Кэмерона нигде не было видно, вероятно, он искал потерянную подкову жеребца, и это вполне устраивало Бет. Появился высокий рыжеволосый конюх, взял поводья Эмми, и Бет услышала, как она вежливо поблагодарила его. Собаки выбежали встречать ее, но она была не в силах приласкать их, и они повернулись и неспешно направились обратно в конюшни.
Бет не помнила, как вошла в дом и поднялась в спальню, в которой они спали вместе с Йеном. Она закрыла дверь перед горничной, спешившей помочь ей. Затем разделась и легла в постель.
День был в разгаре, и солнце, проникая сквозь окна, ярким светом заполняло комнату. Бет лежала неподвижно, положив руку на живот, без корсета она, наконец, могла позволить себе дышать. Несколько слезинок скатились по ее лицу, затем высохли, и у нее жгло глаза. Ей показалось, что она слышит ироническую усмешку миссис Баррингтон.
Бет так и лежала, пока не услышала, что пришел Йен. Тогда она закрыла глаза, не желая видеть его.
Глава 16
Бет лежала в тени полога, ее темные волосы разметались по подушке. Йен смотрел на длинные коричневые пряди, словно шелковые змейки расползавшиеся по белым простыням. Шесть прядей лежали вытянувшись, семь прядей пересекали их под причудливыми углами, а еще три лежали на ее светлой сорочке. Ему нравился этот рисунок, и он некоторое время рассматривал его.
Подол сорочки загнулся, обнажая ее икры с мускулами, окрепшими от верховой езды. Он наклонился и, дотронувшись до нее, вздрогнул, почувствовав, что она липкая и холодная.
- Бет, ты заболела?
Веки Бет задергались, но она на него не посмотрела.
- Нет.
Йен замер, легкая головная боль нарастала у него в голове. Ему всегда было трудно понять, что чувствует другой человек, но страдания Бет проникли даже в его голову.
- Ты упала? - Он сел на кровать рядом с ней. - Ты испугалась? Скажи мне.
Бет приподнялась, ее спутанные волосы упали на ее пышную грудь.
- Йен, пожалуйста, расскажи мне, что случилось в ту ночь в Хай-Холборне.
Она еще не кончила говорить, а он уже затряс головой. Столько людей хотели обсуждать это - Феллоуз, Харт, Бет. Харт в этот день снова спрашивал, что сделал Йен, пытаясь проникнуть в тот ящичек памяти Йена, который тому хотелось запереть навсегда.
"Не заставляй меня видеть…"
Бет сжала его пальцы.
- Пожалуйста, мне необходимо знать.
- Не надо.
- Надо, мне надо понять.
- Забудь об этом, - хрипло прозвучал в тишине его голос. - Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня так, как смотрела, когда мы впервые встретились, до того, как ты узнала.
- Как я могу? Как я могу не знать? Я твоя жена. - Она отпустила его руку. - Ты и не собирался когда-нибудь рассказать мне, не так ли, пока об этом не рассказал Феллоуз? И сколько времени ты молчал?
- Сколько мог.
- Ты хоть немного доверяешь мне?
Йен отвел глаза, его внимание привлекла тень листвы на оконной раме.
- В этом деле я никому не доверяю.
- Кроме Харта.
- Тем более Харту, - мрачно сказал он.
- Ты думаешь, я кому-нибудь расскажу то, что ты говоришь мне?
Он бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза, но успел увидеть в ее голубых глазах слезы.
- Феллоуз просил тебя.
- И ты поверишь в то, что я расскажу? Я знаю, что поверишь. Но Феллоуз не может заставить меня дать показания, не так ли? Жена не может свидетельствовать против ужа. Я слышала, как ты объяснял это Харту.
Сердце Йена забилось сильнее. Он повторял в уме каждое слово, которым обменялся с Хартом на развалинах. Она была там, должно быть, проезжала на лошади мимо. И остановилась послушать.
- А где был Кэм? Он был с тобой? Он слышал?
Бет удивленно раскрыла глаза.
- Нет, его конь потерял подкову. Слышала только я. Больше никто. Я слышала, ты говорил о ее крови. Я слышала, как ты говорил Харту, что женился на мне для того, чтобы не давать Феллоузу возможности использовать меня против тебя. Это правда? - пролепетала она с нервным смешком. - Конечно, правда. Ты не умеешь лгать.
Воспоминания нахлынули на него, ужасные и ясные. Вот он возвращается в комнату, на простынях лежит белое тело Салли, на ее лице удивление, руки, ноги залиты кровью, крашеные рыжие волосы раскинулись на подушках в том же порядке, как и змейки на подушке Бет.
- Я не мог ей помочь. Я подвел ее.
Так он подвел и Лили Мартин, вот и дама в холле перед дверью в комнату, ужас в ее глазах. Она видела. Она знала, нельзя было допустить, чтобы она рассказала констеблю, он пять лет скрывал Лили, но, в конце концов, она умерла.
А теперь Бет. Если бы она знала, то ее жизнь тоже была бы в опасности.
- Помоги мне разобраться, - попросила Бет. - Скажи мне, почему ты так боишься, почему так поступаешь со мной?
