Мгновение, и я почувствовала, как горячие руки легли на грудь, сжимая затвердевший сосок. Сладкая судорога пробежала по телу, и я не смогла сдержать стон. Взгляд, шальной от бурлящего в крови возбуждения, с трудом сфокусировался на мужском лице.
– М-м-м, опять на тебе эта чертова маска, – неожиданно хриплым голосом пробормотала я и, взяв его лицо в ладони, опять впилась в губы.
Мне безумно хотелось снять эту вещицу с него, и поэтому в голове родился коварный план. Делая вид, что поглаживаю, я пыталась нащупать края маски. Неожиданно мне показалось, что материал поддался и потянулся за моими пальцами. От ощущения скорой победы из горла вырвался ликующий стон. Хотя возможно его причиной стало то, что чья-то шаловливая рука пробралась к средоточию моего желания.
Как ни странно, но несмотря на туман, в голове смогла родиться здравая мысль – на ночном госте одета очень необычная маска – не просто рисунок или латексная липучка, а полноценная имитация лица из высокопрочного нанолатекса. И если я хочу ее снять, то мне надо наконец-то оторваться от губ с противоречивым сладко-терпким вкусом, и сделать все быстро, почти рывком, чтобы мужчина не успел мне помешать.
Судя по ощущениям, еще немного и я просто завалюсь на кровать, утянув любовника за собой. И мне уже будет все равно кого скрывает образ "принца". Поэтому в последний раз обведя языком его губы, я отклонилась назад и рывком сдернула покров тайны.
– Заман?! – вырвался из горла сиплый вопрос. – Нет, это не можешь быть ты. Не так, не здесь.
Тело мелко задрожало от столь резкой смены эмоций. Я начала пятиться к центру кровати, стремясь как можно дальше отползти от этого мужчины. А он, наоборот, ничуть не смущаясь, скрестил руки на груди и молча смотрел на меня.
– Почему ты молчишь? – голос сорвался, а к глазам подбирались предательские слезы, но пока мне удавалось их сдерживать. – Ты и в прошлый раз ничего не сказал, исчезнув без объяснения причин. Чего ты хочешь теперь?
Увы, но ответа не последовало. Заман не пробовал оправдываться, он не заявлял свои права, он – молчал! И это бесило больше всего. Именно злость позволила взять под контроль растрепанные чувства и усмирить затрепыхавшееся было сердце. Она напомнила, что меня нагло и цинично бросили. Одну. Под конец эксперимента и в разгар отношений, когда голова кружилась от любви, а душа распахивалась от чувств!
Я нащупала рукой подушку и запустила в незваного гостя. Как и следовало ожидать, особых проблем ему это не добавило. Но и меня легкость снаряда не остановила от следующего броска.
– Негодяй! Предатель! – в объект моей ненависти полетела последняя подушка, и нужно было срочно искать выход из положения. – Как ты проник на этот корабль?
Ответа снова не последовало. Заман вел себя как-то неестественно – молча взирал на меня и даже не уворачивался от предметов. А мне хотелось, чтобы он испытал ту же боль, что пережила я, когда темными одинокими ночами рыдала в подушку и пыталась понять, что случилось. За что он так со мной поступил?
– Я заставлю тебя пожалеть, – сама не заметила, как вскочила на ноги на мягком матрасе, эмоционально размахивая руками. – Раз уж теперь мы в одной лодке, я найду, как причинить тебе такую же боль. Я отомщу за каждую свою слезинку. За каждый ноготок, сломанный в попытках расцарапать твою мерзкую физиономию, воспроизводимую программатором. И за попорченные от этого программаторы, к слову, тоже счет выставлю.
И тут я неожиданно поняла, что вот он – объект моих мучений – стоит прямо передо мной, и я действительно могу расцарапать ему лицо, вырвать волосенки, и… и… напоследок позвать ассасина, чтобы он помог избавиться от тела, которое пока не подавало никаких признаков сопротивления.
С утробным рычанием я кинулась на мужчину и вцепилась ногтями в его наглую физиономию. Он даже не думал уклоняться, а я с удивлением поняла, что под моими пальцами снова маска, и вместо того, чтобы разрывать живую плоть до кровавых отметин, я лишь рву нанолатекс обнажая другое лицо…
Однако ярость брошенной женщины затмевала разум, не давая времени задуматься над такими странностями. Пока в моих руках не остались обрывки и клочки искусственной кожи и волос, так натурально имитирующих настоящие. Только тогда я чуть отстранилась и вгляделась в лицо того, кто скрывался от меня под столькими масками…
– Капитан? Это вы? – я уже ничего не понимала. Почувствовала, как колени начинают дрожать и подкашиваться от резко схлынувшего адреналина. – Но как? Почему?
От происходящего начала кружиться голова. И, сделав несколько шагов, я снова упала на свою многострадальную попу.
– Лейлит, ты помнишь, на чем мы остановились? – мурлыкающий голос раздался как будто у самого уха, хотя мужчина только собирался приблизиться, поставив одно колено на кровать и оперевшись на ладони по обе стороны от моих ножек.
