Хотя прошлой ночью он целовал ее так, словно собирался проглотить целиком.
Ева покачала головой. Она всего лишь инструмент для осуществления мести.
Ее телефонный вызов переключился на голосовую почту. Стиснув зубы, Ева оставила сообщение для отца и попросила его перезвонить ей. Телефон Софи не отвечал.
Решив сделать звонок после обеда, Ева поставила телефон на подзарядку и вышла из комнаты. Прежде чем войти в столовую, она увидела двух официантов с тележками. Через несколько секунд передняя дверь открылась, и появился Заккео.
Она старалась не смотреть на его мускулистую фигуру, пока он открывал серебряные крышки, изучая блюда.
– Ты, как всегда, пунктуальна, – сказал он, не оборачиваясь.
– Я полагаю, это мне на пользу.
В ответ Заккео уклончиво хмыкнул.
Ева подошла к столу и застыла при виде романтической обстановки. Дорогое столовое серебро, хрусталь, мягкое освещение. В ложе изо льда была серебряная чаша с икрой. Бутылка шампанского в ведерке со льдом стояла рядом с Заккео.
– Ты будешь обедать стоя? – спросил он.
Ева подпрыгнула на месте, когда его теплое дыхание коснулось ее уха. Она не заметила, как он подошел к ней так близко.
– Конечно нет. Я просто не ожидала, что подадут такую изысканную еду. – Заккео отодвинул перед ней стул, и она присела. – Похоже, ты что-то празднуешь?
– Мое освобождение из тюрьмы – не достаточный повод для праздника?
Она упрекнула себя за бестактность:
– Да, конечно. Извини. Я забыла.
– Не сомневаюсь, что ты забыла.
Ева напряглась:
– Что это означает?
– Ты очень быстро забываешь прошлое, не так ли? Ты забыла о том, как быстро ушла от меня в прошлый раз?
Ева взглянула на свою тарелку, решительно взяла ложку и положила себе икры. Ей понравился ее уникальный вкус, однако она по-прежнему чувствовала беспокойство.
– Ты знаешь, почему я тебя бросила, – сказала она.
– Неужели?
– Да, ты знаешь! – Она очень старалась сохранить самообладание. – Давай сменим тему, пожалуйста.
– Потому что тебе стыдно за свои поступки? Или тебе неприятно обедать с бывшим заключенным?
Запрещая себе поддаваться на его провокацию, Ева съела еще немного икры:
– Нет, потому, что ты ворчишь, а твой голос становится холодным. И еще потому, что, по-моему, у нас разное представление о случившемся.
Заккео положил себе на тарелку икры и сказал:
– Просвети меня, пожалуйста.
Она поджала губы:
– Мы уже это обсуждали, помнишь? Ты признался, что сделал мне предложение, чтобы попасть в аристократическую среду. Будешь это отрицать?
Заккео помолчал несколько мгновений, потом попробовал икру.
– Конечно не буду. Но я думал, что мы договорились. И ты знала, какую роль тебе придется играть.
– Прости, что неверно тебя поняла, – язвительно и с горечью сказала Ева.
– Ты меня удивляешь.
– Да? – Она потеряла терпение.
– Ты станешь утверждать, будто не знала, что все это игра? Вы, аристократы, поколениями заключали выгодные браки с богачами.
– Похоже, ты патологически ненавидишь представителей высшего класса. Если мы так тебе отвратительны, зачем ты с нами связался? Или тебе удобнее сваливать на нас все свои неудачи?
Жилка на шее Заккео предательски дрогнула, и Ева поняла, что задела его за живое.
– По-твоему, я должен забыть о том, что меня упекли за решетку?
Ева вздрогнула:
– Тебя упекли за решетку после того, как нашлись доказательства твоей вины, Заккео. А теперь мы можем изменить тему или будем спорить, пока кто-нибудь из нас не сдастся?
Заккео помолчал несколько секунд, пристально глядя ей в глаза. Ева смело выдержала его взгляд, потому что не желала уступать перед устрашающей яростью в его глазах. Она облегченно вздохнула, увидев его насмешливую улыбку.
– Как хочешь. – Заккео снова принялся за еду. Закончив с первым блюдом, он произнес: – Давай сыграем в игру? Мы назовем ее "Что было бы, если…".
Ева понимала, что ситуация становится все более угрожающей.
– Я думала, ты не любишь игры, – сказала она.
– На этот раз я сделаю исключение.
Она глубоко вздохнула:
– Хорошо. Если ты настаиваешь.
– Что было бы, если бы я оказался не таким, каким ты меня считаешь? Что было бы, если бы я оказался незнакомцем, которого обвинили в преступлении, которого он не совершал? Что было бы, если бы тот незнакомец сказал тебе, что каждый день, проведенный в тюрьме, он чувствовал, будто теряет часть себя? Что бы ты ему ответила?
Ева посмотрела на Заккео. Он сидел, опустив глаза. Он так крепко обхватил бокал, что побелели костяшки пальцев.
Это была не игра.
В воздухе повисло напряжение.
