Она послала его каждому венатору, когда выпускала свой факел, посылая пламя прямо в небо. Джо бросил свой к открытому окну.
- Бегите! - Вопил он, когда они сбегали от Черного Огня.
Томи знала опасность, но не могла не остановиться, чтобы оглянуться назад. Вид был великолепен в своем ужасе. Черный Огонь прорывался по стене замка, плавя серый камень, как будто он было сделан из воска. Две башни и могущественные ворота пали в черную дыру циркулирующего огня.
Противоположная сторона моста обвалилась позади них, таща один из широких столбов моста с собой в темные воды грозовой катастрофы.
Черный огонь начал съедать реку, извергая водный пар, поскольку огонь мчался через всю длину реки. Запах рапространялся отвратительный, больной и гнилой; огонь уничтожал все на своем пути: воздух, воду и скалы.
Когда они подошли к противоположному берегу у опушки леса, то услышали первые крики внутри замка. Они бежали вдоль берега, огонь отступал от них.
В миле от замка, они достигли высокого холма и смотрели вниз на долину.
Черный Огонь не распространялся за пределы реки, она съедала душу Темного Принца. Двое из трех Венаторов появились из дыма.
- Где Дантос? - спросила Томи.
- Черный Огонь привлек его внимание. Я пытался подчинить его, но это было бесполезно, - отвечал Беллармин.
- Он сгорел, я видела, - сказала Валентина. - Он сейчас отдыхает с ангелами.
Томи почувствовала, как в её сердце проснулся гнев. Как Беллармин и Валентина, Дантос был частью ее верной команды Венатором со времен Рима. Томи прислонилась к Джо, смаргивая слезы. Она смотрела, как взрывался замок и рассыпается в тысячу темных частей. Прощай, Андреас.
Ее ненависть к бывшей любви была так велика, как горе к павшему товарищу.
Гори, дьявол, гори.
ПЯТЬ
Шайлер
Дом на Примроуз Хилл был больше, чем типичный лондонский городской дом с кривым фасадом, имея несколько балконов кроме первого этажа, а также высокий потолок тройной высоты на лестничной площадке.
Официальная столовая, которая могла вместить 20 персон, кухня индустриального стиля, восемь спален, просторная верхняя терраса и набор офисов на чердаке. Когда Ковен расформировался, дом был сохранен, по древнему условию, последующими венаторами и их проводниками. Шайлер должна была признать, что была рада таким домашним удобствам, как французское мыло и трехслойные полотенца - такая роскошь после месяцев, проведенных в той крошечной комнатке отеля с сомнительной репутацией в Египте.
Даже при том условии, что штат должен был прибыть в любую минуту, Шайлер провела утро, убирая последствия прошлой ночи - подняла сигаретные окурки с пола, отправила все грязные бокалы для шампанского в посудомоечную машину, поправила фланелевые подушки и все пропылесосила. По крайней мере, это дало ей возможность выплеснуть свою нервную энергию. Она не спала в последнее время. Мысли о том, что они были теперь ближе к обнаружению правды о Вратах Обещания, беспокоили ее всю ночь.
Оливер вошел в столовую как раз к обеду, все еще в пижаме, со всклоченными волосами, сонными глазами и зевающий. Повар приготовил для них обед "крестьянина" на буфете стояли тарелки, на которых были бутерброды с сыром и рассол, поднос чипсов и вода в бутылках, из уважения к их американским вкусам. Оливер наполнил тарелку и сел напротив Шайлер за длинный стол.
- Я узнала, что этот дом раньше принадлежал семье Уорда прежде, чем они завещали его венаторам, пятьдесят лет назад, - сказала Шайлер.
- Возможно, именно поэтому я чувствую себя здесь немного неудобно.
Как думаешь, Дилан все еще следит за нами.
Почему - то она чувствовала присутствие своего старого друга, который был недалеко и следил за ними. Но почему это чувствовалось настолько далеким, тогда? Как будто кто то, кто бы это ни был, судил ее и видел ее желания.
Оливер кивнул:
- Я уверен, что он высматривает нас в некотором роде, везде, где он есть.
Шайлер была рада тому, что Оливер верил ей. Так как они прибыли в Англию, она позволила себе чувствовать только упорное намерение выполнить план своей матери. Она не могла доверять себе, верить во чтолибо, но она поняла, что без надежды у нее не было причины продолжать этот план. Она должна была верить в то, что это удастся. В то, что она преуспеет не только в защите Врат, но и в продвижении вампиров на пути назад к Раю. И Блисс, в конце концов, помогла бы с волками. Так или иначе, хотя она не знала как именно, но она и Джек будут вместе. Иначе, какой был смысл всего этого? Без надежды не было бы жизни, с таким же успехом она могла бы бросить свое кольцо соединения в Темзу.
- Ты прав, мы не одни в этой борьбе, - сказала она Оливеру.
- Мы дадим ему лучшее из того, что имеем, - сказала она, перегибаясь через стол, чтобы сжать его руку.
