- Кроваво-красные.
Он замер, разглядывая меня так, словно не был уверен, на кого или что именно он смотрит. Мне стало как-то не по себе.
- Они пульсировали, подобно биению человеческого сердца?
- Да.
- Невозможно!
- Хочешь, чтобы я призвала их сейчас?
- Ты с такой легкостью способна это сделать?
Я кивнула.
- В этом нет необходимости. Я верю твоим словам, МакКайла.
- А что это за руны? Дэррок не хотел мне говорить.
- Полагаю, ты заинтересовала его еще больше, после того как он их увидел. Огромная сила, МакКайла. Это паразиты: они присасываются ко всему, чего коснутся, растут и распространяются подобно человеческим болезням.
Чудесно. А ведь я заметила, как они выросли в спальне пентхауса Дэррока. Неужели я по неосторожности выпустила еще одно зло Темных в этот мир?
- Если использовать их вместе с Песней Творения, они могут создать непреодолимую преграду, - сказал он, - Я сам их никогда не видел, но в нашей истории говорится, что их применяла сама первая Светлая Королева для наказания. И они послужили одним из компонентов для создания стен тюрьмы Темных.
Я вздрогнула.
- Как я вообще могу что-либо знать о рунах, которые использовались при возведении стен тюрьмы Темных?
- Именно это я и хотел бы знать.
Я вздохнула и потерла глаза. Вопросы, опять вопросы. Я от них скоро с ума сойду.
- Ты утомлена, - мягко произнес он, - В эту ночь влюбленных где бы ты хотела спать, МакКайла? В шелковом гамаке, натянутом между пальмами, покачивающимися в такт морскому прибою, с преданным любовником-фейри, готовым исполнить любое твое желание? Разделишь ли ты обитель с принцем фейри? Или же ты собираешься подняться по ступеням разгромленного книжного магазина, чтобы провести ночь в одиночестве, в здании, принадлежащем мужчине, который тебе не доверял и никогда не будет доверять?
Ой.
Он прикоснулся к моей щеке, провел пальцем до подбородка, приподнял лицо вверх.
- Какой восхитительной женщиной ты стала. Ты больше не тот ребенок, что прибыл сюда несколько месяцев назад. Ты проявила характер. Демонстрируешь силу и решимость, уверенность в себе и целеустремленность. Но мудра ли ты? Или движима сердцем, безрассудно отданным не тому мужчине? Неужели, как и большинство людей, ты неспособна меняться? Чтобы измениться, нужно признать свою неправоту. Твоя раса обрекает себя, оправдывая свои ошибки, а не исправляя их.
- Никому я свое сердце не отдавала.
- Хорошо. Тогда оно все еще может стать моим.
Он склонил голову и поцеловал меня.
Я закрыла глаза и словно растворилась в его объятиях. Это был неожиданный поворот сюжета в моей истории, наконец кто-то верит мне, отвечает на вопросы, которые я задаю, и просто добр ко мне, не говоря уже о сексуальной привлекательности В’лейна. Когда его имя мягко разместилось на моем языке, подразнивая, предлагая, ожидая приглашения, я вдохнула его поцелуй в себя. Согласные, которых никогда не смогу произнести самостоятельно, и мелодичные гласные начали покалывать мой язык, заставив все тело вспыхнуть от волны сладостного наслаждения.
Я вдохнула запах принца фейри и дурманящий аромат роз. Неплохой поцелуй на День Святого Валентина, совсем неплохой.
Он отдавал мне свое имя не спеша, позволяя этим невероятным слогам нежно и мягко устроиться у меня во рту, пока они, наконец, не улеглись, и я не взорвалась, дрожа в его объятиях. Я еще долго стояла там в алькове книжного магазина и целовала В’лейна, уже после того, как снова заполучила его имя.
Я все еще пылала, когда поднялась по лестнице и рухнула на кровать.
* * *
- Чувиха, а че здесь стряслось?
Я прислонила веник к упавшей книжной полке и обернулась. Дэни стояла в дверях магазина, запихивая в рот протеиновый батончик. Она разглядывала погром сузившимися глазами. Утренний солнечный свет, пробивавшийся через открытую дверь, подсвечивал ее рыжие кудри огненным ореолом. И хотя день выдался ясным и почти безветренным - целых 60 градусов по Фаренгейту, и это после недавнего снегопада! - я никак не могла согреться, даже при двух включенных газовых каминах.
- Не прикроешь дверь? - попросила я.
Мне всю ночь снилось то холодное место. Раз за разом я почти просыпалась от страха - неизвестный ужас преследовал меня, я соскальзывала по ненадежному льду - но каждый раз кошмар снова затягивал меня.
Я бродила по ледяным утесам, пытаясь найти ту прекрасную печальную женщину, звала ее, уверенная, что найду ее за следующим горным хребтом. Но на каждой новой вершине я находила лишь дюжины песочных часов, мелкий черный песок быстро заполнял нижнюю их половину. Я металась от одних часов к другим, отчаянно переворачивая их, но они вновь опустошались в считанные секунды.
