Для каждой пары была предназначена только одна единственная женщина, единственная, способная завершить их, создать из несовершенного дуэта безупречное трио или Триаду, как это называли его люди. Если связанная пара не могла найти самку среди стаи, что стало довольно распространенной проблемой, так как число оборотней сокращалось, они должны были искать ее среди людей. И если они слишком торопились и пугали свою потенциальную женщину… что ж, на этом все заканчивалось. Они оба страдали до конца своих дней. Иногда пара распадалась, и мужчины искали других себе в пару, чтобы попробовать снова создать трио, но это не приносило того счастья и удовлетворения.
У Адама было чувство правильности и настолько идеального совпадения с Кэлом, что он знал, он возможно никогда не сможет сойтись с другим мужчиной, и он знал, что Кэл чувствовал то же самое. Но, не смотря на их чувства друг к другу, они никогда не могли сравниться по силе с пьянящей радостью и чувством абсолютной завершенности, когда Лисса была между ними. Рискнуть всем этим, потерять единственную возможность на счастливое будущее только из-за того, что открылся слишком рано, это было идиотизмом с точки зрения Адама. Он понимал, что Кэл не переживал так сильно потому, что вырос в стае, где женщин было в достатке. Он был счастливчиком, так как его воспитывали все трое родителей, которые нежно любили друг друга, в отличие от Адама, который был детенышем из распавшейся триады. Тем не менее, возможно, пора было решиться и рассказать Лиссе кто они на самом деле и об их чувствах к ней. Он понимал, что Кэл планировал откровенный разговор или, по крайней мере, хотел приблизиться к раскрытию их тайны, когда пригласил Лиссу на специальный ужин в честь Дня Святого Валентина этой ночью. Его партнер был разбит, когда услышал невнятную отговорку девушки, после чего она сбежала. Она избегала их компании? До сих пор оплакивала свою тетю? Или была более глубокая проблема, которую было необходимо решить?
Адам был склонен согласиться с партнером, что то, что беспокоило Лиссу было глубже, чем семейная драма. И он хотел выяснить что это было, так же сильно как и Кэл. Только неужели нельзя было избежать появления на публике в полнолуние? Тихий романтический ужин только для них троих не был бы проблемой, но эмоции зашкаливали в ночи как эта, увеличивая возможность неконтролируемого превращения.
- Сюда, на задний двор, - мягкий шепот Кэла прервал ход его мыслей.
Адам вздохнул:
- Хорошо, веди. Просто будь осторожен.
Кэл поднял голову, улавливая прекрасный свежий запах их женщины в морозном воздухе. Господи, он был великолепным, как и все в Лиссе. С самой первой минуты как увидел ее в слезах с мебелью, раскиданной вокруг нее на тротуаре их квартирного комплекса, он знал, что она та единственная, предназначенная им.
Адам подтвердил, что почувствовал то же самое – шок распознавания, когда он увидел ее, мгновенное чувство завершенности, абсолютную правильность нахождения рядом с ней. Поэтому Кэл не понимал почему его партнер не торопится рассказать их женщине правду.
Лиссе нравились они оба – Кэл понимал это по ее аромату, который смягчался, когда она была рядом с ними, по тому, как она смотрела на них обоих, когда думала, что они не видят. Она, возможно, согласилась бы на секс втроем, если бы он и Адам подошли к этому вопросу аккуратно. Проблема состояла в том, что им было нужно больше, чем одна ночь с ней. И их другой проблемой было то, что он и Адам были оборотнями. Была вероятность, что предложение на участие в mйnage a trois[5] она приняла бы гораздо спокойнее, чем тот факт, что ее будущие любовники превращались в волков в полнолуние каждого месяца.
Но несмотря на препятствия, Кэл верил в их женщину. Лисса была здравомыслящей и независимой, и не принадлежала к тем, кто прятал голову в песок и отрицал предоставленные факты. Если бы он и Адам обратились перед ней – осторожное и контролируемое превращение в ночь, когда луна была немного больше, чем тонкий серп на небе – все было бы хорошо. Лисса бы не убежала и не подумала, что сходит с ума. Она бы была в замешательстве сначала, но Кэл считал, что она легко бы приняла это. А после они бы присоединили ее к себе узами, принятыми в стае и всегда заботились бы о ней. Одной мысли о том, что он будет держать ее и заниматься любовью с ней, когда Адам будет делать то же самое, было достаточно, чтобы заставить его член увеличиваться. Боже, он хотел ее, и знал, что его партнер чувствовал так же. День, когда Лисса примет их, будет самым счастливым днем в их жизни.
Кэл просто надеялся, что сегодня с ней все будет хорошо. Ему не нравился вид бара, в который они собирались войти, полагая, что они могли бы придумать, как проникнуть внутрь через заднюю дверь и вытащить ее, не будучи замеченными.
Словно в ответ на его надежды, когда они обогнули бар, в поле его зрения появилась щербатая, зеленая боковая дверь. Запах Лиссы усилился и Кэл сразу понял, что она вошла в здание именно здесь. Посмотрев на Адама, Альфу в их паре, для подтверждения, он кивнул в сторону двери.
