"Бескрайний" приводит меня прямо к "Южному пути" - дороге, которая идет вдоль горы почти горизонтально. Я устанавливаю лыжи прямо и отталкиваюсь, набирая скорость, пробираясь сквозь деревья. Где-то позади поют птицы, но пение затихает, когда я проезжаю мимо. Тропа открывается на еще один ухоженный склон - "Вернер", один из моих любимых, и я останавливаюсь на его краю. Люди устанавливают на склоне ворота для гигантского слалома. Сегодня будут соревнования.
Что означает, что Кристиан тоже будет здесь.
- Во сколько соревнования? - спрашиваю у одного из парней, проходящих мимо.
- Ровно в полдень, - отвечает он.
Я смотрю на часы. До одиннадцати еще несколько минут. Я должна перекусить, взять складной стул и отправляться на вершину "Вернера" смотреть гонку.
В лодже я замечаю Такера Эвери, обедающего с девушкой. Это что-то новое. Этой зимой я почти каждые выходные провожу в Тетон Виледж (спасибо маме, которая не против платить невероятно высокие взносы клубу), и почти каждый раз я вижу Такера, примерно в полдень, после того, как он закончит свои занятия на склоне для новичков. Не то чтобы я натыкаюсь на него по всей горе. Он больше предпочитает кататься по непересеченной местности, вне проложенных трасс. Я еще не пробовала кататься так, для этого, как минимум, требуется напарник, так, чтобы если с одним из вас произойдет что-нибудь ужасное, другой мог прийти на помощь. Я не любительница экстрима - моя цель всего лишь уровень черного бриллианта, ничего особенного. Тетон Виледж - забавное место, со всеми этими знаками, напоминающими на каждом шагу, что "Эта гора - то, с чем вы никогда раньше не сталкивались" и если вы не знаете, что делать, то "Вы можете умереть". На непересеченной местности указатели предупреждают, что "Здесь начинается зона повышенного риска, с неограниченным количеством опасностей, лавин, скал и прочих скрытых препятствий. Вам придется заплатить спасательной команде" и я думаю, что нет, спасибо. Я выбираю жизнь.
Может эта девушка и есть партнер Такера по лыжам? Я делаю несколько шагов в сторону, чтобы увидеть ее лицо. Это Ава Петерс. Она в моем классе по химии, определенно привлекательная, с большой грудью и суперсветлыми, почти белыми волосами. Ее отец - владелец рафтинг-компании. Мне удивительно видеть Такера с одной из популярных девчонок, при том, что он определенно не из богатеньких. Но в школе я заметила, что он один из тех парней, которые могут найти общий язык с каждым. Со всеми кроме меня, если быть точной.
Глаза Авы чересчур сильно накрашены. Я спрашиваю себя, нравится ли ему это.
Он переводит взгляд на меня и ухмыляется до того, как я успеваю отвести глаза. Я ухмыляюсь в ответ, потом пытаюсь подойти к буфету. Но идти в лыжных ботинках почти невозможно.
Я стою с несколькими другими зрителями на краю "Вернера" и смотрю, как Кристиан проходит ворота, иногда задевая их своим плечом, проезжая мимо. Это грациозно, то, как он наклоняется перед воротами, его лыжи становятся на край, а его колени почти задевают снег. Его движения такие аккуратные, продуманные. Его губы сжаты, он предельно сконцентрирован.
После того, как Кристиан врывается через финишную линию, я пробираюсь к нему походкой, слегка напоминающей пингвинью, туда, где он наблюдает за спуском других участников, чтобы поздороваться.
- Ты выиграл? - спрашиваю я.
- Я всегда выиграю. Кроме тех случаев, когда проигрываю. Кажется, это как раз один из них, - он пожимает плечами, будто не беспокоится на этот счет, но по его лицу я могу сказать, что он недоволен своим выступлением.
- Для меня ты выглядел хорошо. В смысле, быстро.
- Спасибо, - говорит он. Кристиан снимает номер, закрепленный на его груди - 9. Это заставляет меня вспомнить о 99CX, номере его машины.
- Ты тренируешься для Олимпиады?
Он покачал головой. - Я в команде по лыжам, не в клубе.
Должно быть, я выгляжу удивленной, потому что он улыбается и поясняет - Команда - это официальная сборная школы по лыжам, и она соревнуется только против других школ Вайоминга. Лыжный клуб, куда ходят лучшие, это лыжники, у которых есть спонсоры, национальное признание и все такое.
- Ты не хочешь выигрывать золотые медали?
- Я был в клубе, некоторое время. Но для меня это немного чересчур. Слишком большое давление. Я не хочу быть профессиональным лыжником. Просто люблю кататься. Люблю гонки, - внезапно он ухмыляется. - К скорости быстро привыкаешь.
Да это так, улыбаюсь я. - А я все еще пытаюсь съехать со склона не по частям.
