– Ты смотришь на жизнь сквозь розовые очки, да, Шелли? Ты не поняла, что люди не всегда получают то, чего заслуживают? – Он покачал головой. – Каждый может рассчитывать только на себя, и больше ни на что и ни на кого. Нет никакой гарантии, что тот, на кого ты надеешься, будет готов помочь в трудную минуту.
Девушка не ответила. Вот и вырвалась горькая правда. Обида все-таки была, правда, похороненная глубоко в его душе. Как Рейф ни старался казаться лучше других, он, в конце концов, такой же человек, как и все.
Репетиция в костюмах обернулась настоящей катастрофой. Реплики, которые совсем недавно от зубов отлетали, почему-то вдруг начисто стерлись из памяти. Фрагменты декорации падали или ломались. Микрофон отказывался работать. Когда наконец после многочисленных споров и ругани он заработал, Кенди поспешила на трибуну, чтобы произнести заготовленную речь. Увы, она споткнулась и упала, сбив только что расставленные стулья. В тщетной попытке удержаться на ногах, несчастная ухватилась за скатерть и свалила макет. Дори попыталась спасти труд бессонной ночи, схватила сто и тоже рухнула плашмя.
– Это уже становится похожим на боулинг. Там точно так же падают кегли, – произнес Рейф. – Может, нужно вызвать машину "скорой помощи" на завтра? Как бы нам не пришлось выносить коллег на руках.
– Чем хуже генеральная репетиция, тем успешнее проходит премьера, – напомнила Шелли.
– Блажен, кто верует, – скептически отозвался мужчина. – Да уж. Хуже некуда. Ладно, завтра посмотрим.
За ужином Шелли взирала на мрачные лица, чувствуя себя немногим лучше других. Мэтт не присоединился к ним, отговорившись отсутствием аппетита. Девушка не могла его винить. Ей тоже кусок в горло не лез, но как "босс" она обязана поддержать команду – хотя бы своим присутствием.
Ужин был закончен, хотя никто толком не поел, и все направились в конференц-зал, чтобы восстановить разрушенное в процессе репетиции. Было почти десять часов, когда совершенно измученные сотрудники "Олмэн индастриз" разошлись по комнатам. Шелли поднялась на лифте вместе с Рейфом.
– Что скажешь? – слабо спросила она. – Есть у нас хоть какая-то надежда?
Он не ответил.
– Положение босса не такое уж завидное, верно?
– У всего есть свои плюсы и минусы. И все же я бы предпочел управлять другими, чем делать то, что мне говорят.
Шелли распахнула глаза и посмотрела на Рейфа, не разделяя этого мнения. Они вышли из лифта, и Олмэн проводил девушку до комнаты.
– Я знаю, ты до сих пор считаешь, что мы должны были взять твою идею. Кто знает? Возможно, ты прав. Если мы завтра провалимся, я буду извиняться целую неделю!
Рейф нахмурился.
– Это смешно. Теперь я и сам уже полностью за твой проект. И все получится. Задумка просто великолепная! Если Кенди не уничтожит завтра весь реквизит, то шанс на победу будет.
Шелли рассмеялась. Они уже стояли у двери ее номера.
– Встретимся завтра пораньше, – предложила она. – А сейчас я хочу спать.
Его глаза казались девушке черными, как ночь.
– Можно мне войти? – прямо спросил он.
– Рейф...
– Послушай, – прервал мужчина, приподняв ее лицо за подбородок. – Я просто хочу немного побыть с тобой. И ничего больше. Нужно поговорить кое о чем. Ты против?
Глядя в его красивые глаза, Шелли поняла, что не сможет отказать ему ни в чем. Но надо хотя бы попытаться.
– Мы же с тобой старые друзья, помнишь?
– Скорее, старые враги, – возразила она.
– Враги, друзья, какая разница? С течением времени эти два понятия становятся весьма похожими, не находишь?
– Думаешь? – Покорившись неизбежному, девушка открыла дверь.
Рейф вошел в комнату, и ее сердце забилось сильнее. Он был невероятно красив. И мужественен. Убийственная комбинация. В него очень легко влюбиться, но ведь Шелли Синклер этого не допустит. Правда?
– Не хочешь выпить чего-нибудь? Может, чашку чая с мятой?
– Чай с мятой?
– Все необходимое я привезла с собой. Пару минут замачиваешь мяту в горшочке, а потом заливаешь горячим чаем.
– Здорово!
Она болтала ни о чем, заваривая чай и разливая его в две большие кружки. Затем, охватив комнату взглядом, Шелли с ужасом осознала, что им придется сидеть чересчур близко друг от друга.
– Давай выйдем на балкон! – поспешно предложила она.
– Почему бы и нет? – вежливо согласился Рейф.
Неужели это действительно тот самый Рейф Олмэн, которого она знала всю свою жизнь? Еще два дня назад на каждое ее слово он отвечал ядовитым высказыванием. А теперь начал походить на большого котика, который умеет только мурлыкать и тереться о ноги.
