Меня не интересовало ночное море и родственники Вилли. Но мне хотелось побыстрей отделаться от него, а мой крик, наоборот, заинтересовал бы его.
- Купаться в темноте опасно, - сказала я скучным голосом инструктора-спасателя.
- Немного адреналина не помешает, - возразил Вилли. - Да! Забыл сказать тебе днем: снимки получились супер!
Я невольно уставилась на него. Днем? Не заметила ни Вилли, ни всю семью. Он что, шпионит за мной, или у меня полное отключение от внешнего мира?
- Да, Мусьенька, супер!
Еще один.
- Можешь называть меня Мария или Мари, - сухо сказала я.
- О, прости, я слышал, как тебя называют папа и мама. Мари - очень красивое имя.
Я покивала головой и обернулась к мору. Ну да, конечно, будет мой ангел ждать, пока я болтаю с каким-то мальчишкой. Ушел себе за горизонт к тем девушкам, которые не отвлекаются на мелочи.
Ничего не оставалось, как продолжать разговор с Вилли. Еще вчера он казался мне нахальным и самовлюбленным, но сегодня был просто разговорчивым. Действительно, с кем еще ему было говорить, не с Амальхен же? Мы проговорили допоздна, но все же это был не Артур.
Возвращаясь к себе, я решила немного посидеть на террасе. А вдруг замечу того, кто мне Так Важен? Сначала я ждала его с дрожью, но потом даже адреналин не помешал мне задремать, и разбудил меня папа, споткнувшись о мои ноги. Странное дело, меня нельзя назвать высокой или длинноногой, но где я ни сяду, мои ноги всегда мешают.
А утром я чуть не заснула над омлетом. Спасли меня разговоры вокруг и стук тарелок и вилок. И хорошо, что мы завтракали в ресторане, где мягкие стулья с подлокотниками, с плетеного стула я сползла бы под стол и заснула, свернувшись клубочком и натянув на себя скатерть.
Спать нужно было вчера, легла я не позже часа ночи. Но до трех часов вспоминала весь день, думала о моем ангеле, о том, какие чудесные минуты могла бы с ним провести, если бы это он споткнулся о мои ноги. Ха, после крема и поцелуя в руку я уже считала его своим!
- Мусенька, кушай, - призвала меня к порядку мама дипломатическим шепотом. - Тебе не нравится омлет?
- Что? Нет… То есть, я не хочу есть.
- Что такое? - Папа посмотрел на меня пронзительным взглядом.
- Ни-че-го. Я не голодна.
Невыспавшаяся Мария - то еще зелье, но Мария сонная и не желающая завтракать - это катастрофа. Родителя не сказали ни слова, мама сунула мне в руки два апельсина, и я побрела в наш номер. По пути после первого апельсина я с аппетитом съела второй и облизнулась, вспомнив омлет. Но спать хотелось больше, больше, больше… Ни в одном глазу!
В один миг все серые и прочие клетки в моем мозгу заработали в чрезвычайном режиме. Навстречу шел Мой Идеал. Артур. В пестрой до боли глаз рубашке и зеленых полотняных брюках. Выглядел свежим и великолепным.
Я широко и радостно улыбнулась. В этом момент могла соревноваться с Амальхен. Но в том-то и дело, что на маленькую девочку в сто семьдесят сантиметров роста мой ангел никогда не посмотрел бы… вернее, он на меня никак не посмотрел, он обернулся и полминуты изучал ствол пальмы. Я тоже уставилась на этот ствол, но никаких достопримечательностей на нем не увидела. Поравнявшись со мной, Артур вдруг словно только что меня заметил и тихо сказал:
- Утро.
- Утро, - ответила я, не совсем понимая, что это значит. Вряд ли он меня услышал, я пискнула, как дистрофичная мышь. Изо всех сил зажмурилась и проглотила колючий комок, который, словно скороспелый кактус, вырос в горле.
"Ну что я за человек! Что я делаю? Веду себя, как соплячка. Что за усмешку я скроила?"
Злая на весь мир я бросилась в постель и швырнула на пол журнал. В глазах щипало от слез, кактусы в горле размножались словно ошалелые. Ни за что больше не стану смотреть на него и говорить с ним. Он Идеал. Ангел. Не для таких простушек, как я.
А Мусьеньке достаточно говорливого любителя ночных купаний.
- Ага, ага, как же, - грустно пожаловалась я непонятно кому. - Я могу думать и говорить что угодно, но он… но он неотразимый! Я встречалась с шестью мальчишками, даже, можно сказать, парнями. За Кириллом, между прочим, бегали почти все девчонки нашего микрорайона! Но ему до Артура, как до Луны! Другие мне нравились, я гордилась, что они встречаются со мной, а не, например, с Валей из параллельного класса или Тиной из соседнего подъезда. Но ни к одному из них я не чувствовала того, что чувствую к Артуру. Даже не знала, что такие чувства есть на свете. Может, их вызвала та мужественность взрослого мужчины, которой нет у самого "мужественного" восемнадцатилетнего.
Тут из ресторана вернулись родители, и я притворилась, что сплю. Притворилась очень удачно и даже видела какой-то не очень веселый сон. Но меня вернули к действительности.
