- Это мой дом! - вопил Пётр.
- А вот и нет, - спокойно ответила Тоня. - Это дом моих детей, а ты поищи себе другое жилище.
- Я тебя убью, - беспомощно произнес Пётр.
- Кишка тонка, - рассмеялась Антонина. - Ты же слабак, Петя, дохлое существо. Только такой упырь, как ты, может поднять руку на женщину! Ты же, кроме как руки распускать, ничего не умеешь, Петя. Жену лупить да лампочки на халяву вкручивать!
- Молодец! - встряла я и ожгла Петра злобным взглядом.
Петька подхватил недопитую бутылку и скрылся из виду.
- Тоня, ты справишься. Развод - это маленькая смерть. Ты должна быть готова к тому, что сначала будет очень тяжело, но ты не сдавайся. Потом станет легче. И пожалуйста, судись за каждый стул. Гордость при разделе имущества никому не нужна. Можно, конечно, взять троих детей, оставить мужику дом и уйти в никуда. Только это не гордость и не чувство собственного достоинства - это великая глупость. Мужик приведет в дом новую женщину, будет жить себе припеваючи, а ты будешь всю жизнь скитаться вместе со своими детьми. Так поступают только от глупости. Как бы ни было стыдно, борись в суде за каждую тарелку и вилку. От Пети не убудет. Он быстренько найдет себе бабу с квартирой и заживет как король. Сейчас одиноких женщин с квартирами больше чем нужно. А у тебя - малыши, и, кроме тебя, о них больше подумать некому. Помни об этом!
- Ты права, - сквозь слезы произнесла Тоня.
- Это не унизительно - бороться за то, что принадлежит тебе и твоим детям. От этого зависит твоя дальнейшая жизнь и будущее твоих дочерей.
- Я знаю. Настька, а ты не забывай про Ялту и про двух успешных женщин. Пожалуйста, только не забывай!
- Я приеду. Я обязательно приеду, - пообещала я Тоне. - Не опускай рук, не сдавайся и все будет отлично!
- Я хорошая ученица, - Тоня улыбнулась. - Действительно, пора браться за ум!
- Будь счастлива, Тонечка! Я тебя никогда не забуду, так и знай!
Глава 22
Утром я решила уехать. Я искала Влада на пляже, но его нигде не было. Вся Ялта гудела, что ночью был взорван с машиной крупный ялтинский авторитет, один из тех, кто контролировал жизнь города. Я села на лавочку к двум сплетничающим женщинам и поинтересовалась:
- Простите, а вы не знаете, что сегодня ночью произошло?
- Как? Вы еще не знаете? - изумленно посмотрели на меня подружки. - Вчера машину криминального авторитета взорвали.
- И он погиб?
- Ну а вы сами как думаете? Конечно, погиб. И он, и один из его охранников. Второго вроде как покалечило.
- Надо же…
- Говорят, в его машину гранату подложили.
- Да не просто гранату, - поддержала ее вторая женщина. - А гранату, нашпигованную чугунными осколками, которые разлетаются в радиусе двухсот метров.
- Боевая граната, - покачала головой другая. - У нее предохранительное кольцо отсутствовало. Чека была зажата между сиденьем и дверцей автомобиля. Один из охранников открыл дверцу машины, и прозвучал взрыв.
- А откуда вы знаете такие подробности? - поинтересовалась я.
- По радио говорили.
Встав с лавки, я двинулась по набережной. Вголове птицей билась мысль, что сейчас в моей сумке лежит дискета. Человека, который мне ее дал, больше нет, и хранить ее, по всей вероятности, уже не имеет смысла. Но все же какое-то внутреннее чувство говорило мне, что я должна ее сохранить, потому что эта дискета может стоить мне жизни.
- Настя!
Подняв голову, я увидела Влада и бросилась ему на шею.
- Господи, как же хорошо, что я тебя нашла! Как же хорошо!
- А я тебя искал. Хотел с тобой попрощаться, мы сейчас с ребятами уезжаем.
- Я с вами.
- Правда? А как же твоя консумация?
- Видишь, какое на мне платье ужасное? Это говорит о том, что все мои ялтинские похождения закончились.
- Действительно. Откуда у тебя такая хламида?
- Его подарила мне одна успешная в будущем женщина.
- Что значит "успешная в будущем женщина"?
- Это женщина, к которой обязательно придет успех, потому что она в него верит. Так что, можно с тобой в Москву?
- Без проблем.
Через час я уже сидела в микроавтобусе рядом с Владом. Он держал меня за руку и не сводил глаз. У него были теплые руки и бездонные глаза. В него можно было влюбиться, а быть может, и полюбить, но я еще не была к этому готова. Слишком свежи были воспоминания. К вечеру мы остановились, чтобы немного перекусить и размяться. Друзья у Влада и в самом деле были просто замечательные. Парни достали мангал и быстро сделали шашлык.
- А ты что постоянно в рубашке с длинными рукавами, тебе не жарко? - поинтересовалась я у Влада, который кормил меня шашлыком прямо с рук. Я почувствовала, что мой вопрос привел его в замешательство.
