— Однако, прежде чем мечтать об отъезде отсюда, освоимся с мыслью, что, может быть, нам придется здесь жить годами.
— Как это похоже на нашего Гордона! — воскликнул Донифан. — Я убежден, что он был бы счастлив основать здесь колонию…
— Конечно, если нельзя сделать ничего другого.
— Гордон, не думаю, чтобы ты приобрел много сторонников, даже твой друг Бриан…
— У нас еще будет время обсудить это, — ответил Гордон. — Кстати, позволь мне тебе сказать, Донифан, что ты не прав относительно Бриана. Он хороший товарищ, доказавший нам свою преданность.
— Как же, Гордон! — возразил Донифан тем насмешливым тоном, от которого не мог избавиться. — Ведь это само совершенство! Это герой…
— Нет, Донифан, у него есть недостатки, как и у каждого из нас. Но твое отношение к нему может вызвать разлад, который еще более ухудшит наше положение. Бриана все уважают.
— Как же, все!
— По крайней мере большая часть его товарищей. Не знаю, почему Уилкокс, Кросс, Феб и ты ни в чем не хотите согласиться с ним.
Гордон видел, что гордый мальчик не был расположен принять во внимание его советы, и это его огорчало, так как он предвидел в будущем большие неприятности.
Полная разгрузка плота заняла три дня. Оставалось я только разобрать плот, доски которого могли пригодиться.
К несчастью, нельзя было поместить все вещи в пещеру, и если не удастся ее расширить, то придется построить навес, где можно было бы сохранять тюки и в плохую погоду, а до тех пор, по совету Гордона, эти вещи были сложены около выступа утеса и прикрыты просмоленными брезентами.
Тринадцатого мая Бакстер, Бриан и Моко были заняты установкой кухонной печи, которую нужно было вкатить на колесах внутрь грота. Ее приставили к правой стене около входа так, чтобы тяга была сильнее. Трубу, через которую должен был проходить дым, удалось поставить после долгих усилий. Так как стена была не очень крепка, то Бакстеру удалось пробить отверстие, в которое была вделана труба, и дым мог выходить наружу. Днем, когда юнга затопил плиту, он с удовольствием увидел, что она действует хорошо.
В следующие недели Донифан, Феб, Уилкокс и Кросс, к которым присоединились Гарнетт и Сервис, могли удовлетворить свою охотничью страсть. Однажды они охотились в березовом лесу в полумиле от грота. В некоторых местах были видны следы работы человека. Это были ямы, вырытые в земле, покрытые сплетенными ветками и настолько глубокие, что если животные падали, то уже не могли вылезти из них. Состояние ям указывало, что они вырыты несколько лет тому назад, а в одной из них сохранились еще останки животного, породу которого трудно было установить.
— Во всяком случае, это кости большого животного, — заметил Уилкокс, быстро вскочив в яму и вытащив оттуда кости, побелевшие от времени.
— Это было четвероногое животное, потому что вот кости четырех лап, — прибавил Феб.
— Если только здесь нет животных о пяти ногах, — заметил Сервис, — может быть, это феноменальный баран или бык!
— Вечные шутки, Сервис, — сказал Кросс.
— Смеяться не запрещается, — возразил Гарнетт.
— Это, наверно, очень сильное животное, — продолжал Донифан. — Посмотрите на величину его черепа и на челюсть с сохранившимися клыками. Пусть Сервис смеется сколько ему угодно! Но если бы это четвероногое воскресло, то не думаю, чтобы у него хватило храбрости смеяться!
— Молодец! — воскликнул Кросс, всегда приходивший в восторг от замечаний своего двоюродного брата.
— Ты думаешь, — недоверчиво спросил Феб Донифана, — что это плотоядное?
— Да, без сомнения.
— Лев? Тигр? — спрашивал Кросс.
— Если не тигр и не лев, — ответил Донифан, — то по крайней мере ягуар или кугуар.
— Надо быть настороже! — заметил Феб.