– Что ж… Миссис Карбертон родила двойню, мальчика и девочку, а старый Пит бросил свою ферму и уехал жить на море. Представляете? Я говорила ему: "В Брайтоне вы свиней не найдете".
– А слуги, которые раньше работали в Краунли-холле?
Миссис Крукшенк опустила взгляд и откашлялась.
– Не знаю, стоит ли это рассказывать, миледи. Ужасные вещи творились в Краунли-холле, когда там появился лорд Бактон.
Старуха заколебалась и бросила встревоженный взгляд на Новеллу.
– Прошу вас, продолжайте, миссис Крукшенк. Расскажите, что у вас на сердце.
– Что ж, миледи, для всех нас это стало потрясением. Некоторые слуги служили у его светлости, графа, всю жизнь, а Уоргрейв устроился к вашему батюшке лакеем, когда был еще совсем мальчиком.
– Миссис Крукшенк, расскажите, что случилось.
Новелла подалась вперед и сжала руку старухи.
– Я хочу знать все.
Миссис Крукшенк посмотрела через плечо и приблизила лицо к Новелле.
– Это случилось утром, миледи. Не успел лорд Бактон пробыть в доме пяти минут, как начал распоряжаться. Приказал собирать вещи на продажу. А потом случилась эта жуть с башней. Боже! Какой плохой знак для брака.
Миссис Крукшенк перекрестилась, будто защищая себя от дальнейших напастей.
– Я слышала, ее светлость, графиня, совсем упала духом, рвалась уехать куда-нибудь надолго, но лорд Бактон не позволил. А потом он взял и решил, что им не нужно столько слуг, мол, слишком накладно, сказал он. А уже через два часа Уоргрейва, Салли, Джеральда и Гарри без всяких объяснений отправили собирать вещи. Когда Уоргрейв попытался возразить, лорд Бактон порвал его рекомендательное письмо прямо у него перед носом.
– Но он же не сможет никуда устроиться без рекомендации! Какой ужас! – вскричала Новелла, едва не выронив чашку. – Что же с ним случилось?
– Последнее, что я слышала, – он уехал к своей сестре в Чичестер… Не знаю, оправится ли когда-нибудь Уоргрейв после такого удара.
После этого наступило долгое молчание, и женщины допили чай.
Сердце Новеллы сжималось от жалости к слугам, с которыми поступили так несправедливо. Отец бы такого не допустил.
А что насчет отчима? Новелла знала, что к новичкам в деревне всегда относятся с подозрением до тех пор, пока они не докажут, что заслуживают уважения, и ей очень хотелось знать, какое впечатление на сельчан произвел лорд Бактон… Но осмелится ли она об этом спросить?
Словно прочитав ее мысли, миссис Крукшенк глубоко вздохнула и промолвила:
– Миледи, я могу говорить откровенно?
– Миссис Крукшенк, я уже говорила, что можете, поэтому, прошу, продолжайте.
– Просто я волнуюсь о вас и о вашей милой матушке. Графиня – достойная леди и не заслуживает такого неуважения со стороны этого человека.
– Будьте уверены, все, что вы скажете, не выйдет за эти стены.
– Миледи, в деревне говорят, что лорд Бактон встречается с женщиной, когда ездит в Лондон… если вы меня понимаете. Я бы не стала вам говорить, но мне жалко графиню. Все мы в деревне ее любим.
– Я догадывалась, – тихо ответила Новелла.
– Миледи, я не хочу вас расстраивать… – Старуха вытерла глаза.
– Ничего, миссис Крукшенк. Спасибо вам за вашу откровенность. Но мне пора. У меня еще много дел. Сколько с меня за отправку письма?
– Нисколько, миледи. Только пообещайте, что спасете графиню и Краунли-холл от разрушения.
Новелла крепко обняла ее со словами:
– Я хочу вас еще кое о чем попросить.
– Я сделаю все, миледи, только скажите.
– Я хочу разыскать Салли, мою старую горничную. Вы не знаете, где ее найти?
Миссис Крукшенк быстро подошла к стойке, взяла карандаш и чистую карточку. Написав адрес, отдала его Новелле.
– Вот, миледи. Передайте ей от меня привет и наилучшие пожелания.
– "Уиллоу-коттедж, Бель-лейн". Это не тот коттедж, в котором старая школьная учительница жила, пока не умерла?
– Да, миледи.
– А я думала, его снесли.
– Салли живет там, я уверена.
– Спасибо, миссис Крукшенк, до свидания, надеюсь, скоро еще увидимся.
– Конечно, увидимся, миледи.
Новелла вышла на улицу. Отвязав Бэлл, она села в коляску, дернула вожжи и поехала к окраине деревни.
"Надеюсь, Салли дома", – подумала Новелла, подъезжая к началу Бель-лейн.
Наконец показался коттедж.
Остановившись напротив него, Новелла с грустью отметила, что с прошлого раза, когда она его видела, здание пришло в еще больший упадок. Одно из окон было выбито, и пустую раму прикрывали кое-как приколоченные доски. Дорожка через сад так заросла, что Новелле пришлось буквально пробиваться к двери.
