Такер едет где-то час, через Айдахо-Фолс выше в горы, направляясь к водохранилищу "Полисэйдс". Молчание между нами становится настолько ужасным, что мне хочется закашлять. Мы оба пытаемся взглянуть друг на друга, и при этом не быть замеченным другим. В любое другое время это было бы смешно и нелепо. Он поворачивает вниз по грунтовой дороге, которая отмечена как частная собственность, и проезжает мимо деревянных домов, срубленных деревьев, а потом вверх по склону, пока мы не доезжаем до большой ограды. Такер выскакивает из машины и возится с ключами, открывая ржавый металлический замок, который закрывал ворота, после чего садится обратно в грузовик и проезжает. Когда мы достигаем пустой широкой поляны он паркует грузовик и, наконец, смотрит на меня.
- Где мы? - спрашиваю я.
- Моя земля.
- Твоя?
- Мой дедушка собирался строить дом здесь, но заболел раком. Он оставил эту землю мне. Здесь около восьми гектаров. Это место, куда я смогу прийти, если вдруг понадобится похоронить мертвое тело или что-то еще.
Я смотрю на него.
- Так расскажи мне, - говорит он.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь не зацикливаться на его глазах, устремленных прямо на меня. Я хочу рассказать ему. Всегда хотела, просто точно не знаю, как это сделать.
- Я даже не знаю, с чего начать.
- Как насчет того, чтобы начать с той части, что ты какое-то сверхъестественное существо из света.
У меня перехватывает дыхание.
- Ты считаешь, что я сделана из света?
- Это то, что я видел.
Я вижу страх в нем, в том, как он отводит глаза и слегка отодвигается, чтобы увеличить расстояние между нами.
- Я не думаю, что я сделана из света. То, что ты видел, называется "Слава". Мне трудно это объяснить. Это способ общения, благодаря которому мы общаемся.
- Способ общения? Ты пытались общаться со мной?
- Не намеренно, - говорю я, краснея, - Я не хотела, чтобы это случилось. На самом деле, я никогда не делала этого раньше. Мама сказала, что иногда сильные эмоции могут спровоцировать это, - бормочу я, - мне очень жаль. Я не хотела пугать тебя. Слава, как правило, имеет воздействие на людей.
- И ты не человек, - говорит он решительно.
- В основном я человек.
Такер прислоняется спиной к двери грузовика и разочарованно вздыхает.
- Это что шутка, Клара? Это какой-то трюк?
- Я - Нефилим, - произношу я. - Обычно, мы не используем этот термин, потому, что он означает "упал" на иврите, а мы не хотим думать о себе, как о падших. Ты знаешь, что именно так мы называемся в Библии. Мы предпочитаем термин "ангел по крови" или "кровный ангел".
- Ангел по крови, - повторяет он.
- Моя мама наполовину ангел. Ее отец был ангелом, а мать была человеком. И это делает меня ангелом на четверть, поскольку мой папа обычный человек.
Слова вылетают из меня очень быстро, чтобы не было времени передумать. Такер смотрит на меня так, будто я обзавелась дополнительной головой.
- И так, ты в какой-то степени ангел.
Он говорит именно так, как это делала я, когда моя мама впервые рассказала мне эту новость. Например, он составил список всех психиатрических учреждений в области.
- Да. Давай выйдем из грузовика.
Его глаза расширились, чуть-чуть.
- Почему?
- Потому что ты не поверишь мне, пока я не покажу тебе.
- Что это значит? Ты будешь делать тот свет еще раз?
- Нет, я не буду делать этого снова.
Я положила свою руку на его, пытаясь успокоить. Мое прикосновение, кажется, имеет противоположный эффект. Такер быстро отстраняется, открывает дверь, и выпрыгивает из грузовика, чтобы оказаться подальше от меня. Я тоже выхожу, иду в центр и смотрю на него…
- Теперь, не бойся, - прошу я ему.
- Правильно. Потому что ты хочешь показать мне, что ты ангел.
- Ангел отчасти.
Я призываю свои крылья и поворачиваюсь немного, чтобы показать их ему. Я не вытягивала их и не летала, как это делала моя мама, чтобы доказать это мне. Я думаю, что увидеть их, сложенными за спиной ему будет достаточно.
- Вот дерьмо.
Он делает шаг назад.
- Я знаю.
- Это не шутка, не какая-то игра воображения или магический трюк. У тебя действительно есть крылья.
- Да.