– На экскурсии? – я пыталась вспомнить, о чем может идти речь, но мысли путались, самочувствие ухудшалось, на спине выступила противная испарина. – Т-т-таил эр Тэро, объясните, что происходит. Что вы делаете в моей спальне? И еще этот дурацкий розыгрыш…
Последние слова я уже выдохнула в лицо капитану, незаметно приблизившемуся ко мне. Он стоял на четвереньках, поймав меня в ловушку своего тела, а наши лица были аккурат напротив друг друга.
– Ты такая вкусная, – шершавый язык быстро мазнул меня по губам. – Твой страх такой сладкий, а аромат сводит с ума, – мужчина наклонился и провел носом вдоль моей шеи, а затем потерся кончиком носа об ухо.
– Что вы делаете? Таил, б-быстро слезьте с меня, – не смотря на то, что голос еще дрожал, и слова давались с трудом, я нашла в себе силы упереться одной ладонью в накаченный торс и оттолкнула мужчину.
Реакция, последовавшая за этим, была совершенно противоположна той, на которую я рассчитывала. Вместо того чтобы отступиться, кэп впился мне в губы горячим поцелуем, при этом повалив на спину.
Я растерялась. Его запах сводил меня с ума. Мозг отказывался понимать, что происходит и анализировать полученную информацию. Гормоны взбунтовались и жадно кричали "еще-еще". Когда я поняла, что поцелуй только углубляется, и чужой язык уже коварно ласкает мой ротик, я начала сопротивляться.
Я колотила его по спине и упиралась в плечи, чтобы оттолкнуть. Но справиться с навалившимся тяжелым сильным телом не получалось. И от этого я начала задыхаться. Слезы побежали по щекам. Ночь сюрреалистического кошмара довела меня до нервного срыва.
"Кошмар… Сон", – мелькнула мысль и я, наконец-то, смогла проснуться.
Запись шестая. Экскурсия
"Теперь магия стала нашей неотъемлемой частью.
Она повсюду, она во всем. Она – это мы…"
Из хроник "Перехода".
Прежде чем открыть глаза, я прислушалась к своим ощущениям. Из глаз текли слезы, орошая волосы соленой водой. Дыхание было частым, все еще сбивавшееся на всхлипы. По животу кто-то топтался…
– И-и-и-у-у-у, – с визгом аварийной сигнализации подскочила я на ноги, как только последние ощущения были обработаны уставшим мозгом. – Свет!
Последнее я выкрикнула быстрее, чем сообразила, что резкая смена освещения ослепит меня на какое-то время. Собственно так и произошло.
– Агр-шииихщ-ничт, – раздался какой-то детский писклявый голос с совершенно неразборчивыми требованиями.
Я постаралась как можно быстрее проморгаться и первое, что привлекло мое внимание – это суровая фигура ассасина, закрывающая проход в спальню. Хотя мне по-прежнему были видны только его глаза, он производил впечатление угрюмой стены, неподвижно блокирующей выход. Однако именно такой его вид придал мне уверенности в том, что моим здоровью и жизни ничего не угрожает. А значит можно осмотреться в поисках того, что по мне прыгало посреди ночи.
Медленно взглядом я обвела помещение. На противоположном конце постели сидел маленький перламутровый меркурианин. Он покорно сложил все пары рук на животе, поджал запасные "ноги" и вперился в меня немигающими слегка раскосыми глазами. Весь его вид выражал такую безнадежность и покорность судьбе, что дрогнуло бы даже самое черствое сердце.
Но я была непреклонна! Некоторые знания природы меркуриан очень помогли в данной ситуации. Ведь если перед таким малышом показать слабость – пожалеть его, – в дальнейшем он сядет на шею, в том числе в прямом смысле этого слова. Во всем остальном детёныш "образумившихся" гусениц не представлял никакой опасности, а значит, можно было попробовать с ним поговорить. Но предварительно, я постаралась придать себе более-менее приличный вид, насколько это в принципе возможно сделать в собственной каюте посреди ночи… Накинув пеньюар, аккуратно висящий на спинке кровати, я обратилась к малышу.
– Как ты здесь оказался? – я присела на подушку и скрестила ноги, пристально глядя на маленького гостя. Однако в ответ на свой вопрос получила такой же непередаваемый набор звуков, как и в первый раз.
– Переводчик, – подал голос всегда молчащий Дэрион, и я вздрогнула от неожиданности.
Действительно, как я могла забыть. До определенного возраста маленькие меркуриане не способны воспроизводить языки, отличные от исконного средства общения их расы. Поэтому если я хотела получить хоть какие-то ответы, необходимо было воспользоваться переводчиком, встроенным в программатор. Я взяла браслет с тумбочки и активировала нужную функцию.
– Привет, – выдал переводчик с секундной задержкой, после того, как малыш произнес слово.
– Привет, – как можно дружелюбнее ответила я. – Ты кто? А главное, что здесь делаешь?
Из динамиков донесся скрежет, но судя по осмысленному взгляду моего маленького оппонента, он все понял и готовился отвечать.