- Как продвигаешься?
- Лучше с каждым днем.
- Скоро будешь готова для участия в гонках.
- Да, и тогда тебе нужно будет держать ухо востро.
Он смеется. - Я уверен, что ты меня сделаешь.
- Точно.
Он оглядывается по сторонам, словно ждет, что к нам кто-то присоединится. Это заставляет меня нервничать, будто в любой момент Кей может материализоваться прямо из прозрачного воздуха и сказать мне, чтобы я отвалила от ее парня.
- Кей тоже катается на лыжах? - спрашиваю я.
Он коротко смеется. - Нет, она сидит в лодже, если вообще приезжает сюда. Она умеет кататься, но говорит, что слишком замерзает. Она ненавидит лыжный сезон, потому что во время выходных я не могу проводить с ней много времени.
- Очень жаль.
Он снова смотрит по сторонам.
- Да, - отвечает он.
- Кей в моем классе по английскому. Она почти никогда не говорит. Мне даже интересно, читает ли она вообще все эти книги.
Окей, видимо, мой язык вообще не связан с моим мозгом. Я смотрю на его лицо, чтобы понять, обидела ли его. Но он снова смеется, дольше и теплее на этот раз.
- Она удостаивает занятия чести своим посещением, только чтобы было, что написать в заявлении в колледж, но книги точно не по ее части, - говорит он.
Не хочу думать о том, что может быть по ее части. Я вообще не хочу думать о Кей, но сейчас, когда мы говорим о ней, мне становится любопытно.
- Когда вы с Кей начали встречаться?
- Осенью, в десятом классе, - отвечает он. - Она - чирлидер, а я в то время был в футбольной команде, и на одной из домашних игр, она получила травму, выполняя "Либерти твист". Кажется, это так называется - обычно про это рассказывает Кей. Она упала и повредила лодыжку.
- Дай мне угадать. Ты унес ее с поля. И потом вы жили долго и счастливо?
Он отводит взгляд, смущенный. - Что-то вроде того, - отвечает он.
И между нами снова неловкая тишина, как по заказу.
- Кей кажется… - я хочу сказать "милой", но не думаю что смогу произнести такое. - Кажется, будто она серьезно в тебя влюблена.
Он ничего не говорит целую минуту, просто смотрит на склон, по которому кто-то съезжает вниз на сноуборде.
- Да, - говорит он задумчиво, будто отвечает в большей степени себе самому, чем мне. - Она хороший человек.
- Здорово, - заключаю я. Я не хочу думать о Кей как о хорошем человеке. Я чувствую себя совершенно комфортно, представляя ее в образе злобной ведьмы.
Он неловко кашляет, и я понимаю, что уставилась на него своими большими совиными глазами. Я краснею и перевожу взгляд на холм, где сноубордист пересекает финишную черту.
- Отличный спуск! - кричит Кристиан. - Отпадно!
- Спасибо, друг, - кричит в ответ сноубордист. Он снимает защитные очки. Это Шон Девидсон, сноубордист Шон, парень из "Пицца Хат", который назвал меня Бозо. Он смотрит на меня, на Кристиана и снова на меня. Я ощущаю его взгляд на себе, как луч прожектора.
- Я лучше пойду, - говорит Кристиан. - Гонка закончилась. Тренер захочет встретиться с нами в домике, посмотреть видео с выступления и типа того.
- Окей, - говорю я. - Было приятно…
Но он уже отвернулся, направляется вниз по холму, снова оставив меня в одиночку спускаться с горы.
В конце марта заклятие зимы разрушилось, и снег в долине растаял всего за два дня. Наши леса наполнились всполохами красных и бардовых полевых цветов. На соснах пробились яркие зеленые листья. Почва, которая была тихой и нетронутой всю зиму, наполнилась цветом и шумом. Мне нравилось стоять на нашем заднем дворе и слушать, как ветерок шевелит листья деревьев, заставляя их шептать что-то в едином ритме, как ручей, протекающий по границе наших земель, счастливо булькает, как поют птицы (и иногда преследуют меня), как верещат бурундуки. Воздух пах цветами и согретой солнцем сосной. Горы позади дома все еще были покрыты снегом, но весна определенно уже началась.
С весной вернулись и видения, во всей своей силе. Всю зиму покалывание в моей голове было тихим, на самом деле, видения приходили ко мне только дважды с моего первого дня в школе, когда я увидела Кристиана в коридоре. Я думала, что свыше мне дарован небольшой отпуск, но кажется, он закончился. Однажды утром я была на полпути к школе, когда неожиданно - бух! - и снова оказалась в знакомом лесу, среди деревьев и с Кристианом, стоящим передо мной.
Я позвала его по имени. Он обернулся, его глаза - зелень и золото в неверном полуденном свете.
- Это ты, - сказал он хрипло.
- Это я, - ответила я. - Я здесь.
- Клара!