– Не может быть, чтобы Салли жила здесь, – пробормотала она и громко постучала кулаком в дверь – молоточка на ней давно не было.
Но показавшееся из-за двери лицо все же принадлежало ее старой горничной.
– Миледи! Вы вернулись! Хвала небесам.
Салли распахнула дверь и взяла обе руки Новеллы.
– Да, Салли, я вернулась.
– Входите же, – пригласила ее Салли и потянула за собой.
Внутри оказалось уютно, насколько может быть уютно в помещении, где клочки обоев свисают со стен, а за дырявыми занавесками видны разбитые окна.
– Простите за беспорядок, миледи, – стыдливо сказала Салли, кланяясь.
– Салли, вам больше не нужно мне кланяться.
– Как-то это неправильно, миледи. Но я так рада, так рада, что вы вернулись в Краунли-холл. У меня душа не на месте от… от того, что там происходит. Его светлость граф, должно быть, крутится в гробу, как волчок.
– Салли?
Девушка наклонила голову.
– Миледи, я не должна говорить…
Новелла взяла руку Салли и заглянула ей в глаза. Они были полны слез, которые могли в любой миг пролиться на некогда красивые щеки.
– Салли, вы должны мне все рассказать.
Салли сделала глубокий вдох и начала сбивчиво говорить. Нижняя губа ее не переставая дрожала.
– Миледи, вам и ее светлости угрожает страшная опасность. Я бы не стала этого говорить, если бы не знала наверняка, что это так. Миледи, – сказала она, выразительно помолчав, – я должна вам кое-что сообщить…
Она встала, задернула занавески и только после этого приступила к рассказу.
Глава 4
Спустя час Новелла покинула коттедж Салли в сильнейшем возбуждении. Рассказ Салли ошеломил ее и поверг в ужас.
Если до этого она подозревала, что ее отчим – человек бессовестный и, в свете того, о чем она узнала от миссис Крукшенк, аморальный, то теперь он стал казаться ей настоящим воплощением зла.
Ей даже не хотелось верить в то, что поведала ее дрожащая бывшая горничная о разговоре, который она случайно подслушала, когда чистила каминную решетку в библиотеке и присела за креслом, и о странных людях, которые приходили в Краунли-холл производить обмеры.
– Говорю вам, миледи, он затеял что-то ужасное! – взволнованно убеждала ее Салли.
И, обдумав ее рассказ, Новелла пришла к такому же выводу.
Новелла вспомнила, как побледнело лицо Салли, когда она передавала разговор отчима с одним из друзей.
– Миледи, я не придумываю, это то, что он говорил тогда. Клянусь могилой матери! Лорд Бактон сказал своему другу, что, как только "разберется с ее светлостью", продаст Краунли-холл какому-то брадфордскому миллионеру, который, скорее всего, его снесет, чтобы построить на его месте новый дом. Он сказал, что его ничто не остановит и что, если судьбе нужно помочь, он это сделает!
– Неужели он говорил об… – начала Новелла и замолчала, не желая произносить слово "убийство".
– Миледи, у него такой характер, что от него всего можно ожидать. Однажды он избил одного из помощников конюха так, что тот был на волосок от смерти и лишь чудом остался жив! Никогда не видела, чтобы человек так выходил из себя. Парня спасло только то, что Чарльз оттащил его в сторону. Ее светлость тайком оплатила счет доктора, благослови ее Господь.
Новелла слушала Салли со все нарастающим ужасом. Салли была права, им с матерью грозит опасность. Но как что-то доказать? Кто станет прислушиваться к пересудам слуг?
"Расскажу о своих страхах мистеру Лонгриджу. Он посоветует, что делать", – сказала она сама себе, усаживаясь в коляску.
Новелла решила, что, как только получит в банке деньги, сразу пошлет что-нибудь Салли.
"Бедная, она совсем раздавлена тем, что случилось с нею. И чем только она живет? Отчим, наверное, считает, что ему крупно повезло. Еще бы, найти одинокую вдову с большим домом и хозяйством! Но я этого так не оставлю".
Пока коляска катила по дороге, Новелле вспоминались обрывки рассказа Салли о том, как лорд Бактон не отходил от матери после смерти отца, как он советовал ей не забивать голову насущными делами и как говорил, что сам все решит.
"Пронырливый тип, – заключила Новелла, с каждой милей закипая все сильнее. – К тому же у него любовница в Лондоне. Я так и думала. У этого человека ни стыда, ни совести. Мама должна избавиться от него как можно скорее".
Но сердцем Новелла понимала, что это вряд ли произойдет. Мать ее не была сильным человеком и всю свою жизнь полагалась на мужчин, ожидая от них указаний, что делать и когда. Новелла была совсем другой, и все благодаря отцу, который воспитал ее сильной и независимой.
"Папа был уникальным человеком, – размышляла Новелла, сворачивая на подъездную дорожку к Краунли-холлу. – Но, как он ни старался переделать маму, она всегда позволяла ему заправлять делами и отказывалась сама принимать решения. Это ее в конце концов и погубило".