* * *
Начало понемногу светлеть, и дорога сделалась немного легче - во-первых, стало лучше видно, а во-вторых, лес поредел. Это было уже предгорье, здесь росли по большей части низенькие и тоненькие деревца вперемежку с терновником.
Тропинка петляла между огромными валунами, которые в незапамятные времена притащил сюда великий ледник. Наконец она оборвалась, дальше шла россыпь мелких камушков. Клео поискал след, но не нашел.
- Наверное, ангел перелетел через осыпь, чтобы не оставлять следов, - предположил он, - последняя попытка скрыться. Все правильно… Ладно, дальше придется разделиться, иначе до вечера не обойдем все ущелья. Ты, Трой, пойдешь прямо, а мы с Даном - направо. Там старые штольни, есть где спрятаться. А ты проверь ближайшие пещеры и потом присоединяйся к нам. Скорее всего, ангел укрылся в одной из старых шахт…
Справа от нас находились древние рудники. Когда-то, давным-давно, там добывали медь, но со временем она иссякла. Рудники забросили, но многочисленные шахты, штольни и лазы остались. Прекрасное место, чтобы спрятаться и пересидеть день или два. Отыскать в этом лабиринте раненого, да еще с такими малыми силами, будет очень трудно. Оставалось надеяться лишь на удачу да на опыт Клео - его в нашем племени считали лучшим следопытом, он буквально за версту чуял добычу, не хуже собаки. А уж в разгадывании следов ему вообще равных не было.
Я кивнул и пошел к ущелью, надеясь, что мои поиски не займут много времени. В этой части гор находится всего несколько глубоких пещер, где можно спрятаться. Пробегу по ним быстренько и догоню Клео с Даном, чтобы искать летуна вместе, подумал я.
Я обошел три пещеры и никого не встретил. Ангел, скорее всего, догадался, что мы будем его искать, и спрятался поглубже. Конечно для него, привыкшего к бескрайнему небу, очень неприятно и страшно сидеть в темных, узких штольнях, но чего не сделаешь ради жизни и свободы!
Ведь для любого ангела пленение намного хуже смерти. Летуны от природы очень гордые, и быть пленником у людей - это огромный позор. Дело тут не только в насмешках, которыми будут осыпать пленного наши ребятишки и молоденькие девушки, а в самом осознании того, что ты - раб. Пленных ангелов обычно держат в больших, крепких клетках и хорошо охраняют, а потом меняют на похищенных девушек. Или, как я говорил, продают в другое племя.
Однако процесс обмена весьма неспешный, он может затянуться на недели, и ангелу приходится долгими днями и ночами сидеть, как зверь, в тесной, вонючей клетке. Даже выйти в туалет ему не дают - приходится ходить в ночной горшок. И это тоже страшное унижение для свободолюбивых летунов. Поэтому многие из них предпочитают умереть, но не попадать в плен. Вот и надо было найти ангела до того, как он решит покончить с собой.
* * *
Оставалась последняя, самая дальняя пещера, другие я уже осмотрел. Я вошел внутрь, ни на что особо не надеясь.
Подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и начал пробираться вдоль стены. И почти сразу увидел ее. Она полулежала на полу, бессильно уронив голову на грудь. Длинные, светлые волосы закрывали лицо, которое, я не сомневаюсь, было прекрасно. Ангелы вообще намного красивее нас, людей, а уж их девушки… О них ходят легенды.
И вот я своими глазами увидел одну из них. Ее белые, пушистые крылья были сложены за спиной, а из правого предплечья торчала стрела. Моя, между прочим… Летунья с большим трудом добралась до ущелья и спряталась здесь. Укрыться в глубине, судя по всему, у нее не хватило сил.
Странное чувство овладело мною. С одной стороны, я испытывал настоящую гордость - не только сумел подбить летунью, но и сам, без помощи опытных охотников нашел ее. Моя удача меня не подвела… С другой стороны, мне было очень жаль девушку. Я же видел, что ей больно, как она страдает…
- Как тебя зовут? - слегка приподняв голову, спросила красавица (она действительно оказалась необыкновенно хороша, я не ошибся).
- Трой.
- А я Тиа. Трой, дай мне, пожалуйста, воды.
Я отвязал флягу и протянул девушке. Она жадно припала губами к горлышку.
- Спасибо, - через минуту произнесла летунья, возвращая флягу.
Я растерянно глядел на нее, не зная, что предпринять. Конечно, надо было бы немедленно позвать Клео и Дана, чтобы вместе доставить раненую в нашу деревню, но что-то мешало мне… То ли красота летуньи, то ли бесстрашие, с которым она смотрела на меня. На своего врага.
Тиа не просила о пощаде или помощи, хотя стрела в предплечье явно причиняла ей огромную боль. В ее глазах не было испуга, лишь какое-то чисто женское любопытство.
- Ты убьешь меня? - спокойно спросила она.
- Нет, что ты, - замотал я головой, - мы не убиваем ангелов. Ну, я имею в виду, пленных. Только на охоте…
- Ага, - кивнула Тиа, - сбиваете стрелой, а потом смотрите, как мы падаем с высоты и разбиваемся насмерть…
- Но ведь вы похищаете наших женщин, уносите с собой! - возразил я.
