Глава 5
Глядя, как он уходит, Энжи вдруг поняла, что в своем старании не раздражать новоявленного работодателя расспросами, которые он мог принять за болтливость, она забыла спросить, как его зовут. Теперь он ушел, а она не знала, где искать принадлежности для уборки, какую комнату он хотел бы выделить ей в качестве спальни.
И она молча смотрела, как он идет по широкому коридору, поворачивает и скрывается из вида. В следующую минуту раздался звук хлопнувшей двери.
Вспоминая его недружелюбную манеру, Энжи невольно задумалась о том, что чувствует. Казалось, она его понимает. Ее хозяин потерял все. И впервые за долгое, пожалуй, слишком долгое время она ощутила еще кое-что. Заметила, что он не хочет ее жалости, хотя ее первым порывом было пожалеть его. Она прислушалась к своей интуиции. Существовали и иные способы дать понять, что она слышит и понимает его, другие способы помочь. После публичного унижения, которым стала разорванная помолвка, она слишком хорошо знала, какими пустыми могут оказаться слова.
Ее хозяин остался сиротой в шесть лет, а теперь был еще и вдовцом. Она вспомнила его глаза, когда он рассказывал о себе, и мелькнувшее в них неприязненное выражение, когда заметил в ней сочувствие. Принял за жалость, хотя она не произнесла ни слова. Он не хотел ее сочувствия, и кто его обвинит? Ему надо было, чтобы его оставили в покое, и за это тоже нельзя упрекать.
И тем не менее он пустил ее в свой дом. Для нее это настоящий подарок. Она должна отблагодарить его. Энжи поклялась, что станет самой лучшей дом работницей на свете и на ближайшие две недели сделает жизнь своего хозяина легче и лучше, насколько сможет.
Думая о своих чувствах, она с радостью могла сказать, что это не страх. Но что?
Энжи почувствовала себя в безопасности.
Возможно, его нелюбезные манеры даже больше успокаивали ее. Она слишком хорошо помнила, к чему привел, казалось бы, дружелюбный интерес со стороны мужчины!
С тех пор как обнаружила у себя на кровати злополучную панду, Энжи смогла хоть немного расслабиться. Все предыдущие месяцы напряжение нарастало по мере того, как становилось ясно, что интерес Уинстона носит нездоровый характер. Сейчас складывалось ощущение, словно после долгой паузы она наконец могла выдохнуть. Глядя на запущенный дом, Энжи с радостью почувствовала, что у нее появилась цель, отличная от простого выживания.
Правда, вместе с облегчением нахлынула страшная усталость, взгляд сам собой потянулся к гамаку, который она видела из кухонного окна. Если она уснет, это едва ли произведет хорошее впечатление на хозяина. Да и его жизнь не улучшится.
Энжи заставила себя сосредоточиться на том, чтобы было у нее под руками. Глядя на почту, догадалась, что хозяина дома зовут Джефферсон Стоун, бизнес-консультант и владелец компании "Стоун системс аналисис". Она взяла себе на заметку, что надо разобрать почту. Часть корреспонденции составлял очевидный мусор, но в других конвертах, судя по всему, лежали чеки и деловые письма.
Осмотр кухонных шкафчиков выявил довольно скудный запас продуктов. По мере того как Энжи их осматривала, список покупок становился все длиннее и длиннее, особенно после того, как мысли о готовке наполнились альтруистическим содержанием.
Покончив с кухней, она продолжила осмотр дома. Дверь из кухни вела в постирочную. Открыв стиральную машину, Энжи обнаружила внутри мокрое белье, пролежавшее так долго, что уже запахло плесенью. Отыскав порошок, она запустила машину. Помимо порошка в шкафчике явно недоставало средств для уборки, поэтому, вернувшись к списку, она добавила еще несколько пунктов и двинулась по дому дальше, вдруг почувствовав себя шпионкой. Ей стало смешно.
Снаружи дом казался одноэтажным, однако рядом с кухней лестница уходила вниз, и, спустившись по ней, Энжи оказалась на другом уровне. Это был не подвал, а красиво оформленный цокольный этаж, предназначавшийся для отдыха и развлечений. Рядом с бильярдным столом разместился бар, хотя пыль на столе и на бутылках свидетельствовала о том, что им давно никто не пользовался. На одной из стен висел огромный телевизор, и похоже, Джефферсон смотрел его, потому что на кофейном столике стояло несколько грязных стаканов и плошка с крошками от картофельных чипсов.
Двери-гармошки вели из игровой комнаты в гостевые спальни, каждая со своим балконом, выходящим в сторону озера. Энжи подумала, что могла бы устроиться в одной из них. Обе находились достаточно далеко от хозяйских покоев. Однако потом ей пришла в голову тревожная мысль, что на нижний уровень слишком легко проникнуть. К тому же люди, которые приедут фотографировать дом, захотят остаться на ночь.
Составив подробный список того, что нужно сделать внизу, чтобы этот этаж выглядел обитаемым и съемочная группа могла переночевать, Энжи собрала грязную посуду и вернулась наверх. Посудомоечная машина оказалась полна грязных тарелок. Она запустила ее, оставив остальное на второй цикл. Выполнение этих обычных действий приносило удивительное удовлетворение.