- Хорошо, - прошипел Адам, - Но тихо.
Кэл опять кивнул и потянулся к ручке. Он открыл дверь так тихо, как смог, но судя по громоподобной музыке гудящей в центральном зале бара, не стоило беспокоиться об осторожности. Щербатая, зеленая дверь вела в темный коридор с искореженным линолеумом на полу, который был настолько старый и грязный, что было сложно определить какого цвета он когда-то был.
Сквозь вонь пота и кислого, острого запаха пролитого пива Кэл все еще мог учуять чистый женственный запах Лиссы. Задирая нос, чтобы лучше его уловить он бесшумно скользнул внутрь. Адам последовал за ним, тихо, словно тень, и на этот раз не было нужды обсуждать что делать дальше. Бесшумно продвигаясь вперед, Кэл и его партнер следовали за соблазнительным ароматом их женщины дальше по коридору.
Путешествие было коротким, и закончилось у другой щербатой, зеленой двери, приоткрытой так, чтобы тонкий луч света просачивался на грязный линолеум. Кэл тихонько согнулся на полу, располагаясь так, чтобы можно было заглянуть в небольшое отверстие, оставленное открытой дверью и увидеть что происходит внутри. Адам принял подобную позу над ним и оба замерли наблюдая.
Сначала все, что Кэл мог видеть было туша человека, одетого в пару тошнотворно-зеленых, слишком тесных штанов из полиэстера. Блин, кто-то должен сказать этому мужику, что стиль ретро не для всех , думал он. Потом человек заговорил.
- Вот так, детка, продвинь его глубже. Вот, что мы хотим увидеть, - у него был раздражающе гнусавый голос, который скреб по нервам Кэла.
Потом толстяк с раздражающим голосом сдвинулся, и он забыл обо всем, потому, что увидел Лиссу.
Не ту Лиссу, к которой он привык в ее сдержанном бизнес костюме младшего бухгалтера, и даже не в ее пижаме, усыпанной розовыми кроликами, в которой она ходила по дому, и подходящих к ней тапочках-кроликах, которые они с Адамом подарили ей на последний день рождения. Нет, в девушке, на которую он сейчас смотрел, не было ничего от бизнеса или домашнего уюта. На ней не было ни кусочка одежды, и она лежала на черно-белом ковре - слишком очевидной подделке под шкуру зебры.
Это была Лисса, и она проталкивала ярко розовый вибратор в тесную, влажную глубину ее влагалища.
- Боже мой, - Кэл прошептал сам себе. Над собой он почувствовал, как напрягся Адам, каждый мускул на его теле вдруг натянулся как проволока.
- Какого черта здесь происходит? – спросил Адам тихим голосом.
- Еще бы я знал! Смотри и поймешь, - прошептал в ответ Кэл.
Он не был уверен, что понимал, что происходит в дальней комнате "Первого", но он знал как это выглядело, а выглядело это так, словно Лисса снималась в порно. Оставался один вопрос – почему? Это было так не похоже на Лиссу. Она принадлежала к девушкам, которые краснели, если ее юбка задиралась слишком высоко, когда она садилась. Ее чрезвычайная скромность всегда интриговала Кэла, в основном потому, что он хотел, чтобы он и Адам были теми мужчинами, которые сломают ее барьеры. Но вот сейчас она лежала, раскинувшись под раскаленными лампами, которые кто-то закрепил на голых балках потолка, трахая себя секс-игрушкой.
Что, черт возми, происходило и почему?
Мужчина в тошнотно-зеленых штанах повернулся к держащему камеру, которая выглядела дорогой, и сказал:
- Увеличь ракурс и приблизь так, чтобы было видно как каждый дюйм этого вибратора растягивает и раскрывает ее вагину. – затем он скомандовал Лиссе – Глубже.
Лисса подчинилась его приказу, но Кел понял, что она не получала от этого никакого удовольствия. Действуя как робот, она надавила на толстый, ярко-розовый фалоимитатор, погружая его глубже в скользкое отверстие, пока камера шумела над ней. Ее лицо не отражало никаких эмоций, но Кэл увидел единственную слезинку, скатившуюся с уголка ее правого глаза, когда секс игрушка вошла в нее по рукоять.
- Посмотри на ее лицо, - прошептал он Адаму, - Она не желает этого делать: она плачет.
- Должно быть это Норман Скаддер, тот, которому ее дядя задолжал наличные, - Адам указал на толстяка, руководящего съемкой.
- Эй, да! – нахмурился Кэл, - Она сказала нам, что просто помогала ему с учетными книгами.
- А мы, придурки, поверили ей, - голос Адама напоминал низкий, зловещий рык, - Смотри, что он вместо этого заставляет ее делать. Я убью его. Я, черт возьми, убью его.
- О нет, друг мой. Ты никого не будешь убивать здесь, - мягкий, угрожающий голос с южным прононсом [6] прямо за ними испугал Кэла так сильно, что он чуть не закричал. Его остановило то, что он почувствовал что-то твердое и холодное у виска: дуло пистолета, понял он, чувствуя тошноту. Пистолет держал человек, который стоял в тени слева, его лицо скрывала темнота.