- Как мило. Но не могли бы мы вернуться к теме?
- Да, конечно. Во сне я видела женщину. Молодую, привлекательную, со светло-каштановыми волосами до плеч. Во всяком случае, они казались светло-каштановыми в свете уличных фонарей. Она вышла из здания, ведя на поводке маленькую белую собачку. На ней были джинсы и футболка. Швейцар открыл ей дверь, они перекинулись парой слов. Слов я не слышала, я была слишком далеко. Она пересекла улицу, широкую улицу, собачка бежала впереди вприпрыжку. Во сне у меня сердце вдруг застучало от страха. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она вернулась назад в подъезд. Но я онемела. Я видела, как она ведет собачку в парк. В какой-то момент она потерла свободной рукой плечо, и я прочитала ее мысли. Она подумала, что надо было надеть куртку. "Ночи становятся прохладными", - думала она. Тут я понадеялась, что она вернется за курткой и все обойдется. Но она не вернулась.
Селина вновь поднесла чашку к губам. Рука у нее заметно дрожала.
- Она шла вперед, собака натягивала поводок. На нее упала тень, но она ничего не заметила. Она ничего не знала! Он подкрался к ней сзади. Его я не видела, только тень. Он ее поджидал, следил за ней, как и я следила. О, я чувствовала его возбуждение, его безумие. А потом я почувствовала ее страх. Его флюиды были красные, темно-красные, а ее - серебристые. Красные тени, серебряный свет… - Чашка с глухим стуком опустилась на стол. - Поймите, я этим не занимаюсь. Мне это не нужно!
- Но вы же здесь. Заканчивайте.
В лице у Селины не осталось ни кровинки, глаза остекленели.
- Он ее ударил и отпихнул ногой собачку. Собачка убежала. Она пыталась бороться, но он был очень силен. Он ударил ее по лицу, сбил с ног. Она хотела закричать, но он все бил и бил ее. Бил и бил… - Дыхание Селины стало хриплым, она с силой надавила ладонью на сердце. - Потом он бил ее, пинал ногами, он тащил ее все глубже в тень. Она потеряла туфлю. Он накинул ей на шею ленту как веревку. Красную. Красный - цвет власти. Красный - цвет смерти. Он стянул ленту - туго-туго. Она сопротивлялась, пыталась глотнуть воздуха, но он был очень силен. Начал срывать с нее одежду. "Сука, шлюха, паскуда", - бормотал он. Он ее ненавидел. Насиловал ее и ненавидел. Затягивал ленту все туже и туже, пока она не затихла. Пока она не умерла. - Слезы катились по щекам Селины, она снова сжала руки на коленях. - Он хотел ей показать, на что она годится. Хотел показать, кто тут главный. Но он еще не закончил. Он собрал ее одежду, сунул в мешок, а потом взял и ее и мешок и перенес в глубину парка. Он сильный, очень сильный. Ему никто не страшен, он может сам о себе позаботиться. Разве есть на свете что-то важнее этого?
Селина начала задыхаться. Ее голос звучал прерывисто, глаза смотрели в одну точку.
- В парке есть замок, замок над озером. Он в замке король. Он король повсюду. - Продолжая смотреть в одну точку, Селина подняла сплетенные руки и прижала их к ложбинке между грудей. - Он перебросил ее через плечо, спустил по камням к берегу и уложил ее очень аккуратно. Может, на этот раз она там останется. "Покойся с миром, шлюха". И он вырезал у нее глаза. Боже, боже, он вырезал у нее глаза и спрятал их в маленький мешочек вроде кисета, а кисет положил в большой мешок. По ее лицу течет кровь. Кровь у него на руках. И тут он… он наклоняется и целует ее. Я проснулась, очнулась от сна с ощущением этого кровавого рта у себя на губах.
Часы на руке у Евы подали сигнал, и Селина вздрогнула.
- Что вы сделали? - спросила Ева.
- Что я сделала?.. Ну, когда я перестала дрожать, я приняла транквилизатор. Я твердила себе, что это просто ночной кошмар. Я знала, что это не так, но мне хотелось, чтобы это был сон, а не видение. Мой дар никогда раньше не заводил меня в такие страшные места, и мне стало страшно. Я приняла транквилизатор. Использовала его, чтобы блокировать видение. Конечно, это малодушие, но я и не претендую на геройство. - Она снова взяла свою чашку. - Но сегодня утром я включила телевизор. Обычно я избегаю новостных каналов, но на этот раз я просто обязана была проверить. Я должна была убедиться. И я увидела сюжет. Они показали ее фотографию. Молодая привлекательная женщина со светло-каштановыми волосами. Они назвали ее имя… Я не хотела сюда приходить. Я знала, что большинство полицейских - прирожденные скептики; именно скептицизм делает вас тем, что вы есть. Но я должна была прийти.
- Вы говорите, что видели жертву. А преступника? Разве его вы не видели?
- Я видела… его сущность, если можно так сказать. Я видела силуэт. - Селина проглотила ком в горле. - Мне стало страшно, так страшно, как никогда в жизни. Честно вам говорю, я не хотела сюда приходить. Я хотела просто забыть обо всем. Но мне стало стыдно. Я почувствовала себя мелкой и гадкой. - Она принялась теребить цепочку у себя на груди; ногти у нее были покрыты блестящим красным лаком с обведенными ярко-белыми лунками. - Вот я и обратилась к вам, потому что Луиза рассказывала о вас. Я хочу помочь.