- Настька, я обгорел. Облез - ужас. У меня кожа слишком чувствительная.
- А ну-ка, покажи!
- Прекрати…
- Ну, покажи… - канючила я, как маленькая девочка.
- Да прекрати ты, я тебе сказал!
Ребята смеялись и уплетали шашлык, запивая его красным вином. Влад взял меня на руки и понес в лес.
- Я хочу тебя, - прошептал он мне на ухо. - Боже, как же давно и сильно я тебя хочу…
А я не стала сопротивляться. Я тоже хотела его, и давно так страстно ни с кем не целовалась. Влад нашел для нас зеленую поляну и опустил меня на траву.
- Ты мне очень сильно нравишься, - горячо шептал Влад, задирая на мне платье.
А я стала расстегивать пуговицы на его рубашке и вдруг резко остановилась.
- Настя, господи, какая у тебя грудь… Какая грудь…
На теле Влада были отчетливо видны следы свежих укусов. Молча я стала осторожно снимать с Влада рубашку и незаметно осматривать его тело. Кто-то сильно его поцарапал: до крови, до шрамов. Влад, потеряв голову, страстно ласкал меня, закрыв глаза. Сняв с Влада рубашку, я интуитивно запустила руку в карман рубашки и… нашла обломок ярко-красного женского ногтя. Мне хотелось закричать на весь лес, но я не стала этого делать, потому что ужасно испугалась. Зажав страшную находку у себя в кулаке, я обратилась к Владу:
- Послушай, хватит. Я больше не хочу!
Влад поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
- Настя, я сделаю тебе хорошо, - задыхаясь, прошептал он.
- Нет! - Я резко освободилась из его объятий и принялась поправлять одежду.
- Но почему?
- Потому что одной девушке ты уже сделал плохо.
Я раскрыла ладонь и показала Владу обломок ногтя.
- Что это?
- Это ноготь Марины, которую ты хладнокровно задушил той ночью.
- С чего ты взяла, что это ее ноготь?
Влад хотел выхватить у меня улику, но я крепко зажала ее в кулаке и стала потихоньку пятиться.
- Этот кусочек лежал в кармане твоей рубашки. Видимо, Марина чувствовала, что ты хочешь ее задушить, и сунула тебе в карман эту улику.
- Ты что несешь? С чего ты взяла, что это Маринкин ноготь? Сколько девушек так же ярко красят ногти…
- А это установит экспертиза.
- Какая еще экспертиза?
- Обыкновенная. - Я говорила и по-прежнему пятилась от Влада.
Он поднялся и принялся нервно надевать рубашку.
- Теперь я знаю, почему ты носишь в жару рубашку с длинными рукавами. Совсем не потому, что ты сильно обгорел, а потому, что Марина кусалась, царапалась и сопротивлялась перед тем, как ты ее задушил. Она очень хотела жить, впрочем, как и все мы.
- Что ты такое несешь?
- И я тебе нужна не потому, что нравлюсь, я - твое стопроцентное алиби. Ты боишься, что следователь докопается до сути и алиби, которое обеспечили тебе друзья, не подтвердится. Тогда тебе буду нужна я.
- Настя, я тебе сейчас все объясню…
- Ничего не надо мне объяснять! Я и так все знаю.
- Понимаешь, Маринка сама виновата. Она забеременела и шантажировала меня, чтобы я на ней женился. Это не входило в мои планы. Она мне жить не давала! У меня институт, карьера, фирма отца… Она никак не вписывалась в эту жизнь со своим ребенком…
- Это ты расскажешь на суде.
- На каком еще суде? - позеленел Влад.
- На котором тебя будут судить за убийство беременной женщины!
- Ты должна мне помочь и обеспечить мое алиби.
- Нет уж, дорогой. За убийство ты будешь отвечать по закону.
- Ах ты, шлюха ресторанная…
Влад поднял с земли камень и погнался за мной. Я побежала, но он метким броском сбил меня с ног. У меня потемнело в глазах, и я на секунду потеряла сознание. Влад схватил меня за шею и принялся душить.
А я… Я не могла сопротивляться, потому что почти ничего не видела и уже не дышала, я даже не могла плакать. Мне было жаль умирать и знать, что две успешные женщины уже никогда не встретятся в самом дорогом ресторане Ялты. Одна будет задушена в лесу, и в ее зажатом кулаке найдут яркий обломок ногтя. А вторая, скорее всего, будет убита собственным мужем-деспотом, с которым прожила в постоянном страхе много-много лет.
Я уже почти ничего не видела, только какой-то темный тоннель, по которому, взявшись за руки, идут две подруги…
Последнее, что пронеслось в моей голове, - это стихотворение какого-то неизвестного мне автора:
Люди, мне холодно.
Прошу вас, помогите.
Мне холодно, ведь я
Совсем одна.
Но вместо помощи
Со всех сторон твердили:
Ты сильная.
Согреешься сама.
Яркая вспышка света… А затем полная темнота.