ГЛАВА ВТОРАЯ
Неделю спустя Кэт выходила из университетской библиотеки вместе с подругой, которая внезапно дернула ее за руку.
- Смотри! Вот это мужчина!
Перед ними стоял Ник, прислонившийся к длинной машине, которая заставила даже самых искушенных мирскими соблазнами студентов открыть рты от восхищения.
- Какой мой любимый цвет? - мечтательно произнесла подруга. - Цвет последнего предмета одежды, который мужчина снимает в моей спальне.
Кэт сжала зубы и произнесла, стараясь казаться веселой:
- Шинейд, у тебя уже есть Джонатан! Не жадничай! Тем более этот точно разобьет тебе сердце!
- Он выглядит так, словно историями о нем можно будет пугать внуков, - не унималась подруга. Она остановилась, заметив, что Ник выпрямился при виде Кэт. - Эй, ты что, знаешь его?
Солнце освещало темные волосы Ника, высокие скулы, он выглядел как пират, неукротимый и опасный.
- Знаю, - ответила Кэт. - Не очень хорошо, но достаточно, чтобы быть настороже.
- Если он тебе не нужен, представь нас, - рассмеялась Шинейд, увидев выражение лица Кэт. - Стоит попытаться. Видела бы ты свое лицо! Ты расскажешь мне все сегодня вечером, непременно.
Кэт выпрямила спину и подошла к машине.
На Нике был безупречно сшитый темный костюм, прекрасно подчеркивавший его широкие плечи и узкие бедра.
Кэт пожалела, что на ней нет того симпатичного голубого костюма. Только джинсы, кремовая рубашка и джемпер, подходящий по цвету к ее волосам. Ник выглядел куда представительней.
- Привет, Ник, - сказала она, подойдя ближе. Он улыбнулся.
- Кэт. - Он открыл дверцу и протянул руку за ее сумкой.
Поколебавшись мгновение, она отдала ее.
- Она слишком тяжелая, - нахмурился он, кладя сумку на заднее сиденье.
- Книги всегда тяжелые. Куда мы едем?
- Туда, где не так людно.
Кэт кивнула и села в машину, положив руки на колени. Она невидящим взглядом уставилась на дорогу, которая перед ее глазами превратилась в сплошное белое пятно.
Они остановились возле старинного дома в стиле ар деко недалеко от одного из оклендских парков.
- Это не твой офис, - вырвалось у нее. Ник выключил мотор.
- Нет.
Девушка потянулась за сумкой.
- Оставь, я отвезу тебя домой позже.
Ник улыбнулся в ответ на ее подозрительный взгляд. Он что-то задумал. Но что?
- Я возьму ее, - ответила она.
- Тогда я сам понесу. - Он нагнулся и подхватил сумку.
Современный лифт поднял их наверх быстро и бесшумно. Войдя в апартаменты, Кэт заметила, что старинные высокие потолки и отделка были сохранены. Ник провел ее в просторную гостиную, из которой открывался вид на парк. Кэт обратила внимание, что в нем нет банальных клумб, которые муниципалитет позаботился устроить во всех скверах и парках города. Вместо них она увидела нежно-розовые лепестки вишневых деревьев, изящный фонтан из белого мрамора посреди пруда, окруженного ирисами, фрезиями и маленькими серебристо-голубыми цветами.
Зеленая трава простиралась до мощных дубов, покрытых свежей зеленой листвой. Легкий ленивый ветерок шевелил их ветки - единственный источник прохлады в это необычайно жаркое время.
- Принести тебе что-нибудь выпить? - спросил Ник.
- Нет, спасибо. - Ни за что на свете, даже если во рту у нее сухо, как в пустыне Гоби!
- Я хочу пить, надеюсь, ты извинишь. - Он исчез в дверях.
Так и не сумев успокоиться, Кэт огляделась по сторонам. Если Ник сам выбирал мебель, то он не ошибся. Размеры мебели соответствовали его собственной мощной фигуре, но черные кожаные кресла и диван, дорогой персидский ковер и абстрактное полотно на стене наводили на нее страх. Так, должно быть, чувствуют себя дети в большом мире взрослых - маленькими и беспомощными.
Выпрямив плечи, она прошла к книжному шкафу, с удивлением заметив на его полках несколько своих любимых книг.
Она листала одну из них, когда Ник вернулся с подносом. Поставив его на стол, он сказал:
- Я сварил кофе. Садись, пей и, ради бога, перестань смотреть на меня такими глазами. Я не собираюсь набрасываться на тебя.
Бросив на него недоверчивый взгляд, Кэт положила назад книгу и села в одно из прохладных кожаных кресел. По крайней мере, кофе даст ей возможность занять чем-нибудь руки. Она налила ему кофе, такой, какой ему нравился, - крепкий, черный, без сахара, - и добавила молока в свой.
Ник сел напротив, скрестив длинные ноги.
Взяв чашку, он спросил:
- Почему ты взяла девичью фамилию?
Изумленная, она подняла на него глаза:
- Мне так захотелось.
Это был неудачный ответ, но в разговоре с Ником было очень трудно подбирать удачные слова.