– Я бы сказала, как мне жаль, что справедливость была не на твоей стороне. – Ее голос дрожал. – Потом я спросила бы тебя, что я могу сделать, чтобы помочь тебе забыть прошлое.
Он одарил ее ледяным взглядом:
– А если я не желаю забывать прошлое? Что делать, если я убежден, что единственный способ получить удовлетворение, – это заставить виновных расплатиться со мной?
– Я бы ответила, что, возможно, это хорошая тактика, но она не поможет тебе вернуть потерянное. И я бы спросила: почему ты решил, что месть – единственный путь?
Глаза Заккео потемнели от гнева и страданий. Ева почти поверила, будто он зарычит на нее, спрашивая, как она осмелилась отговаривать его от мести.
Заккео встал и подошел ко второму блюду.
– Я не знаю других способов возмездия, кроме наказания за преступление, – нараспев и волнующе спокойно ответил он.
От печали у Евы заныло сердце.
– Как такое может быть?
Поставив перед ней тарелку со вторым блюдом – лобстером, Заккео сел за стол.
– Будем считать, что я уже сильно разоткровенничался, – сказал он.
– Ты злишься, да. Ты обижен. Но, поверь, ты не один такой, Заккео.
Он нахмурился, услышав горечь в ее голосе:
– Да? Просвети-ка меня. Тебя обижали?
Ева проклинала себя за излишнюю болтливость. Но сейчас, как бы ей ни хотелось, она не смогла бы промолчать, хотя у Заккео появится больше возможностей ее шантажировать.
– Моя семья… Мы объединяемся, когда необходимо, но я всегда должна была заслужить то, что получаю, особенно от отца. Было сложно, учитывая, что мне постоянно строили козни.
– Твой отец и сестра были против тебя и твоей матери? Не отрицай. Сразу видно, что твоя сестра жаждет стать подобием своего отца, – немного резко сказал он.
Ева непринужденно пожала плечами.
– Отец начал опекать ее, когда мы были совсем юными, и я не возражала. Но я не понимаю, почему он так холоден со мной, особенно после… – Она умолкла, понимая, что вновь может сказать лишнее.
– Особенно после? – произнес он.
Ева крепче сжала пальцами вилку:
– После того, как умерла моя мать. Я думала, все изменится. Я ошибалась.
Заккео скривил губы:
– Смерть редко меняет людей.
Она посмотрела на него:
– Твои родители…
– …просто выпустили меня в этот мир. Ни для чего другого они не годились. Кстати, мы отклонились от темы. Что, если этот незнакомец не знает, как простить и забыть? – жестко спросил он.
Дрожащей рукой Ева подняла бокал с кьянти:
– Тогда он должен спросить себя, готов ли он мириться с последствиями своих действий.
Заккео сдвинул брови, опустил глаза, а потом бойко кивнул:
– Ответ получен.
– Значит, бессмысленно продолжать эту игру?
Уголок его рта приподнялся в улыбке:
– Наоборот. Ты проявила сердечность, и кое-кто сочтет это недостатком.
Ева медленно и прерывисто выдохнула. Неужели он всегда был таким? Ей было стыдно признаться, что она настолько увлеклась Заккео с того момента, как он вошел в "Сирену" два года назад, что не потрудилась узнать его получше. Он поцеловал Еву на третьем свидании, после чего, опасаясь его разочаровывать, она смущенно сообщила ему, что девственница.
Его реакция оказалась для нее неожиданной. Заккео стал для Евы обожаемым принцем. Он относился к ней как к возлюбленной принцессе, осыпая маленькими подарками, и проводил с ней много времени. Рядом с ним она почувствовала себя дорогой и обожаемой. Он сделал ей предложение на шестом свидании, которое совпало с его тридцатилетием, и сказал, что хочет провести с ней остаток своей жизни.
Однако все это оказалось ложью. Человек, который сейчас сидел напротив нее, безумно красив, но бессердечен.
– Не будь таким самоуверенным, Заккео, – сказала она. – После нашего неудачного романа я усвоила несколько уроков.
– Какие, например?
– Я больше не доверяю людям. Пусть члены моей семьи не слишком хорошо относятся ко мне, но я все равно буду защищать дорогих мне людей. Не забывай об этом.
Он налил себе вина.
– Не забуду, – ответил Заккео почти скучающим тоном, но ему не удалось обмануть Еву.
Они закончили обед в напряженной тишине.
Ева испытала облегчение, когда в дверь позвонили, и Заккео встал, чтобы открыть.
Воспользовавшись случаем, Ева выскочила из-за стола и уже прошла в гостиную, когда Заккео схватил ее за запястье.
– Куда ты собралась? – спросил он.
– Обед закончился. Отпусти меня, пожалуйста, иначе я опоздаю.
Он сдвинул брови:
– Куда опоздаешь?
– На работу. Я уже взяла два выходных дня без оплаты. Я не хочу опаздывать.
– Ты по-прежнему работаешь в "Сирене"? – недоверчиво спросил он.
– Я должна на что-то жить, Заккео.