ческую дверь и стал биться в нее, но дверь не шевели-
лась. Он долго метался и бился в железную дверь и сте-
ны, но выйти так и не смог.
Линда с трудом открыла глаза и сразу почувствова-
ла мучительную головную боль. Она ничего не помнила:
где она, кто она?
Она встала с кровати и, как была в нижнем белье,
пошла по коридору. Ее тошнило, кружилась голова, но-
ги были ватными. Придерживаясь за стенку, она вошла
в гостиную. Там сидела графиня и читала книгу. Линда
не узнала ее и, тихо побродив по комнате, направилась
к выходу на улицу. Паола с опаской смотрела на нее, но,
убедившись, что Линда ее даже не заметила, успокоилась
и обрадовалась: "Ну вот, голубушка, – подумала она, -
вот и кончился твой бал".
– Слуга! – крикнула она. – Отвезите эту, – она не
нашла слов, как назвать, – в больницу. Она, похоже, со-
шла с ума…
Слуга вошел в комнату, робко взял Линду за руку и
вопросительно посмотрел на графиню.
– Чего смотришь, остолоп, говорю, вези ее в больни-
цу! – гневно крикнула Паола.
Слуга вывел Линду в прихожую, накинул на нее паль-
то и повел к карете.
Когда карета с Линдой отъехала, графиня стала ду-
мать, как объяснить Джованни пропажу Линды.
Но Джованни не появился. Не появился он и через
день, и через неделю. Он исчез, и никто не знал, что он
умирает в подземелье замка в десяти метрах от брата.
Мауро болел целый месяц. Он утонул в бездне безу-
мия, его все время преследовали страшные всадники, он
дрожал от страха, покрывался холодным потом и старал-
ся спрятаться от идущих на него коней.
Но однажды, поднявшись с постели, он почувствовал,
что головная боль прошла и он хорошо себя чувствует.
Он пошел в комнату графини. Она, увидев мужа, встала
ему навстречу и, протянув руки, сказала:
– Дорогой, ты выздоровел, как я рада! Теперь мы с
тобой заживем спокойно и счастливо.
Шли дни. Мауро заново знакомился с миром. Он
вспомнил, что может читать, что может играть в шах-
маты, но его постоянно мучило что-то. Он никак не мог
вспомнить что-то очень важное из своей жизни. Ноги ве-
ли его к окну. Он садился в кресло и часами смотрел во
двор. Но никак не мог понять, почему он там сидит. Что
или кого он там хочет увидеть?
Паола вошла в гостиную и увидела, что муж с инте-
ресом разглядывает два портрета на стене.
– Паола, я никак не пойму: почему сделали два моих
портрета и один в этом ужасном красном камзоле? Ты раз-
ве не знаешь, что я не люблю одежду красного цвета?
– Да это же твой брат Джованни, – сказала графи-
ня и прикусила язык.
"Дура, – ругала она себя, – и зачем я ему сказала?
Теперь придется объяснять, куда он пропал".
Она и сама не знала: радоваться или грустить, что про-
пал Джованни. С одной стороны, хотелось все же с ним
заняться любовью, ведь сейчас, когда нет Линды, Паола
смогла бы его соблазнить. А с другой стороны, она боя-
лась, что Джованни не успокоится, пока не найдет свое-
го сына, и еще больше боялась, что он начнет расследо-
вание страшной болезни брата и Линды.
Поначалу она думала, что он помчался в больницу к
своей Линде, но когда выяснилось, что он там не был,
графиня задумалась: что же могло случиться, куда он
делся? Но ее долго этот вопрос не мучил. "Без него еще
лучше", – успокоилась она.
– А где мой брат? – спросил Мауро.
– Не знаю, уехал куда-то и ничего не сказал.
Графиня через год родила двух мертвых мальчиков и
при родах умерла сама.
Когда умирала, графиня подозвала к себе Мауро и ти-
хо сказала:
– Я забыла тебе сказать, что сокровища, которыми мы
пользуемся, прокляты. Ты, наверное, забыл. Но это ска-
зал еще твой отец и велел это передавать из поколения
в поколение, чтобы сокровища эти закопали и не поль-
зовались ими.
Паола не верила этой притче и вовсю пользовалась
золотом и драгоценными камешками, что лежали вни-
зу в сундуках. Но ей было обидно умирать в молодом
возрасте, и, чтобы как-то насолить Мауро, она сказа-
ла это. Она знала, что муж ее не любит и будет даже
рад, что она умрет. "Ну так пусть живет в нищете", -
решила она.
– Ты слышишь, прокляты. – И она закрыла глаза, а
на ее тонких губах застыла злая усмешка.
Мауро было очень жаль своих мертвых наследников.
Он не плакал по жене, но плакал по детям. "Это виноваты
эти проклятые сокровища", – рыдал он. А потом решил
запрятать сокровища так, чтобы их нельзя было взять.
Он вызвал каменщиков, и те долго мастерили тайник.
А когда все было сделано, Мауро выбросил ключ в реку.
Потом написал записки и попрятал их в ларцах, чтобы не