Я медленно иду к нему, дабы не спугнуть, а потом поворачиваюсь спиной к нему, чтобы он мог видеть их полностью. Он поднимает руку, как будто хочет коснуться перьев. Мое сердце чувствует, как он останавливается, ждет. Никто другой никогда не трогал мои крылья, и я хочу узнать, что он почувствует. Мне хотелось бы, чтобы он дотронулся до моих крыльев, но он отводит руку назад.
- Ты можешь летать? - спрашивает он сдавленным голосом.
- Да, но в основном я нормальная девушка.
Я знаю, что Такер не верит в это. Неужели он никогда больше не будет относиться ко мне, как к нормальной девушке? Это одна из причин, почему я люблю Такера. Он заставляет меня чувствовать себя нормальной, не неприметной дурнушкой, а просто самой собой, без всех этих ангельских штучек. Я почти начинаю плакать, думая о том, что могу потерять.
- Что еще? Что еще ты можешь делать?
- Не много, на самом деле. Я только на четверть ангел. Я даже не знаю, что могут делать наполовину ангелы. Я могу говорить на любом языке. Я думаю, что это удобно для ангелов, когда они доставляют сообщения.
- Так вот почему ты поняла кореянку и разговаривала с медведем гризли?
- Да, - говорю я, смотря вниз, на свои ноги.
Я слишком боюсь увидеть его лицо и узнать, что все кончено. Поцелуй был три дня назад, но он ощущается так, будто был в жизни другого человека. Другая девочка стояла в сарае, впервые целуя Такера. Другая девушка, которую он любит. Не меня. Не жалкую, униженную меня. Я начинаю плакать.
- Прости, - выдавливаю я.
Он молчит. Слезы закапали с моего подбородка. Он выпускает медленный, глубокий вдох.
- Не плачь, - говорит он, - Это нечестно.
Я смеюсь и плачу одновременно.
- Все в порядке, - шепчет он.
Его пальцы скользят по слезам на моих щеках.
- Не плачь.
Потом он обнимает меня. И крылья. Все.
Я обвиваю свои руки вокруг его шеи и прячу свое лицо на его груди, вдыхая речной запах, до сих пор сохранившийся на нем. Где-то в лесу каркает ворона. Черный дрозд отвечает…
Потом мы целуемся, и все исчезает, кроме Такера.
- Ладно, подожди, - говорит он через минуту, отстраняясь.
Я моргаю, глядя на него в оцепенении. Пожалуйста, пожалуйста - думаю я, - пусть это не будет та часть, где он меняет свое решение.
- Это нормально, целовать тебя? - спрашивает он.
- Что?
- Я не получу удар молнии?
Я смеюсь и наклоняюсь, слегка прижимая свои губы к его. Его руки на моей талии сжимаются.
- Никаких молний, - говорю я.
Он улыбается. Я провожу пальцем по всей длине его ямочки. Он берет прядь моих волос, ту что выбилась из "конского хвоста", и проверяет ее на солнце.
- Не рыжий, - говорю я, пожимая плечами.
- Я всегда чувствовал, что с твоими волосами что-то произошло.
- Получается, ты думал, что мучаешь меня, называя морковкой?
- И еще я думал, что никогда не видел человека, настолько красивого, как ты.
Он опускает голову и неловко трет шею, краснея.
- Ты настоящий Ромео, - говорю я, тоже слегка краснея. Пытаясь скрыть это, я дразню его, но ничего не выходит, а все потому, что Такер снова обнимает меня и проводит руками по мои крыльям.
Его прикосновение нежное, легкое, но оно посылает волну радости прямо в мой живот, да настолько сильную, что мои колени дрожат и слабеют. Я опираюсь на него, прижимаюсь щекой к его плечу, пытаясь сохранить воздух, входящий и выходящий из моих легких, пока он гладил мои крылья медленно, вверх и вниз, по всей длине.
- Значит, ты ангел, вот и все, - бормочет он.
Я целую его в плечо.
- Ангел на часть.
- Скажи что-нибудь на ангельском языке.
- Что я должна сказать?
- Что-то простое, - говорит он, - Что-то правдивое.
- Я люблю тебя, - шепчу я автоматически, шокируя себя еще раз.
Слова по-ангельски подобны шепоту ветра и звезд. Они звучат, словно тихая и чистая музыка. Его руки сжимаются вокруг меня. Я смотрю ему в лицо.
- Что ты сказала? - спрашивает Такер, но его глаза говорят мне, что он услышал меня громко и ясно.
- О, ты знаешь. Я просто, вроде как люблю тебя.
- Хм.
Он целует уголок моего рта и убирает прядь волос от моего лица.
- Я тоже очень, очень люблю тебя.