- Мне следовало это знать. Мне следовало прекратить.
- Прекратить что? Знать о чем?
Он тяжело оперся руками на плечи Бет, и она поморщилась. Тогда он убрал руки и решительно встал.
- Прекрати спрашивать меня.
- Йен, я твоя жена. Я обещаю, что не побегу к инспектору Феллоузу, чтобы рассказать ему все, что ты рассказал не. Я так и сказала тебе в тот день, когда он ко мне обратился.
- Мне наплевать на инспектора Феллоуза.
Она засмеялась, и он не понял, что в этом было смешного.
- И все же ты женился на мне, чтобы в тайне от него сохранить все свои секреты. Какая иная причина могла бы заставить тебя жениться на наивной вдове не первой молодости?
Он не понимал, о чем она говорила.
- Я женился на тебе, чтобы оградить тебя от него. Держать идиотов, подобных Мейтеру подальше от тебя. Имя Харта защищает его семью, поэтому я сделал тебя членом его семьи, сделал тебя Маккензи. Никто и пальцем не тронет семейство Маккензи.
- Потому что могущественный герцог Килморган так влиятелен в министерстве внутренних дел?
- Да.
Ее глаза были такими синими. И слезы делали их синими, как васильки, ослепительно голубыми. У Йена разболелась голова, и он потер висок.
- Я хочу помочь тебе выяснить, что произошло, - сказала Бет. - Помочь тебе обрести покой.
О Боже.
- Нет, нет, нет. Оставь это.
- Как я могу? Это разрывает твою душу, разрывает и мою. Если ты расскажешь мне, если мы обдумаем это, может быть, мы поймем, что случилось на самом деле.
Йен отшатнулся.
- Это не какая-то чертова детективная история.
Бет прикусила губу, белые зубы на красном, в нем неожиданно и совсем некстати вспыхнуло желание. Но если бы он занялся с ней любовью и не останавливался, пока она не начала бы задыхаться, она перестала бы задавать вопросы, перестала бы думать, перестала бы смотреть на него.
- Я жила в Ист-Энде, - говорила Бет, но ее слова не доходили до его сознания. - Я знала девушек легкого поведения, и они неплохо относились ко мне, по крайней мере, большинство из них. Возможно, некоторые знали Салли Тейт, знали, кто преследовал ее и убил, охваченный ревностью…
До сознания Йена наконец дошли ее слова. Он схватил е за запястья.
- Нет!
Он смотрел ей в глаза… такие голубые, такие прекрасные, каким бывает небо в середине лета…
Он закрыл глаза.
- Держись от этого подальше. Выбрось эти мысли из головы. Как ты думаешь, почему умерла Лили Мартин?
Молчание. Наконец Йен открыл глаза и снова увидел перед собой Бет, ее губы были полуоткрыты. Груди выскользнули из сорочки, мягкие и белые, так хотелось к ним прикоснуться.
- Она умерла потому, что слишком много знала, - сказал он. - Я не мог ее спасти. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой.
Бет с изумлением посмотрела на него.
- Значит, ты думаешь, он снова нанесет удар?
Йену трудно было дышать. Он сжал кулаки и сжимал их, ока ногти не впились в ладони.
- Да оставь ты это! Черт побери, это тебя не касается!
- Ты сделал меня своей женой. И меня все касается.
- И как моя жена, ты должна повиноваться мне.
Бет уперлась руками в бедра и подняла брови.
- Ты мало что знаешь о браке, не так ли?
- Я ничего не знаю.
- Это значит вместе нести свое бремя. Это когда жена помогает мужу, а муж - жене…
- Бога ради! - Йен резко повернулся, не в силах стоять неподвижно. - Я не твой Томас, твой викарий. Я таким никогда не буду. Я знаю, ты никогда не будешь смотреть на меня так, как смотрела на него.
Она, побледнев, смотрела на Йена.
- Что ты хочешь этим сказать?
Он снова повернулся к ней:
- Ты смотришь на меня, как на Безумного Маккензи, эта мысль прочно засела у тебя в голове. - Он постучал по голове. - Ты никогда не сможешь забыть о моем безумии, всегда будешь жалеть меня.
Бет задумалась, но промолчала. Его Бет, которая могла болтать о чем угодно и сколько угодно, лишилась речи.
Потому что Йен сказал правду. Она была безумно влюблена в своего первого мужа. Йен понимал, что такое любовь, даже если не мог испытывать ее. Он видел, как любовь и переживания приносили страдания его братьям, и знал, что Бет тоже это испытала.
- Я никогда не дам тебе того, что он дал тебе. - Боль пронзила его грудь. - Ты любила его, и я знаю, что ничего подобного не может быть между нами.
- Ошибаешься, - прошептала Бет. - Я люблю тебя, Йен.
Он прижал сжатые кулаки к груди.
- Во мне нечего любить. Нечего. Я безумен. Мой отец знал это. Харт знает это. И ты не вернешь мне здоровье. У меня такие же приступы гнева, какие были у моего отца, я непредсказуем…
Он замолчал, снова разболелась голова, Йен яростно потер виски.
- Йен!