- Наверное, вы думаете, я лезу не в свое дело, но… - Корина чувствовала, что просто необходимо сказать хоть что-то.
- Вы хотите узнать, каковы мои планы насчет будущего наших филиалов в Америке и, конечно же, будущего Тео тоже. Я правильно вас понял? - спросил Гатти.
Корина не успела ничего ответить.
- Хорошо, я скажу. Да, определенные изменения будут произведены. Как вы только что сами сказали, ваш зять недостаточно уверенный в себе человек. А именно недостаток решительности вводит в заблуждение потенциальных покупателей. Они воспринимают это не только как его неуверенность в себе, но и как неуверенность в качестве продаваемой фирмой продукции. И конечно же, немалым недостатком является то, что Тео не может нанять высококвалифицированный персонал. А ведь именно этим мы гордимся у себя дома. Все это и создало те проблемы в вашей сети, которые мы сейчас пытаемся решить.
- Значит ли это, что вы хотите расторгнуть контракт с Фаррингтоном и нанять нового представителя? - с вызовом спросила Кора.
Но, к ее удивлению, Гатти нахмурился и медленно произнес:
- Нет, не обязательно.
Корина вопросительно смотрела на него, и он счел необходимым добавить:
- Думаю, Тео может помочь интенсивный курс самоутверждения плюс больший объем дополнительной информации, которая подскажет ему…
- Как нужно работать, - уныло продолжила Корина.
- Нет, - осторожно поправил Луиджи. - Подскажет ему, что может быть достигнуто при более позитивном подходе… Взгляд со стороны, если вам так больше нравится. У меня есть кое-кто на примете, работающий на нашу компанию в качестве дистрибьютора на Западном побережье. Этот человек - прекрасный специалист, но его будет не так-то просто убедить приехать сюда. Только это уже мои проблемы. А вам они не интересны, не так ли? Вас волнует только Тео, что, в конце концов, понятно, ведь вы же любовники.
- Любовники? - удивленно переспросила Корина.
- Когда это началось? После смерти мужа… или до? - злые нотки послышались в голосе собеседника.
Боже, что это?! Гатти думает, что они с Тео любовники!
- О’кей, я понимаю, что ваш… брак, возможно, не удовлетворял вас, но, черт побери, такая женщина, как вы, могла бы найти свободного мужчину для таких целей! И не одного…
Кора в шоке уставилась на него.
- У вас нет никакого права строить такие предположения на мой счет, - резко произнесла она. - Вы ничего не знаете обо мне… и о моем браке.
Хотя даже если бы его слова оказались правдой, Корина скорее умерла бы, чем призналась в этом. Его предположение очень сильно задело ее, но вовсе не по той причине, о которой думал Гатти!
- Я бы никогда не позволила себе подобного! - искренним тоном проговорила она. - Никогда!.. Я не могу…
Ее тон еще больше разжег ярость Луиджи. Как она может отрицать, если он сам все прекрасно видел и слышал? В конце концов, если ей обязательно нужно было встречаться с кем-то, можно было найти кого-нибудь более достойного, чем бедный, угнетенный родственник.
- "Не могу"! - презрительно повторил он. - О, перестаньте! Вы зрелая женщина, были замужем… Ваше тело знает сладость желания и влечения. Вы должны…
- Нет! - запротестовала Корина. - Нет, это невозможно… я никогда не могла… просто у меня никогда не… Да…
Что-то в ее голосе, в лице заставило Гатти замолчать. Он испытующе оглядел ее. Кора в одну секунду превратилась в призрака - под глазами залегли темные круги, в голосе зазвучал стыд… Словно ей причинили боль.
- Что такое? - спросил он. - Что вы пытаетесь сказать?
- Ничего, - произнесла Корина не своим голосом, отворачиваясь.
Но Луиджи схватил ее за руку и удержал, не давая уйти.
- Нет, вы не можете просто так уйти. Вы никогда не могли… У вас никогда не было… чего?
Кора, вся дрожа, не могла поднять на него глаза.
Это неизбежно, подумала она. Он не отпустит, не услышав ответа. Корина закрыла глаза и попыталась справиться с паникой, охватившей ее. Как она могла поставить себя в такое положение, обречь на подобное?
Еще будучи ребенком, Кора хорошо усвоила, что верный способ избежать скандала - признаться во всем. Именно так она вела себя с тетушкой.
- Я никогда не могла иметь любовника, потому что не знаю, что такое секс, - с неизвестно откуда взявшимся спокойствием ответила Корина.
Она вся залилась краской, чувствуя себя униженной и раздавленной. Никто не имел права заставлять ее признаваться, заставлять переживать все снова.
- Оливер, наш брак… Оливер женился на мне только потому, что хотел, чтобы у Барби была мать. Я знала… Он говорил мне, что никогда не сможет полюбить никого так, как любит Сару. Он женился на мне только ради Барбары…
- И вы приняли это? - упорствовал Гатти. Было что-то в ее словах, чего он никак не мог понять. Неужели она так сильно любила мужа и надеялась, что когда-нибудь он полюбит ее? Гатти чувствовал жалость и одновременно злость.
