Вдали показалась Барселона, ее прекрасные готические шпили, и Ник мельком взглянул на свою спутницу.
Окно машины было открыто, и волосы Пии развевались на ветру. Лицо было свежим и румяным после долгого сна в самолете. Большие темные очки прикрывали ее глаза, а на губах играла улыбка.
– Ты знаешь, если у тебя отнять ноутбук, телефон и охранников, то ты будешь выглядеть на двадцать лет, querida.
Пия удивленно подняла бровь:
– А на сколько лет я выгляжу сейчас?
– Серьезная и хмурая, ты выглядишь на сорок по меньшей мере. – Ник слегка преувеличил, но ему хотелось разозлить ее.
– Ах, милый мой! Я думала, ты хочешь заманить меня в постель, а не сбросить с крыши!
Откинув голову, Ник весело рассмеялся. Он не помнил, когда в последний раз женщина смешила его.
– Значит, чтобы я не думал о тебе плохо, ты должна сказать, сколько тебе лет.
– Разве тебе никто не говорил, что женщин не спрашивают об их возрасте?
– Моя мать обычно платила мне, чтобы я говорил своим друзьям, что она на десять лет моложе своего реального возраста. Ей хотелось выглядеть девочкой, а не взрослой женщиной.
– Ты говоришь о своей матери в прошедшем времени. Ты потерял ее?
Ник ощутил ее внимательный взгляд.
– Да. Давно. Отца я тоже потерял.
Ник снизил скорость, так как они въехали в город и он увидел детей, бегающих по улицам. Он внимательно следил за дорогой, но вдруг почувствовал, как палец Пии погладил его ухо, затем – подбородок. Ник вздрогнул.
– Мне очень жаль, Ник. У твоей матери, похоже, было отличное чувство юмора. Ты, должно быть, очень тоскуешь по ней.
"Даже больше, чем ты представляешь. И я должен благодарить за это твоего отца".
Жажда мщения с новой силой охватила Ника, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать себя. В воздухе повисло неловкое молчание. И почему-то ему захотелось, чтобы Пия вновь погладила его.
Но вместо этого она сказала:
– Ну, если твоя мать права, то когда-нибудь я почувствую себя столетней старухой.
– Но не сегодня.
– Нет, – тихо произнесла она. – Не сегодня. Это место такое… красивое. Потрясающее. – Она подняла руки вверх, и Ник представил себе, как холодный ветерок обдувает ее ладони.
– Если я скажу тебе, сколько мне лет, ответишь ли ты честно на один мой вопрос?
– Конечно, – заверил он ее.
– Мне двадцать восемь лет.
Боже, как она молода. Такого он не ожидал. Ей пришлось рано расстаться с детством и быстро повзрослеть. Так же, как ему.
– Итак… – начала она, крепко сжав ручку дверцы.
Эта пауза заставила его насторожиться.
– Ты когда-нибудь имел деловые отношения с Антонио Мериси, моим отцом?
– Нет.
– У нас с тобой никогда не будет секса, Ник.
Голос ее был решительным, но он уловил в нем оттенок горечи. Она хотела его, но с этой чертовой сделкой, которую они заключили… Он начал понимать, что был слишком самонадеян.
– Почему ты не скажешь, зачем ты хочешь встретиться с ним, в чем заключается проблема? Я постаралась бы решить ее. Это самое малое, что я могу сделать после того, как ты…
– Спас твою жизнь, Пия? И согревал тебя в своих объятиях целую ночь?
Остановившись на перекрестке, Ник взглянул на нее. Она смотрела в окно, на тротуар, прижав руку ко рту. Как много он отдал бы за то, чтобы узнать, о чем она сейчас думает.
– Ты не сможешь решить эту проблему, – сказал он, всем сердцем желая, чтобы это было не так. – Я не хочу сейчас обсуждать твоего отца, Пия. Ни сегодня, ни завтра. До нашего путешествия в Париж. Забудь о нашем пари, querida. Забудь на два дня. Здесь, в этом городе, мы будем лучшими друзьями. Ты хочешь посмотреть достопримечательности – я покажу их тебе. И мы пойдем гулять. Зайдем в ресторан, попробуем изысканные каталонские блюда. Будем наслаждаться теплом и солнцем. Давай радоваться жизни, Пия.
– Что ты сказал? – Прищурив свои синие глаза, Пия холодно взглянула на него поверх своих черных очков. – Я чувствую какой-то тайный замысел.
Рассмеявшись, Ник покачал головой:
– И почему ты такая подозрительная?
Она состроила недовольную гримасу:
– Я не буду заниматься с тобой сексом, Никандро.
Ник невинно подмигнул ей:
– Ты можешь говорить это себе сколько угодно, bonita.
Ник был похож на ребенка, получившего новую игрушку, и, как только чемодан Пии коснулся пола в его роскошном пентхаусе, он сразу же повел ее в город. Они бродили по средневековым улочкам и площадям, любуясь невероятными архитектурными произведениями Гауди. Вокруг было полно кафе, и, когда Ник угостил ее ванильным латте, Пии показалось, что этот эспрессо имеет терпкий вкус Ника. Пия наслаждалась каждой минутой. Ей нравилась бурлящая жизнь вокруг нее, в этом городском хаосе было нечто очаровательное.
Ник был превосходным гидом. Веселым, непринужденным, задорным. Он увлекал ее во все новые места.
Они остановились возле фонтанчика с питьевой водой. Пия решила зачерпнуть немного живительной влаги, и брызги намочили ей ноги.
Увидев ее туфли будто впервые, Ник всплеснул руками:
– Сними их, querida. Взгляни на свои бедные ножки! Им тяжело!
Опустившись перед ней на колени, Ник снял с нее туфли.
Пия нахмурилась:
– Что ты делаешь?
– Играю роль сказочного принца.
– Но разве он не надел туфельку?
Ник небрежно махнул рукой:
– Какая разница.
Затем, улыбнувшись, он снял свои черные очки. Пия могла поклясться, что ее мир в этот миг перевернулся.
Черные волнистые волосы, разворошенные ветерком, падали на его лоб и касались поднятого воротничка ярко-розовой рубашки поло. Белые хлопковые брюки плотно обтягивали его стройные, мускулистые бедра, и Пия, увидев бугор между его ног, сразу же вспомнила, как он прижимался к ней…
– О… Как хорошо, – прошептала она, когда Ник стал массировать ее ступни. – Продолжай. Еще… Сильнее.
Он прорычал, не поднимая головы от ее ног:
– Если ты не перестанешь так сладострастно стонать, я подниму тебя, прижму к стене, и слово "сильнее" обретет совершенно другое значение.
Сейчас Пия, кажется, разрешила бы ему это. Закрыв глаза, она откинула голову, упиваясь новыми ощущениями. Никто прежде не массировал ей ступни. Пия выгибала спину, мурлыча, как кошка.
– Боже, посмотри на себя. Ведь это пытка. Нам надо идти.
Нет! Не останавливайся.
– Я пойду босиком?
– Садись ко мне на спину, и мы отправимся в магазин и купим тебе удобную обувь, а также одежду для прогулок.
Пия не знала, что больше всего шокировало ее. То ли просьба сесть на него верхом, то ли предложение купить ей одежду и обувь.
– Я сама могу себе все купить, спасибо большое, а если я въеду в супермаркет у тебя на закорках, то как это будет выглядеть?
Ник взглянул на нее так, словно она сказала какую-то глупость:
– А кого это волнует? Ведь ты можешь порезать ступни, а эту дрянь я тебе не позволю больше надеть. – Он кивнул на ее туфли. Затем, присев на корточки, скомандовал: – Садись!
Взглянув на его широкие плечи, Пия сглотнула.
– Мне вряд ли хватит смелости… – пробормотала она, подобрав юбку и украдкой оглядевшись вокруг. – Я вешу целую тонну. Могу сломать тебе спину.
– Ты легкая, Пия.
Этот командный тон заставил ее вздрогнуть.
– Ну хорошо. Ты сам попросил.
Вцепившись руками в его плечи, она не очень ловко подпрыгнула. Ник удержал ее, не дав упасть, обхватив своими большими руками ее бедра.
– Приятное ощущение, – сказал он низким, бархатистым голосом, когда она оказалась у него на спине.
Страшно смутившись, Пия уткнулась носом в его шею, когда он понес ее на закорках по улицам – так непринужденно, будто делал это каждый день! Прохожие, глядя на них, улыбались и говорили что-то вроде "О!" или "Молодцы!", будто они были юной парочкой, желающей всем показать свою любовь. И скоро Пия обнаружила, что улыбается в ответ, обхватив руками широкие плечи Ника и наслаждаясь ощущением его горячего тела. Уткнувшись носом в его шею, она вдыхала его терпкий мужской запах и видела, как набухает бугор в его паху.
– Тебе нравится? – спросил он.
– Божественно.
В ответ Ник что-то проворчал. Ее сердце трепетно забилось. Ей нравилось, как он реагировал на нее. Он не скрывал своего трепетного отношения, и она еще крепче прижалась к нему. Она так долго мечтала о нем, представляя его в своих фантазиях, что решимость к сопротивлению потихоньку таяла. А что, если она сдастся? Откроет ему свое истинное "я", свою настоящую жизнь?
Оказавшись в постели Никандро, она могла лишиться всего. Ради преходящего сиюминутного удовольствия она могла потерять "Ку виртус". Старейшие члены клуба мгновенно свернут ей шею, когда узнают, что ими правит женщина.
Возможно, Ник действительно просто ищет встречи с Зевсом. Ведь у нее нет никаких доказательств, кроме того, что он проник в ее офис в поисках какой-то информации. Ведь это не значит, что он виновен во всех ее проблемах, не так ли?
"Теперь убеждаешь себя, Пия?" Может быть, и так, но, если он хотел причинить ей неприятности, тогда зачем он спас ей жизнь, согревая ее всю ночь в своих объятиях? Почему приказал ей спать в самолете, переживая за нее? Почему стал показывать ей город, наслаждаясь каждой минутой? Почему массировал ее ноги? Посадил ее к себе на спину, чтобы она не поранила ступни.
Ничего не понятно.
Погруженная в свои мысли, она не заметила, как они подошли к витрине магазина. Ник остановился.
Пия хотела спрыгнуть.
– Отпусти меня.