В этот момент вошел Кингсли и стал свидетелем сцены их соединенных рук, при этом окинув их любопытным взглядом. Шайлер быстро убрала свою руку от Оливера, чувствуя себя смущенной. Иногда у Кингсли был способ видеть вещи, которые вообще не были верны.
- У нас есть какие - нибудь пончики? - спросил он, взглянув на ассортимент еды.
Оливер был прав, венатор, казалось, жил только на сахаре и кофеине.
- Сейчас проверю, я думаю, что должны быть, - сказала Шайлер. - Кофе определенно было. Я делала себе кружку.
Так или иначе, случайная встреча с капитаном венаторов развилась в изящный званый обед. Шалер приказала, чтобы штат накрыл на стол и использовал прекрасные вышитые скатерти, которые она нашла в шкафу в коридоре. Возможно, это была достопримечательность дома, которая сделала его знаменитым, но она надеялась именно на это, чтобы заставить Кингсли забыть шикарную Новогоднюю ночь раньше и соответствовать их среде и праздновать великую историю их Ковена. Шайлер помнила последнюю вечеринку Графини в Отеле Ламбе. Сегодня вечером было еще одно усилием соблюдать безопасность, иначе, это место может рассказать о них. Что произошло бы с домом на Примроуз Хилл? Шайлер задалась вопросом. Он был бы продан для того, чтобы оплатить долги Ковена? Или бы просто остался разрушенным, когда вампиры, наконец, ушли бы?
- Что это такое? - спросила она Кингсли, когда просмотрела кухонные шкафы в поисках фарфора. Она держала белую пластину и показала ему только различимую рельефную сторону с эмблемой на ней - символом венаторов.
Кингсли улыбнулся, потягиваясь после своей восьмой чашки кофе.
- Оу, у меня есть такой же знак на моем… - он усмехнулся и стянул пояс своих джинсов, как будто собирался снять их.
- Хотите посмотреть??
- НЕТ! - сказала Шайлер.
Кингсли, еще тот шутник, сделал тату с эмблемой венатора около своих половых органов.
- Вы многое потеряли, - подразнил их Кингсли. - Так или иначе, традиция диктует, что этим венатор пользуется только тогда, когда Регис находится в городе.
- Больше нет Региса, - напомнил ему Оливер, намереваясь снова наполнить свою кофейную чашку. Действительно, он собирался напиться таким же наркоманским количеством кофе, как Кингсли.
- Чарльз отсутствовал, начиная с нападения Серебряной Крови в Париже.
- Правда. - Пожал плечами Кингсли.
- Больше нет ни Региса, ни Ковена, ни правил, - решила Шайлер, и поняла, что прикажет накрыть на стол набор, который держала в руках, вместо Синего итальянца Spode.
- Что готовишь? Это пахнет прекрасно. - Сказал Кингсли, идя к кипящим горшкам на печи. - Дом полон им. Мы могли чувствовать запах всего этого на чердаке.
Шайлер пригладила льняные салфетки так, чтобы тот же самый символ венатора оказался правильной стороной.
- То, что я раньше делал в Александрии. Местные специи.
- Шашлыки? - спросил Кингсли - Но разве это не жаркое?
- Вот увидишь, - улыбнулась она.
- Подготовьтесь. Наш гость скоро будет здесь.
Как Шайлер и предсказала, дверной звонок зазвонил равно в семь часов. Домоправительница открыла дверь, и несколько минут спустя капитан венаторов вошел в библиотеку, где у Шайлер, Кингсли и Оливера были наготове коктейли.
У Лукаса Мендрайона был тот же самый нестареющий облик, как у Кингсли, и отметка венатора. Ему, возможно, было где - то от восемнадцати до сорока, точнее сказать было трудно. Он не был красив, его нос был хищным и немного резким, глаза, острые и скептичные, но он умел убеждать.
Это был человек, которому вы бы смогли доверить свою жизнь и ваши тайны. Шайлер поняла, почему Аллегра выбрала его. Он носил стандартные черные венаторские очки.
- Шайлер Ван Ален. - Сказала она, протягивая руку.
- Спасибо, что посетили нас, венатор Мендрион.
Он твердо встряхнул ее руку.
- Дочь Аллегры, - сказал он, уставившись на нее в упор.
- У Вас лицо матери, но не ее глаза…
- Мне сказали, что я унаследовала их от своего отца, - улыбнулась она.
- Я не знал вашего отца. Красная Кровь, не так ли? - сказал Мендрион, с изогнутой бровью. - Очень неправильно, но теперь все в прошлом. Я видел Вашу мать в этом воплощении. Она навестила меня однажды, прежде, чем она исчезла от нас.
- Какой она была? - спросила Шайлер. Она так мало знала Аллегру и стремилась к любым небольшим проницательным рассказам или упоминаниям о своей матери.
- Точно такой, как тогда, когда я знал ее в Риме, - сказал он. - Импульсивной, стойкой, блестящей. Она была нашей королевой.
Шайлер кивнула:
- Я сожалею. Где мои манеры? Это - Оливер Хазард - Перри, мой проводник, и Вы знаете венатора Мартина.
Оливер и Кингсли, пожали руку Мендрион.