— Мне даже кажется, — прибавил Донифан, — что наша экспедиция будет закончена, если мы обойдем правый берег Семейного озера.
— Это будет далеко, — ответил Гордон. — По карте выходит тридцать или сорок миль, на что потребуется от четырех до пяти дней, предполагая, что не будет никаких препятствий в дороге. Оставшиеся в гроте будут беспокоиться, и, по-моему, лучше не причинять им этого волнения.
— Однако, — возразил Донифан, — рано или поздно необходимо познакомиться с этой частью острова.
— Конечно, — ответил Гордон, — и я намереваюсь организовать экспедицию с этой целью.
— Однако, — сказал Кросс, — Донифан прав. Интереснее идти по другой дороге.
— Понятно, — возразил Гордон, — но я предлагаю идти по берегу озера до Stop-river, а затем прямо к утесу, который мы обогнем.
— Зачем спускаться по берегу, по которому мы уже шли? — спросил Уилкокс.
— Действительно, Гордон, — добавил Донифан, — почему не идти по этой песчаной равнине, чтобы дойти до леса, находящегося на юго-западе в трех или четырех милях?
— Потому что нам все равно придется переходить Stop-river, — ответил Гордон. — Мы уверены, что можем пройти там, где проходили вчера, тогда как ниже нам будет трудно, если река сделается бурной. Мне кажется благоразумнее не удаляться в лес прежде, чем мы будем на левом берегу реки.
— Ты, как всегда, благоразумен, Гордон! — воскликнул Донифан не без иронии.
— Никогда не мешает быть благоразумным, — ответил Гордон.
Все сошли с дюны, вернулись к месту стоянки, съели по куску сухаря и холодной дичи, свернули одеяла, захватили оружие и отправились хорошим шагом по старой дороге.
Небо было чудесно. Легкий ветерок едва рябил поверхность воды. Можно было рассчитывать на прекрасный день. Гордон только желал, чтобы эта погода продержалась в течение 36 часов, так как он рассчитывал быть дома на другой день к вечеру.
С 6 до 11 часов утра они прошли без труда 9 миль, отделявших озеро от Stopriver. Дорогой не было никаких приключений, исключая того, что около реки Донифан убил двух прекрасных дроф, у которых сверху были черные перья, смешанные с рыжими, а внизу белые. Это привело их в приятное настроение, и Сервис, как всегда, с удовольствием готов был ощипать, выпотрошить и изжарить какую угодно птицу, что он и сделал, когда переехали реку в каучуковой лодке.
— Вот мы в лесу, — сказал Гордон, — и я надеюсь, что Бакстеру удастся испытать и лассо, и бола.
— Дело в том, что до сих пор не приходилось ими пользоваться, — ответил Донифан, признававший только одно ружье.
— Да, но они не годились для птиц, — возразил Бакстер.
— Это все равно, птицы ли, четвероногие ли, Бакстер, я не очень им доверяю.
— И я также, — добавил Кросс, всегда готовый поддержать своего двоюродного брата.
— Подождите решать, прежде чем Бакстеру удастся воспользоваться ими, — ответил Гордон.
— Я уверен, что он хорошо справится. Если у нас не хватит снарядов, то лассо и бола все-таки останутся при нас.
— Увидим, — возразил Гордон, — а пока позавтракаем.
Но для приготовления надо было время, а Сервис хотел, чтобы его дрофа была хорошо изжарена.
Эта птица была очень большая и могла удовлетворить аппетит молодежи. Такая дрофа весит около 30 фунтов, длиной она от клюва до хвоста 3 фута и принадлежит к самым крупным видам. Ее съели до последнего куска, даже до последней кости, потому что Фанн, которому достались кости, все уничтожил.
После завтрака мальчики вошли в незнакомый лес, пересекавший реку до ее впадения в Тихий океан. На карте было обозначено уклонение ее течения к северозападу и что устье находилось за мысом. Гордон решил отойти от берега реки, иначе они уклонились бы в противоположном гроту направлении.
Ему хотелось как можно скорее дойти до холма Окленда, чтобы спуститься к югу.