- Вставай, Мусенька, мы идем к бассейну, - сказала мама.
- Идите сами.
- Еще чего! - сказали они хором.
- Не затем платили столько денег, чтобы ты спала и валялась в постели! - возмутился папа сольно.
- Дайте поспать хоть час…
- Тебе не жалко дня?
- А меня вам не жалко? И я ведь дышу замечательно чистым воздухом из окна. Посплю немного и приду.
Они еще немного поворчали, но оставили меня в покое. И я заснула крепко и сладко, но вдруг кто-то словно крикнул мне в ухо:
- Артур придет к бассейну!
Кое-как промыв глаза, в самом лучшем пляжном комплекте, на который собирала год карманные деньги, я поплелась к бассейну. Даже сонная я восторгалась невероятной красотой пейзажа. Затем - те же действия, что и прошлые дни. Взять полотенце, разложить его рядом с родителями, намазаться кремом.
Родители, как всегда, выдержали недолго, собрали манатки и отправились под белоснежный навес, а потом и в номер. Даже не подумали разбудить любимую дочь. Страшно подумать, что было бы, если бы меня не подняли слова:
- У тебя красная спина.
Я подскочила, как от будильника, и начала крутится словно кошка, которая хочет поймать свой хвост. С той разницей, что у кошки все-таки есть шанс, а я - не сова. Даже Гарри Поттер не смог бы увидеть, насколько покраснела его драгоценная спина.
- Слезет кожа? - спросила я на родном языке.
Вилли изобразил из себя вопросительный знак.
Тут я поняла, что как раз эту фразу перевести на английский не смогу.
- Будут пузыри?
- Нет, не так плохо, нужно помазать.
- Да-да-да. - Я лихорадочно рылась в сумке. - Вот, - сунула ему в руки.
Он захлопал глазами и слегка покраснел. Может, только выглядит на восемнадцать?
- Я сама себя не помажу, - стала объяснять ему. - Пожалуйста, помоги, потому что… А-а-а! Холодно!
- У тебя спина раскаленная, - виновато ответил Вилли. - Даже вода из чайника покажется тебе ледяной. Тебе лучше выходить под вечер, - добавил многозначительно.
- Нет уж, - сказала я, - никуда я не пойду, буду лечить спину.
Обманывала. Даже волдыри размером с блюдце не помешали бы мне бродить в полумраке, тишине, одиночестве и смотреть на звезды, а также думать о своей жизни и мечтах. Только Вилли мне при этом не хватало! Он бы заглушил все мои мысли. Когда сидишь вечером у тускло освещенного бассейна, слышишь вдали шум моря, вдыхаешь его запах и аромат неизвестных цветов, тогда каждый, самый лучший, самый дружелюбный человек мешает наслаждаться неповторимыми минутами.
Но слова: "Что ты тут делаешь одна?" вызвали в моей душе такой горячий отклик, что я не сразу поняла, кто говорит. А ведь сразу узнала бархатистый баритон, было это на каком-то подсознательном уровне, безо всякого участия разума. Потом рассудок включился, и я вспомнила, что уже вела себя, как соплячка, и к чему это привело. Так что небрежно пожала плечами, играя в равнодушие.
- А ты что сам ходишь?
- Люблю ходить ночью по пляжу. Но всякое единение с природой быстро надоедает. Хочешь пройтись со мной?
Спросил так легко и непринужденно, как будто вместо романтической прогулки предлагал проводить меня к гостинице. Шутит?
- Что ты так смотришь? Не бойся, не убью тебя, не кину в волны, - засмеялся, но, показалось мне, принужденно. - И я не маньяк-насильник.
Теперь я уже хорошо расслышала в голосе Артура иронию и легкую насмешку. Ах, вот как, я для него глупая малолетка? Ну нет, не дам ему дразнить меня глупыми шутками! Не дам смотреть в некоторые мгновения, будто бы безмолвно нашептывая: "Ха-ха, ты малышка, как и Амалия!"
- Не маньяк? - переспросила я. - А жаль.
Он недоуменно посмотрел на меня. Удивился всего на миг, но все же удивился.
- И жаль, что не насильник, - зудела я. - У меня такое хобби - гулять с насильниками. Тогда прогулка имеет какой-то смысл.
- Бесстыжая девчонка, - мой ангел откровенно скалил зубы.
- Бесстыжая девчонка идет с тобой.
Сейчас я плохо различала черты его лица и тела, его покоряющую мужественность, и мне легче было вести разговор о чепухе, ни о чем. Но он и тут оказался коварным - запах его одеколона или лосьона был невозможным… колдовским… умопомрачительным. Иногда я не соображала, что помрачает мой ум - голос его или запах. Нет, нужно заговорить о чем-то конкретном, иначе я опять начну блеять глупости.
- Почему ты приехал один?
- А чем плохо?
- Разве у тебя нет никого? Девушка…
- Моя девушка осталась дома, - ответил деловито.
Да, у него их должно быть штук десять: по одной на каждый день недели и четыре на воскресенье. А вот одна девушка - хуже. Нет, не хочу знать подробностей…
- А-а-а!
Я схватилась за стопу.
- Что случилось?
- Меня кто-то укусил! Змея!
Артур осветил песок маленьким фонариком: