Они молчали. Но их темные, насыщающиеся мраком, ауры красноречиво говорили об упертой вере в истинности своих убеждений - маленькая ведьма должна умереть сегодня!
- Вы готовы отобрать жизнь, возомнив себя ровней Богу?! Кто дал вам право быть палачами? Что уготовано - то сбудется! А мне даже не нужно проклинать вас! Вы уже сами постарались на славу! - и это было правдой. Им больше не причинить мне вреда, а вот сами себе горя они наделали прилично. Могу поспорить, что завтра утром вся честная компания старушенций на ноги подняться не сможет.
Тени двигались, они обступили бабушку, уговаривая завершить начатое. И она подняла руку, направляя на меня огненное заклятье. Но я чувствовала каждое колебание магии и уже знала о ее намерениях. Взмах ладони - и опаляя воздух, жар возвращается в печь, так и не коснувшись моей кожи. Тени пугливо, злобно шепчутся. Они чувствуют опасность.
- Ты, поднявшая руку на частичку себя, на часть твоего рода! ТЫ, - в ее старческих глазах что-то дрогнуло. Она понимала, что проиграла. Ни одно ее заклинание не подействует, здесь, в горах, где мать рода, Гелеста, завещала свою силу именно мне. - За что ты так со мной?
Слезы невольно хлынули, демонстрируя глубокую детскую обиду. Но бабушка не отводила глаз, и в них не было ничего родного. Старики - вообще упрямые люди. Что ж, это ее решение!
- Ти все одно загинеш! Сили в тобі надто великі! Ти не зможеш їх подужати! - настаивала бабушка, которую я сейчас воспринимала как совершенно чужого человека. Больше того, она - угроза моему существованию. А я не позволю себя обидеть.
- Это не значит, что я должна лечь на ваш алтарь как жертва! - оскалилась я.
Сильный ветер распахнул дверь прихожей, позволяя бушующей на улице непогоде пройти в дом. Оказывается, шел не просто ливень, гремела гроза, сверкали молнии... При этом вся деревенька спала непробудным сном.
- Це ти накликала негоду! Навіть я не зможу її приборкати! Через тебе станеться біда! - выкрикивала старуха, бросаясь к двери и выглядывая во двор.
- Если не хочешь, чтобы случился второй апокалипсис или потоп, или чего вы там от меня ожидаете, то не злите! Я больше не хочу ничего слышать! - моей злости сейчас не было придела, и я знала, что непогода действительно разыгралась из-за меня. Но ничего не собиралась с этим делать! Знаю, что сильный дождь в горной местности может принести немалый ущерб. Но сердцу слишком больно, чтобы думать сейчас о других. Единственная, кому нужна была моя помощь, - Римма. Она лежала на полу, скрутившись калачиком, голая и злая. Глаза все еще были частью животного, так что на меня она агрессивно реагировала. Но потом рассмотрела заплаканное лицо и позволила поднять себя на ноги. Опираясь друг на друга, мы побрели в свою комнату под защитным куполом, чтобы ни одна вражеская магия не смогла нам навредить!
Как только дверь за нами захлопнулась, я молилась, рыдала навзрыд и дрожала как осиновый лист, сползая по стене на пол. Римма пыталась меня успокоить, образумить, но мало что удавалось, пока злость не взяла свое! Мне стало обидно за себя, за невинно пострадавшую подругу. Если уж мне дана власть, так стоит ее направить на что-то полезное. Для начала, залечить раны пантере. Позвоночник Риммы не выдержал близкого знакомства с архитектурными излишествами гуцульского дома и был изрядно покалечен.
- Лежи и не двигайся! - прорычала на скулящую подругу я, примеряясь к поврежденным позвонкам, и взгляд-рентген быстро обнаружил увечия. - Будет больно!
Никогда не мечтала стать врачом и жутко боюсь только одного вида крови. Но неожиданные повороты судьбы заставляют нас отбросить нерешительность и страхи, и вот так, как я сейчас, набираться смелости. Магия, скажу я вам, очень удобная шутка. Можно запросто сделать из своих глаз - рентген, а из рук... в общем, их я просто растворила, опустила в тело подруги (она вопила и сопротивлялась, пришлось заставить ее застыть) и бережно собрала ее кости словно пазл, при этом уговаривая совсем уж разломанные частички вновь склеиться. За несколько часов удалось управиться. Хотя к концу процесса я готова была упасть в обморок, что, собственно, и сделала. А когда пришла в себя, обнаружила Римку в полной боевой готовности, сидящую на кровати с ногами.
- Что-то произошло? - вскочила я.
- Нет, - с шипением и рыком вырвалось у нее. - Но они пытались прокрасться в мою голову. Ты уж прости, но ненавижу я твою семейку!
- Ну уж спасибо! - хмыкнула я, срываясь на слезы.
- Прости! Ночь была тяжелой! И спасибо за... - кивнула через плечо подруга.
