Глава 20
Взрывной волной меня откинуло в сторону. Не знаю, сколько я пролежала, но когда открыла глаза, первое, что я увидела, - это полыхающую машину. С трудом поднявшись, чувствуя приступ тошноты, я побрела прочь от страшного места.
- Люди добрые, да что ж это делается?! - донеслись до меня крики людей, которые волею судьбы находились неподалеку в момент взрыва. - "Скорую"! Милицию! Машина взорвалась!
Я привалилась к какому-то корявому дереву. Мне было очень плохо, я почти ничего не соображала. В голове крутились слова Петра, что такие, как Виктор, долго не живут. Пошатываясь, я побежала, несмотря на то что мне мешали высокие каблуки и длинное вечернее платье, на подол которого я то и дело наступала. Я неслась по каким-то кустам, рыдала в голос и постоянно оглядывалась. "Все будет хорошо", - стучало у меня в голове. Слова охранника словно зомбировали меня. Ничего себе "хорошо"! Я летела так, словно мне в спину было направлено дуло пистолета. Если еще несколько минут назад я убеждала себя, что меня не за что убивать, то теперь знала, что это не так. Теперь точно есть за что, потому что мне доверили чужую тайну. Я тряслась от страха, представляя, что моя жизнь может оборваться в любую секунду. У меня даже возникла мысль освободиться от чужой тайны и выкинуть эту злосчастную дискету. Я остановилась и открыла сумку… Открыла, но не смогла выбросить конверт, который дал мне Виктор. Мне вдруг показалось, что это слишком опрометчивое и неразумное решение. Виктор сказал, что эта дискета может стоить мне жизни, и я пришла к мысли, что она не только может стоить мне жизни, но сможет ее и сохранить.
Не знаю, сколько прошло времени, но я никак не могла остановиться. Я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Выбежав на дорогу, я тормознула первую попавшуюся машину и назвала улицу, на которой жил Петька.
- Ты что такая запыхавшаяся, как будто за тобой гнался кто-то? - улыбнулся водитель.
Мы договорились о цене, я плюхнулась на переднее сиденье и затихла. Водитель подозрительно косился на меня и что-то напевал себе под нос.
- Тебя обидел, что ли, кто? - на всякий случай поинтересовался он, но, не получив от меня вразумительного ответа, замолчал.
Увидев высоченный забор Петькиного дома, я попросила водителя остановиться и дала ему сто долларов. Водитель, не поверив своим глазам, радостно пожелал мне спокойной ночи. Прежде чем войти во двор, я почему-то огляделась по сторонам и только после этого открыла калитку. Во дворе было тихо. Ни собак, ни постояльцев, только одинокий фонарь освещал обширные Петькины владения. Проходя мимо дома, я заметила одиноко сидящую на ступеньках женщину и от неожиданности вздрогнула. Женщина положила голову на колени и тихонько всхлипывала. Сев рядом с ней, я слегка потрясла ее за плечо и шепотом спросила:
- Вам плохо? Может, помощь какая нужна?
Женщина дернулась, подняла голову, и я увидела Петькину жену, Антонину. Она посмотрела испуганно и почему-то улыбнулась.
- Ты вся грязная.
- Правда?
- Посмотри сама. И волосы, и лицо, и платье. Ты что, в кочегарке работаешь?
Не могла же я рассказать Антонине обо всем, что со мной сегодня произошло! Поэтому, чтобы она не задавала лишних вопросов, ответила:
- В кочегарке.
- А если серьезно?
- Если серьезно, то просто упала и испачкалась.
- Это мой муж тебе вещи купил? - Голос у Тони был абсолютно спокойным и бесстрастным.
- Да, - не стала обманывать я. - У меня с твоим мужем ничего не было. Он мне в долг все это купил. Я эти вещи теперь в кафе отрабатываю.
- Да какая мне разница, было у тебя что с Петром или не было? - Тоня достала платок и промокнула глаза.
- Как это, какая разница? Он же твой муж! Я тебе правду сказала. А ты что тут сидишь и плачешь?
- Я очень устала…
- От чего?
- От такой жизни.
- Так возьми и измени жизнь.
- Это уже невозможно. Этим надо было заниматься в молодости.
- Ерунда. Было бы желание, а изменить свою жизнь можно всегда.
- Девочка моя, - ласково произнесла Тоня, - ты еще слишком молода. Когда повзрослеешь, поймешь, что иногда наступает момент, когда кажется, что жизнь прошла мимо. Ты осознаешь, что жила неправильно, но изменить что-либо уже нет ни сил, ни желания.
- Тогда плачь дальше, - жестоко произнеслая. - Муж спит?
- Нет, - промакивая платком слезы, ответила Тоня.
- А что он делает в столь поздний час?
- Развлекается, - Тоня махнула в сторону Кристининого жилища.
- То есть? - опешила я. - Что он там делает?
- Ну что может делать мужчина у молодой женщины?
- Да не может быть! Тебе показалось, - попыталась я заступиться за Кристину.
- Ты хочешь сказать, что я дура?
- Вовсе нет. Да с чего ты взяла?
- Если не веришь, то иди сама послушай - они там.
- Так там же ребенок!