- Как вы намерены помочь?
- Я думаю, что могла бы увидеть больше, если бы у меня было что-то, принадлежавшее ему, что-то, до чего он дотрагивался. Я не знаю… - На ее лице промелькнуло раздражение. - Я уже говорила, что это не моя специальность. Для меня это новое поле, а вы никак не хотите мне помочь.
- Это не входит в мои обязанности, мисс Санчес, помогать вам. Моя работа - вести расследование.
- Можете меня проверить. Проверяйте сколько угодно! - воскликнула Селина. - Я могу сказать вам только то, что знаю. Я знаю, что он крупный мужчина - тот, кто это сделал. Он сам считает себя большим. Я знаю, что он сильный. Очень сильный. Я знаю, что он безумен. И еще я знаю, что эта женщина - Элиза Мейплвуд - она у него не первая. И он не собирается на ней останавливаться.
- Откуда вы знаете?
- Как бы вам объяснить, чтобы вы поняли.: - Теперь она наклонилась вперед. - Я это восприняла от него. Он ее ненавидел. Ненависть - вот то, что им двигало. Ненависть и страх. Он ненавидел их всех и всех боялся. Я не знаю, почему увидела ее, почему увидела его. Может, мы с ней были как-то связаны в прошлой жизни или будем связаны в следующей?.. Но мне страшно! Никогда в жизни мне не было так страшно. Вдруг я каким-то образом связана и с ним? Я должна помочь вам его остановить. Если я этого не сделаю, мне кажется, я сама сойду с ума.
- А ваш гонорар?
Губы Селины искривились в напряженной улыбке.
- Мои услуги стоят очень дорого, лейтенант, и, поверьте, они того стоят. Но это я сделаю бесплатно. Только с одним условием.
- А именно?
- Ни при каких обстоятельствах мое имя не должно упоминаться в прессе. Никто, кроме самого узкого круга лиц, имеющих отношение к следствию, не должен знать, что я в этом замешана. Во-первых, подобного рода шумиха меня раздражает. Во-вторых, она привлечет ко мне интерес клиентуры такого рода, которого я всеми силами стараюсь избегать. Но, самое главное, я его боюсь.
- Мы дадим вам знать, - уклончиво ответила Ева. - Спасибо, что пришли.
Селина, усмехнувшись, поднялась на ноги.
- Вы всегда так неприветливы?
- Ну, это уж вам лучше знать: вы же телепат.
- Я не угадываю мысли. - Селина отбросила волосы назад, в ее голосе снова послышались раздраженные нотки. - И я не вступаю в контакт с людьми без их разрешения.
- Смею вас заверить, моего вы никогда не получите. У меня работа, мисс Санчес. Я внесу то, что вы сказали, в базу данных. Мы с вами свяжемся.
- Кажется, Луиза все-таки ошиблась. Вы мне не нравитесь. - С этими словами Селина вышла из кабинета.
- Ну вот, теперь она ранила меня в самое сердце!
- Вы были с ней чересчур строги, - заметила Пибоди. - Вы ей не поверили?
- Я этого не говорила. Я вообще не хочу ничего говорить, пока мы ее не проверим. Прокачай ее по компьютеру.
- Шеф, будь у нее досье, она не смогла бы получить лицензию.
- Она не смогла бы получить лицензию, если бы у нее были судимости, - поправила Ева, направляясь к двери. - Прокачай ее. Копни поглубже. И найди мне Луизу Диматто. Я хочу послушать, что она скажет.
- Отличная мысль! - Встретив холодный взгляд Евы, Пибоди пожала плечами. - Если у нее все чисто, вы ее привлечете?
- Я привлекла бы двухголовую говорящую обезьяну, лишь бы она помогла мне прижать этого парня. А пока давай займемся нашей скучной полицейской работой.
3
Первой ее остановкой был морг. Если Ева и могла безоговорочно рассчитывать на кого-то, этим человеком был главный патологоанатом Морс. Он и дело сделает, и даст ей все нужные данные безо всякой бюрократической волокиты.
Ева нашла его в прозекторской. Морс был в прозрачном защитном комбинезоне поверх классического костюма-тройки стального цвета. Впрочем, приглядевшись, Ева заметила, что жилет расписан полуабстрактными изображениями голых женщин.
Недаром Морс прослыл модником.
Его длинные темные волосы были заплетены на затылке в косичку, аккуратно свисающую между лопаток; с лица еще не сошел отпускной загар. Обработанные защитным составом руки были испачканы кровью. За работой он насвистывал себе под нос какой-то задорный мотивчик.
Он бросил взгляд на вошедших Еву и Пибоди, и его красивые темные глаза приветливо блеснули за стеклами защитных очков.
- Из-за тебя я чуть было не потерял двадцатку.
- Как это?
- Я побился об заклад с Фостером, что ты появишься еще до одиннадцати. Ты чуть не опоздала.
- Меня задержала леди-телепат. Кстати, как ты относишься к таким вещам?