На балконе было немного прохладно, но на Шелли был теплый свитер, а Рейф еще утром надел рубашку с длинными рукавами. Они сели на деревянные стулья и молча слушали играющую где-то вдали музыку. Нельзя было не залюбоваться ночными огнями Сан-Антонио. Несмотря на все трудности, выходные вышли просто замечательные!
– А что произойдет, когда мы вернемся в Чивери? – тихо спросила она.
– Просто жизнь пойдет своим чередом. – Рейф пожал плечами, отхлебнув немного чая. – Если выиграем, вернемся с триумфом, и папа будет доволен.
– А если проиграем?
Он помолчал, а затем спокойно ответил:
– Значит, вернемся без триумфа. И предложим всем недовольным подождать следующего года.
– В этом случае меня уволят! – застонала Шелли.
– С чего бы? – неподдельно удивился Рейф.
– Ну, я же босс. Если мы проиграем. Это будет моя вина. Разве не так?
– Не переживай, – рассмеялся мужчина, – я никому не позволю тебя уволить.
– Возможно, это будет зависеть не от тебя.
Он усмехнулся.
– Позвольте открыть вам один секрет, миледи. Большая часть всего происходящего в "Олмэн индастриз" зависит именно от меня.
Шелли прекрасно знала что, но не собиралась сдаваться.
– Возможно. Но президентом все же остается твой отец.
– А ты считаешь, что он до сих пор пытается сберечь этот почетный пост для Мэтта? Похоже, у тебя мания.
Шелли не хотела поднимать эту тему, но теперь была вынуждена признаться себе, что этот вопрос уже давно являлся главным достоянием сплетников в Чивери. Все прекрасно знали, что Джесси Олмэн очень хотел, чтобы именно старший сын унаследовал компанию. А Мэтт всеми силами старался этого избежать, в то время как Рейф всегда был на работе и делал свое дело.
– А что, он уже не давит на Мэтта? – честно спросила Шелли.
– Мэтт никогда не хотел заниматься бизнесом! – прорычал Рейф. – Л вот я – хотел!
– Зато твой папуля сразу дал понять, что именно старший должен встать у руля.
– Ну... да. Полагаю, это ни для кого не секрет.
– Только не говори, что тебя это ни капли не задевает!
– Задевает... Удивительно верное слово! – Рейф пригладил волосы. – Мне, конечно же, безумно хотелось бы, чтобы отец смотрел на вещи более реалистично. И было бы куда лучше, если бы он наконец перестал ругаться и пить. Но, как говорится, горбатого...
Девушка посмотрела на Рейфа. Его глаза в темноте казались еще более темными и блестящими. Ее душу внезапно переполнило сочувствие к мужчине. Странное дело, но это заставило Шелли продолжать разговор, который явно ему не нравился.
– А разве тебе не хочется, чтобы отец больше ценил твои усилия, а не старался заинтересовать делами компании Мэтта?
– Шелли...
– А вот мне хочется, – закончила она, внезапно испытав жгучий гнев. – Я просто с ума схожу, когда вижу, что он полностью игнорирует твою работу! Иногда мне хочется схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть!
В полумраке сверкнули белые зубы Рейфа.
– Не делай этого, он же развалится!
Шелли вздрогнула. Конечно, Джесси заслуживал сочувствия – он был болен раком, – но это не оправдывало жесткого отношения к семье.
– Рейф, ты что, не понимаешь? Ты стремишься заслужить поощрение отца и пропускаешь много других вещей. Ведь это желание портило твою жизнь с самого детства!
– О, ради бога! – отмахнулся Рейф. – Я, конечно, не отказался бы от его одобрения, по вовсе не считаю это главным в жизни.
– О, неужели? Тогда с чего ты так рвешься выиграть соревнование?
Он замолчал и задумался.
– Ну, да. В том числе и из-за отца. – (Шелли кивнула.) – Ну и что в этом такого? Это часть моей жизни.
– Которая страшно тебе мешает.
– Ладно, ладно. Признаюсь, мешает.
Рейф начинал злиться, и девушка не могла его в этом винить.
– Ну, я это признал, – заявил он. – Теперь довольна?
– Да, – вздохнула Шелли, сомневаясь, впрочем, что сказала правду.
Шелли не осмелилась коснуться другого вопроса, который очень ее волновал: Рейф старался не привязываться к кому-либо. Вероятно, боль, которую он пережил со смертью матери, принесла столько холода в его жизнь, что он до сих пор не мог согреться. Мама всегда защищала и ободряла его, а когда ее не стало, Рейф остался один на один с отцом. К тому же расти в семье Олмэнов было очень нелегко.
– Куда лучше открыто поговорить о подобных вещах, – осторожно предложила девушка.
Он застонал.
– Только не нужно психологии, мисс Фрейд! – Мужчина смотрел на огни города. – Полагаю, теперь ты завершишь речь тем, что мне необходима женщина, на которой я женюсь, – протянул он.
Резкая смена темы сбила Шелли с толку. К тому же сей предмет разговора был не слишком приятен для нее.
– И ты попытаешься доказать мне, что я не могу встречаться с женщинами потому, что папа не уважает мою работу.
– Ну...