- Да, - подтвердила Корина.
- Но почему? - не отступал он. - Почему вы вышли замуж за человека, который не любил вас, и никогда бы не полюбил, и вы это знали? За человека, который всю жизнь был безумно предан другой, который не дал вам ни детей, ни радости секса, который не был близок вам даже в душе…
Луиджи замолчал, увидев, как задрожала Кора при упоминании о сексе.
- Что-то не так? - с любопытством поинтересовался он. - Что-то случилось?
- Я сама не возражала против того, что Оливер хотел видеть во мне только мать для своей дочери. А что касается секса, то я никогда не хотела этого ни с ним, ни с кем-либо другим…
Мучительно долгий миг они смотрели друг на друга.
- Вы не хотели секса ни с ним, ни с кем-либо другим… - повторил Гатти.
И все равно, что-то в этих словах не соответствовало ее поведению. Не было страсти, но не было и отказа в тот раз, когда он… Шок, да… и злость тоже. Шок, злость и возбуждение.
Луиджи в который раз пролистал в своей памяти события того дня, вспоминая, не было ли чего, что могло расстроить Кору. Потрясенный, он уже было собрался уйти, ошеломленный ее словами и не зная, что сказать или сделать, но, взглянув в испуганные глаза, увидел, что они наполнены едва сдерживаемыми слезами.
- О черт, идите сюда, - грубо, но взволнованно пробормотал Гатти.
Он инстинктивно притянул ее к себе, желая уберечь и защитить от воспоминаний прошлого. Сильные мужские руки готовы были принять на себя все беды и несчастья. Он крепко прижимал Кору к себе, поглаживая одной рукой ее роскошные волосы.
- Все хорошо… все хорошо, - приговаривал Луиджи. - Мне очень жаль, что я расстроил вас. Я не… То, что я сказал, непростительно.
Глухой стон был ему ответом.
- Поговорите со мной, Корина, - сказал он, тяжело вздохнув, чувствуя, как дрожит ее тело от безуспешных попыток сдержать рыдания. - Поговорите со мной… Расскажите, пожалуйста, все.
- Я не могу, - еле выговорила Кора. - Не могу…
- Нет, вы… Господи, конечно, можете… что бы это ни было, вы можете все рассказать мне.
Именно так он успокаивал братьев и сестер, помогая им пережить детские горести. Только Корина не была ребенком, и не была его родственницей. Его тело в который раз напомнило об этом. Слава богу, что ее состояние не позволяет заметить его возбуждения.
- Расскажите мне, - настаивал Гатти и добавил, улыбаясь, - а то я вас не отпущу.
- Был один мужчина, - неохотно начала Кора. - Из университета. Мы снимали двухэтажный дом большой группой однокурсников. Я впервые начала вести самостоятельную жизнь и, полагаю, слыла слишком наивной простушкой. Моя тетка была очень строгой. У меня… у меня было очень мало опыта, я не знала… Он… он пришел ко мне в комнату и спросил, можно ли позаниматься у меня, так как у него не было учебников. Потом он пришел еще раз и предложил сходить с ним в кино. Я… Я только что вышла из ванной… Я была в ночной рубашке и в халате… Я не знала, просто не могла предположить, что такое может случиться со мной. Я отвернулась, чтобы достать фен. А он грубо обхватил меня сзади…
Кора облизнула пересохшие губы. Ее глаза потемнели от всплывших в памяти событий.
- Сначала я была слишком удивлена, чтобы сообразить… Я растерялась… - Корина слегка содрогнулась. - Я просила его остановиться, но он только рассмеялся и начал… целовать меня… сдергивать халат…
Кора затихла.
- Он начал целовать меня в шею. - Ее тело содрогнулось опять от неприятных воспоминаний. - Я не хотела, чтобы он… Я попыталась увернуться, но он не отпускал меня.
Гатти сильнее прижал ее к себе.
- Все хорошо. Успокойтесь.
- Я… думаю, вы можете догадаться об остальном. Он считал, что раз я его впустила в халате, то, значит, была согласна заняться с ним сексом. Услышав отказ, он пришел в ярость… обозвал меня… Я думала, что он меня… изнасилует. Мне едва удалось вырваться и убежать. Я оказалась на улице, под дождем… Поскользнулась… Именно в этот момент меня увидел Оливер, возвращавшийся домой. Он остановился и поднял меня. Я подумала… Я была на грани истерики, - хрипло заключила Корина.
Луиджи, вспомнив ту ночь, когда он сам необдуманно преследовал ее на мокрой от дождя улице, внутренне содрогнулся и выругался.
- В конце концов, ему удалось меня успокоить и все выяснить. Он привез меня к себе… Я осталась у него… Он был добр, заботился обо мне. С ним я чувствовала себя в безопасности, - тихо произнесла Кора. - Мне было хорошо с ним и Барбарой, которая потянулась ко мне, как к матери. Я знала, что не нужно ждать удара из-за угла, не нужно ничего бояться.
Кора отчаянно покачала головой.