За мгновение перед пробуждением я поняла, почему не могла найти ее. Я медлила слишком долго. Время имело существенное значение, а я опоздала. Ее уже не было. Исчезла и надежда, как те крошечные черные песчинки.
Шанс упущен.
Я приняла душ и оделась. На меня давило бремя неудачи. Отчаявшись достичь успеха, удовлетворения хоть в чем-то, я воплотила свою месть с веником в руках, занявшись мусором в разрушенном магазине. Я провела часы за выбиванием опилок и щепок из ковров Бэрронса и сбором разбитого стекла в аккуратные кучки.
Дэни с важным видом переступила порог и закрыла за собой дверь.
- В’лейн сказал, что ты хотела меня видеть. Не знаю зачем, но я особо не была загружена, так что решила тебя выслушать. Но лучше тебе не нести ту же хрень, что и в прошлый раз. Тогда ты не слишком любезничала, - на ее лице появилось самодовольное выражение. - Он подарил мне шоколадку. Чувиха, будто я, типа, его возлюбленная. Мы поболтали. Я сказала ему, что мне почти четырнадцать и что однажды я подарю ему свою девственность.
Я застонала. Неужели она ему ЭТО сказала? Прежде, чем послать его к ней, я заставила его поклясться, что он выключит свой смертельный эротизм.
- Как только все поутихнет, нам предстоит долгий разговор на тему твоей девственности и В‘лейна.
- У меня для тебя новости, Мак: ничего не поутихнет. Мир такой, какой есть. Такая теперь жизнь.
Несмотря на обычную для Дэни развязность и беспечный тон, ее глаза оставались холодными. Настороженными.
Жестокие слова. Жестокая правда. Но я с ней не смирюсь.
- Так будет не всегда, Дэни. Мы этого не допустим.
- Да что мы можем сделать-то? Мир слишком велик. Ваще-то, все не так плохо. Пока ты с катушек не слетела. Думала, мы с тобой, типа, как две горошинки в одном Мега-стручке, а других овощей вообще не существует. И тут ты ломаешь эту комедию, обжимаясь с ГроссМонстром. Я аж взбесилась, - она бросила на меня взгляд, в котором читалось все то, что она никогда не сказала бы вслух: "Ты меня бросила. Оставила одну. Да, я здесь, и надеюсь оно того стоит."
Она достала из кармана яблоко и принялась его грызть.
Прошлой ночью, до того, как В’Лейн ушел, я попросила его найти Дэни утром и сказать, что Бэрронс не умирал, что я работала под прикрытием, и что я очень сожалею о своей лжи. Но ни одно извинение, переданное на словах кем-то, не сможет заменить настоящего, сказанного прямо в глаза. Ей необходимо было услышать это от меня лично. А мне - сказать ей об этом.
- Прости меня, Дэни. Мне было невыносимо причинять тебе боль.
- Чувиха, да забей уже. Не больно мне. Я и не такое переживу. Решила, у тебя ПМС, ну или типа того. Фигня. Просто хотела услышать от тебя, что ты вела себя как последняя сволочь.
- Я вела себя как последняя сволочь. Тебя это, может, и не задело, а меня чуть с ума не свело. Прощаешь?
Она вздрогнула и одарила меня испытующим взглядом. С рано повзрослевшей, одаренной девчонкой-подростком в аббатстве общались двумя способами: либо постоянно командовали, либо напрочь игнорировали. Сильно сомневаюсь, чтобы хоть раз кто-то извинился перед ней за что-либо.
- Да, блин, признания твоего сволочизма - вполне достаточно, госпади. Еще нюни распускать, как эти взрослые. Тьфу! - она обошла разгромленную кассовую стойку, и попыталась усмехнуться, но улыбка получилась кривая. - Так что тут стряслось? Мини-торнадо пронесся?
- Пальто сними, - уклонилась от ответа я. Не скажешь же ей: "Я убила Бэрронса, и он был так зол на меня, что разнес магазин".
- Понятно. Проехали.
Она сбросила пальто, и оно упало на пол грудой черной кожи. Под ним оказались узкие джинсы с заниженой талией, обтягивающий свитер и черные высокие кеды. Ее зеленые глаза сверкали.
- Учитывая, как книга захватывает носителей, прячась на людях, думаю, нам всем какое-то время придется одеваться, как потаскушки. Что-нибудь облегающее или совсем ничего. Чувиха, у всех же все свисать будет. Да у меня глаза из орбит вылезут и отвалятся от вида некоторых жирных телок из аббатства. Сдобные животики и "верблюжьи лапки" - фу!
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. В этом вся Дэни. Ни намека на тактичность. Как и мир вокруг, она была сама собой и не подчинялась каким-либо правилам.
- Не у всех суперскоростной метаболизм, как у тебя, - сухо заметила я. Все бы отдала за то, чтобы тоже есть шоколад на завтрак, торты на обед и пироги на ужин.
Она догрызла яблоко и бросила его в кучу мусора.
- Жду не дождусь встречи с Бэрронсом, кстати, - восторженно заявила она, - А ты? Хотя не, тебе-то что. Ты ж на него голого любовалась - сколько там - месяцами, да?