- Но не убиваем же! - парировала Тиа. - Наоборот, делаем их счастливыми. Ваши женщины выходят замуж за наших мужчин и рожают детей…
- Против своей воли! - возмутился я.
- Ты в этом уверен? - скептически хмыкнула Тиа. - А ну-ка, припомни, кого ангелы похищают чаще всего?
- Тех неумех, неповоротливых дур, что задерживаются у колодца и не смогли вовремя убежать, - уверенно произнес я.
- А ты не думаешь, что девушки специально задерживаются? - иронически спросила Тиа. - Что мы крадем только тех, кто сам хочет, чтобы его похитили?
- Как это так? - не понял я.
- Ты вроде бы взрослый парень, - вздохнула Тиа, - и должен понимать, что каждой девушке хочется выйти замуж, но не у каждой это получается. У одной, к примеру, нет хорошего приданого, другая лицом не вышла, а третья - вообще хромая… Ваши мужчины очень привередливые, выбирают только самых красивых, а от дурнушек или просто средних воротят нос.
- Так надо, - пожал я плечами, - чтобы рождались только красивые, здоровые дети.
- Надо кому? - спросила Тиа. - Вам, мужчинам? А о женщинах вы подумали? Им тоже хочется семейного счастья!
Я не нашелся, что ответить.
- Господи, - вздохнула Тиа, - ну почему так несправедливо все устроено: у ваших мужчин такой выбор, просто глаза разбегаются. Вокруг столько хороших девушек, мечтающих выйти замуж! А нашим ангелам приходится рисковать жизнью, чтобы добыть себе жену. Пусть даже самую неказистую!
Странно, я об этом никогда не думал. Мне казалось естественным, что у наших парней такой большой выбор. Мужчина находит красивую жену, приводит ее в свой дом, трудится ради нее, а она рожает ему умных, здоровых, симпатичных детей. И чем выше положение мужчины в племени, тем больше у него возможностей. Но даже самым захудалым парням в нашей деревне есть из кого выбрать - девочек действительно рождается очень много…
- Поэтому некоторые ваши женщины - скажем, те, кто не очень рассчитывает на удачное замужество, - продолжила Тиа, - и остаются у колодца. Как бы ненамеренно. И ждут, что их похитят. Понял теперь, дурачок?
- Но зачем? - удивился я, нисколько не обившись на слово "дурачок" (наоборот, даже приятно стало, как будто меня погладили).
- А затем, - наставительно произнесла Тиа, - что у нас они получают семью - мужа, детей. Причем без всякого приданого, договоров и смотрин.
- Но ведь наши женщины не всегда у вас остаются, - сказал я, - некоторые возвращаются домой, причем вместе с детьми…
- Да, - признала Тиа, - верно. Ты знаешь наш обычай: крылатые живут с крылатыми…
- …а бескрылые - с бескрылыми, - кивнул я. - Так принято и у вас, и у нас, это правда.
- Однако многие ваши женщины все же остаются с нашими ангелами-мужьями, - возразила Тиа, - и потом живут долго и счастливо…
- …и умирают в один день, - усмехнулся я.
- Что ты знаешь о смерти, человек? - горько усмехнулась Тиа. - Когда ангел стареет и чувствует, что больше нет сил летать, в последний раз поднимается в небо, высоко-высоко, и бросается вниз, на скалы. Это называется прощальный полет. Родные и друзья провожают его, а потом хоронят его тело…
- Но почему? - удивился я. - У нас, у людей, старики живут долго, в общем доме со своими детьми и внуками, и те заботятся о них.
- Потому что для ангела нет ничего прекраснее неба, - задумчиво произнесла Тиа, - и когда ты не можешь летать, то жизнь теряет для тебя всякий смысл. Впрочем, тебе этого не понять.
Я пожал плечами - каждому свое. Мне, например, и на земле хорошо.
- Ладно, раз ты не собираешься меня убивать, - продолжила Тиа, - может, все же поможешь?
И кивнула на стрелу, торчавшую из предплечья.
Я положил на землю лук, колчан, снял сумку, достал чистую, белую тряпицу, лечебную мазь и нож. Все это - очень нужные предметы для охотника. Мало ли кого встретишь в лесу, можешь получить удар лапой от дикого кота или навраться на рассерженного вепря… Вот и потребуется срочная перевязка.
Тиа внимательно следила за моими приготовлениями.
- Сейчас тебе будет больно, - предупредил я ее, - но постарайся не дергаться, иначе я не смогу тебе помочь.
Тиа кивнула. Я осторожно, кончиком ножа расширил рану и постарался подцепить жало стрелы. Тиа дернулась, зашипела, как рассерженная кошка, но потом сцепила руки в замок и стиснула зубы. Понимала, что я стараюсь ради нее.
Рвать стрелу ни в коем случае было нельзя. На наконечниках наших стрел находятся специальные зубчики, чтобы вонзались глубоко в тело, и их трудно выковыривать. Такое ранение может оказаться смертельным для летуна…