- Не за что! Ты ведь тоже меня спасла! - тут припомнились слова, брошенные бабушкой, и я решила выяснить все и сразу. - Она говорила о твоих родителях, что...
Римма побледнела.
- Да. - Созналась она. - Мама умерла при родах. Я совсем ее не помню. А отец... Первое перевоплощение было очень болезненным. Я даже сейчас с ужасом это вспоминаю. Дикая боль. Кожа слезала кровавыми кусками. Кости ломались, выгибались и заново складывались. Потеря сознания могла бы спасти от сумасшествия, но мозг упорно держался и я просто... Тут еще и папа вошел. Он задержался на работе. Явился только к ночи. Увидел меня в таком состоянии. Он не знал, что я... В общем, он схватился за лопату, которая стояла в прихожей нашего дома и бросился на меня... Когда я снова стала собой, была вся в синяках, со сломанной рукой. Напуганная. А он... Он лежал в луже крови в коридоре...
Я видела все ее глазами: напуганный перевоплощением ребенок, бросается к родителю, моля о помощи, но из ее пасти срывается только рев зверя. Мужчина испугался настолько, что посчитал следы крови на полу остатками собственного ребенка. Римма умерла для него раньше, чем... В общем, он действительно схватился за лопату и пару раз огрел ею пантеру по хребту, сломав пару костей, по голове и лапам... А дикого зверя нельзя так прогонять - он только больше разозлится. И Римма разозлилась. Боль затуманила остаток человеческого существа и отпустила на волю пантеру-дикарку...
- Он не знал, кто ты? - сорвалось у меня.
- Я убийца... Ты вполне можешь осужда...
- Нет! - я обняла ее, понимая, насколько сильная у меня подруга. Ведь нужно столько сил, чтобы выжить одной, выстоять и не свихнуться, когда твой отец пытается тебя убить... При этом она еще и осталась доброй, отзывчивой, верящей в лучшее.
- Рим, ты не виновата, что ни тебе, ни ему никто не объяснил...
- Я удивляюсь, как мама вообще могла держать все от него в тайне! Это ведь от нее! Знаешь, мне удалось найти ее сестру. Но она не хотела принимать меня...
- Зато теперь у тебя есть я. А еще Сашка!
За окном появлялось солнце. Оно красиво и упрямо поднималось на небо, ни у кого не спрашивая разрешения. И никто не сможет запретить ему существовать. Нам тоже этого никто не запретит! Пожалуй, стоит взять с него пример.
Мне жутко захотелось домой. Прижаться к маме...
Но потом подумалось: а вдруг там тоже встретят не радушием и любовью, а свеженаточенным кинжалом, да прямо в сердце?
От представленной картины голова пошла кругом. Моя внезапная и беспричинная бледность испугала подругу, которая тут же заставила меня снова лечь. Лучше отдать себя в руки того вампира, чем умереть от ножа сунутого под ребра собственными же родственниками! Интересно, он ищет меня? Ждет? Наверное, понял, что я сбежала. Ну, ему придется потерпеть: еще пара дней - и я вернусь!
10. Каникулы гуд бай!
Утром мы спустились в столовую, притворяясь, что все хорошо. Обсуждали с обитателями дома как кто спал, что за сны снились гостьям на новом месте, не являлись ли суженые-ряженые в ночном бреду. Мало кто замечал наши с подругой взгляды в сторону бабушкиной комнаты. Она не показывалась во время завтрака, а дядя сказал, что приболела. Еще бы! После вчерашней неудачной вечеринки-то! Наверняка потратила больше сил, чем рассчитывала! Как там Александр говорил: "Нам приходится расплачиваться своим здоровьем за каждый перерасход магии!". Меня, впрочем, это только утешало. Не видеть ее, не смотреть в глаза, не читать в них ненависть! Может удастся хоть несколько дней отдохнуть по-человечески.
Но то было лишь желание, которое не оправдалось, как только наша семья собралась торжественно подняться на самую высокую гору Карпат - Говерлу. Красота природы, почти не запятнанная человеческим желанием загадить окружающий мир - прелесть! Если бы не отвратительное чувство, что за тобой следит каждый камень, то можно было и насладиться. И это не паранойя! Подтверждение не заставило себя долго ждать. Стоило нам с Риммой приблизиться к какому-нибудь обрыву, как ветер поднимался и дул только на нас двоих, подталкивая к краю. Первые семь раз мне хватало сил выставить барьер (тот самый щит, которому научил Саша), закрыть нас от невидимых нападений. Но на восьмой...
- Ты как? - поинтересовалась моим состоянием подруга, заметив проявившуюся испарину на лбу.
- Океюшки, - по привычке процедила я, сквозь надолго прилипшую к моему лицу напряженную улыбку, с каждым часом напоминающую оскал. - Сволочи! Всем селом что ли дуют?!