- Но ты все еще иногда носишь кольцо. - Его губы растянулись в улыбке, а глаза озорно сверкнули, остановившись на ее пальце, на котором сегодня кольца не было. - Наверное, только тогда; когда оно должно напоминать мне о том, что человек, за которого ты вышла замуж, дал мне шанс самому построить мою жизнь.
Кэт покраснела, она носила это кольцо только потому, что оно давало ей иллюзорное ощущение защиты.
- Тогда ты должен понимать мои чувства к Хуане. Глен дал тебе шанс. Я хочу сделать то же самое для нее.
- Очень умно, Кэт, - начал Ник и замолчал. Потом продолжил: - Я проверил ту больницу. Что заставило тебя взять на себя ответственность за ребенка?
Она произнесла:
- У нее была только тетя, сестра ее матери, ее звали Розита. Ей было четырнадцать. Отца убили повстанцы, и я не знаю, что произошло с остальной семьей. Розита не могла рассказать.
- Это не ответ на мой вопрос. Почему ты взяла на себя эту ответственность?
- У Розиты не было денег. Они были беженцами. Я не могла допустить, чтобы Хуана умерла.
- Как ты узнала о ней? - нахмурился он.
- Я была там, когда она родилась. Я держала ее, пока врач пытался спасти жизнь ее матери. - Она посмотрела на него, но на его лице ничего не смогла прочитать. - Она была особенной, потому что родилась в день годовщины смерти моей матери. Это показалось мне символичным.
Она ждала смеха или вспышки гнева, но он сидел спокойно.
- Ты собираешься удочерить ее?
Она потрясла головой:
- Сестра Бернадетта убедила меня, что Хуане будет лучше в своей стране со своей культурой, с тетей, которая ее любит. Хуана - это все, что осталось у Розиты, единственное, ради чего она хочет жить. - Кэт сделала глоток кофе и посмотрела ему прямо в глаза. - Я должна быть уверена, что у нее будет все необходимое. Врачи в Брисбене сказали, что ей потребуется несколько операций и протез.
- Сколько времени займет лечение?
- По меньшей мере пять лет.
- Очень долго, - холодно заметил он. - А потом?
- Я надеюсь, Розита сможет встать на ноги и позаботиться о ней. Жизнь девочки без семьи очень сложна на Ромите.
- Ты планируешь позаботиться о будущем их обеих?
- Да, видимо, так.
Повисла тишина. Ник тихо сказал:
- В своем завещании Глен запретил мне давать тебе больше, чем твое годовое денежное обеспечение.
Кэт подавила желание возразить. Она и так испытала шок, услышав об условиях завещания Глена. Хотя Глен всегда смотрел на Кэт как на наивного подростка, его недоверие не столько удивило ее, сколько в очередной раз оскорбило.
Ник продолжил:
- Ты всегда можешь просить меня о помощи.
- Я попросила. Ты отказал.
- Я не могу игнорировать желание Глена, он доверил мне опекать тебя. - Ник взглянул на письмо и паспорт. - Я могу одолжить тебе деньги. Или подарить.
На мгновение в ней вспыхнула слабая надежда, но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы она тут же исчезла.
- Но не просто так, я полагаю, - сказала она холодно. - Что ты хочешь взамен?
- Может быть, ничего, - сказал он, сверкнув глазами.
- Не верю. Такого не бывает, - усмехнулась она.
Он пристально посмотрел на нее:
- А что ты готова дать мне?
Больше всего ей хотелось облизать пересохшие губы, выпить еще кофе, чтобы было легче говорить, но она только сказала:
- Я даю только тем, кого люблю.
- По собственной воле ты нарушала это правило дважды. Даже трижды, если учитывать брак без любви с Гленом.
Она вспыхнула, но смело встретила его взгляд.
- Я любила Глена.
Потому, что была очарована его опытностью и утонченностью, добавила она про себя.
- Хорошо, оставим брак с Гленом. Остальные два случая были просто случайностью? - В его голосе послышалось презрение. - Я имею в виду наши отношения.
- Между нами ничего не было. Мы только поцеловались. Это все, - прервала она, вся красная от смущения. - И в этом участвовали мы оба.
- Да, ты права, нас было двое, - согласился он. - Ты и я. И мы целовались так, словно хотели заняться любовью прямо там, в номере, за день до твоей свадьбы с Гленом. И потом еще раз. В день похорон.
Кофе выплеснулся на ее руку из чашки. Кэт резко вздохнула.
- Ты обожглась? Покажи мне!
Он разжал ее пальцы, потом поднес ее руку к свету. Несмотря на жару, Кэт почувствовала озноб.
- Ты всегда пила кофе с молоком, - сказал он, поднося обожженную руку к губам.
Кэт сжалась. Ее пальцы задрожали от прикосновения его теплых губ, и волна желания нахлынула на нее.
Теперь дрожало уже все тело. Она знала, что он увидел, когда посмотрел на нее. Затуманенный взгляд и жаждущий, ждущий рот. И он улыбнулся. Желание прогнало все другие эмоции, оставив только один неприкрытый голод.