Энжи пошла по коридору в том направлении, куда ушел Джефферсон. Первая дверь оказалась наглухо закрытой, и она прошла мимо, стараясь не шуметь. Из-за двери доносились звуки его голоса, а поскольку он был не из тех, кто стал бы разговаривать сам с собой, Энжи решила, что он отвечает на телефонный звонок, которого ждал.
Следующая дверь оказалась слегка приоткрытой, за ней располагалась хозяйская спальня.
Энжи заглянула внутрь. Из огромного окна открывался прекрасный вид на озеро. Но, как и другие комнаты в доме, спальня нуждалась в тщательной уборке. К ней примыкал отдельный балкон, где под навесом стояла гидромассажная ванна, а за другой закрытой дверью, судя по всему, хозяйская ванная. У огромной кровати было великолепное массивное изголовье из посеревшего от непогоды дерева, похоже, сделанное из материала какого-то старинного амбара. От интерьеров шикарных бутик-отелей комнату отличала неубранная постель с мятым бельем, валявшаяся на полу одежда и переполненные, а потому не закрывавшиеся ящики комодов. На ночном столике неопрятной кучей громоздились журналы, повсюду были расставлены пустые стаканы и тарелки.
Энжи отошла от двери и с облегчением подумала о том, что он категорически запретил входить в эту комнату. Она с трудом сдержала нервный смешок при мысли о том, что могло ее ждать там. Слава богу, она избавлена от необходимости собирать с пола его нижнее белье.
– Я тронута до глубины души, – пробормотала она вслух и поняла, что это чистая правда. Теперь она не просто чувствовала, что избавлена от большой неприятности; у нее появилось занятие, она нужна, может принести пользу.
Дальше по коридору обнаружились еще две гостевые комнаты и гостевая ванная. Обе роскошные комнаты стояли нетронутыми. Если не считать необходимости вытереть пыль, проветрить их и, возможно, поставить вазу со свежими цветами, их можно фотографировать для обложки журнала, хоть сейчас.
В дальнем конце коридора Энжи заметила узкую дверь. Подумала, что это стенной шкаф и, открыв его, рассчитывала увидеть стопки постельного белья. Однако за дверью обнаружилась узкая лестница. Заинтригованная Энжи поднялась по ней. Увидев, что находилось наверху возле небольшой лестничной площадки, она поняла, что это станет ее пристанищем, и чувство благодарности возросло. Восьми угольная комната с окнами по каждой стене походила на тайное святилище. За дверью имелась маленькая ванная. Энжи заглянула в ванну на львиных лапах, посмотрела в окна, выходившие на озеро, повернулась и окинула взглядом комнату.
Это была сказка в белых тонах: белая кровать, белое белье, белые стены. Белые шторы при ближайшем рассмотрении оказались шелковыми. Энжи с удовольствием заметила, что в комнате есть небольшая ниша, где стояли швейная машинка и аккуратные коробки с отрезами тканей и принадлежностями для шитья.
Она не удержалась и, подойдя к машинке, внимательно осмотрела ее. Очень хорошая модель. Выросшая в семье матери-одиночки, Энжи не всегда располагала средствами на покупку модной одежды, которая ей нравилась. Все изменили уроки домоводства в школе. Ко времени перехода в старшие классы она уже могла скопировать любой фасон и научилась придумывать свои собственные. Ей даже удавалось подзаработать шитьем платьев для подруг матери и своих одноклассниц. У нее дома в шкафу висело свадебное платье, которое она сшила сама и предполагала надеть, когда пойдет к алтарю. Это воспоминание неприятным образом вернуло к реальности. К тому же она заметила, что в комнате невероятно жарко и душно. Пройдя по выбеленному деревянному полу, Энжи распахнула окна. За несколько секунд прохладный ветер с озера наполнил комнату прекрасным свежим воздухом.
И все же она не смогла на сто процентов справиться со своей миссией по составлению мысленного списка того, что надо сделать в каждой комнате. Не устояв перед соблазном, шлепнулась на кровать. От падения в воздух поднялось облако пыли, но она все равно осталась лежать, глядя, как свежий ветер из окна уносит из комнаты пыль. Она позволила себе насладиться блаженным ощущением полной безопасности.
Окна доходили почти до пола, и даже лежа Энжи могла смотреть на озеро. Вид из комнаты открывался просто великолепный. Она взглянула на нижние балконы: на тот, где висел гамак, и тот, где стояла гидромассажная ванна.
От мысли, что может подсматривать, как босс принимает ванну, Энжи вспыхнула. Он не похож на человека, который надевает купальный костюм!
– Вот только таких любопытных куриц ему здесь не хватает, – пробурчала она себе под нос и, отведя взгляд от ванны, увидела, что под балконами начинались грубые ступени, высеченные в огромном камне, на котором стоял дом. Ступени вели к берегу, изгибавшемуся в форме полумесяца, и причалу, где на якоре стоял блестящий катер.