- Ребенок крепко спит.
- Тоня, что ты себе в голову взяла? С чего ты решила, что муж там? Может, она кого-то другого к себе привела?
- Я видела в окно, как он к ней намылился. Она его ждала. Ребенка спать уложила и стояла в дверях. Как только Петька к ней подошел, она к нему на шею кинулась.
- Ты это видела?
- Видела. Своими глазами, - спокойно ответила женщина.
- Тогда почему ты здесь сидишь и плачешь?
- А что я должна делать?
- Ну, рыдать - это последнее дело. Иди и устрой скандал! Вытащи Петьку оттуда, а ее оттаскай за патлы. Ладно бы он где-то на стороне гулял, а то прямо у тебя под носом. Хорошо устроился!
- Я не смогу этого сделать, - беспомощно ответила женщина. - Пётр меня потом за это до смерти изобьет.
- Ты его боишься, что ли?
- Боюсь, - честно призналась Тоня.
- И часто он у тебя так жильцов инспектирует?
- Те лохудры, с которыми он спит, потом за жилье не платят.
- Тоже мне бизнесмен. Так он у тебя весь бизнес протрахает.
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, но мои слова не вызвали у Тони даже улыбки. Я понимала, как ей сейчас тяжело.
- Тоня, но как же ты с ним живешь, если боишься?
- Многие так живут. У меня дети, мне идти некуда.
- А почему ты вообще должна куда-то идти?! С какой это стати? Пусть твой дорогой муженек из дома выметается. Ты же при разводе все себе отсудить можешь, ему ничего не достанется. Закон на твоей стороне: у тебя же трое детей! Отсуди у Петьки дом, подай на алименты. Ну, зачем тебе нужна такая сволочная жизнь?! Чтобы до самой смерти так сидеть и плакать на лавочке?! Тоня, милая, но ведь так жить нельзя. Освободись ты этого негодяя, начни новую жизнь.
- Я не смогу, - вновь всхлипнула Тоня.
- Ты его любишь?
- Я не знаю, что такое любовь. - При этих словах Тоня закрыла лицо руками. - Я, кроме Петьки, никого никогда не знала.
- Тоня, есть счастливые семьи, в которых муж и жена живут душа в душу, - попыталась убедить я ее, но, как мне показалось, безуспешно.
- Чужая душа потемки… Бывают семьи только с виду благополучные, а копни глубже, там столько грязи…
- Может быть, ты и права, но жить так, как ты, нельзя. Тонечка, а ты бы попробовала другого мужчину! Измени Петьке хоть разочек. Я уверена, что тебе понравится. Отомсти этому гаду! Ему можно, а тебе, значит, нельзя?
- Да ты что такое говоришь? - испугалась Антонина.
- Я тебе дело говорю.
- Я не смогу. Петька узнает - меня убьет.
- А ему и не обязательно знать. Много он тебе рассказывает?
- Нет, - категорично заявила женщина. - Яне смогу.
- Тогда живи так дальше и стирай белье для его телок.
Не знаю, но мне вдруг больше не захотелось жалеть эту женщину хотя бы потому, что она не жалела сама себя. Мне было страшно подумать, что я вот так бы могла сидеть на ступеньках и ждать своего мужа после любовных утех с другой женщиной. Это же уму непостижимо! Ведь в том, что Петька себя так ведет, виновата сама Антонина, потому что она ему это позволила.
- Я хочу руки на себя наложить, - честно призналась мне женщина.
- А вот это не нужно. Подумай о детях.
- О них Петька подумает.
- Ты уверена? А если нет? Сиротами их оставишь? А ведь он и мачеху может привести - тогда они совсем пропадут. О детях должна думать женщина, а не мужчина. И подумай о себе. Страшно жить так, как живешь ты. Мужиков кругом полно, и на твоем Петьке свет клином не сошелся. Это не тебе тяжело с Петькой жить, а Петьке с тобой не повезло.
- Почему? - Антонина захлопала ресницами и от удивления открыла рот. Видимо, она привыкла к тому, что ее все жалеют, и впервые нашлась собеседница, которая вдруг пожалела не ее, а мужа.
- Потому что тяжело жить с женщиной, у которой нет чувства собственного достоинства, - с вызовом ответила я и подумала, что по-другому до Антонины просто не достучишься, потому что она привыкла считать себя жертвой и совершенно не хочет взглянуть на свою семейную жизнь со стороны. - И не забывай: если тебя не оценил один мужчина, то обязательно оценит другой. Нельзя в этой жизни жить только одними чувствами, нужно еще разум подключать. Освободись от Петра, и жизнь заиграет другими красками. Хорошей жизни у тебя с ним не получилось. Он уже никогда не будет тебя уважать, потому что ты слишком долго позволяла ему вытирать о себя ноги.
- Да кто ты такая, чтобы меня осуждать?! - вдруг взвизгнула Антонина.
- Кричи! - обрадовалась я. - Кричи! Ну, вот же, умеешь! Так почему ты все время молчишь?! Почему ты терпишь, вместо того чтобы глаза ему выцарапать?
- Тебе в этой жизни легче. Ты красивая, - задумчиво произнесла Антонина.
- А ты?