- Кажется, я обязан кое-что сделать.
Я просто сидела и слишком нервничала, чтобы дышать. Он медленно наклонился, так, что мы почти касались носами.
- Я сейчас тебя поцелую, Скаут, если, конечно, ты меня не остановишь.
Я придвинулась ближе.
Его поцелуй был мягким, робким и длился меньше, чем бы мне хотелось.
Мои губы потянулись за вторым, и он ответил, прижавшись ко мне, отчего у меня закружилась голова.
- Привет, - сказал Алекс, когда наши лбы коснулись, а его руки все еще были прижаты к моему лицу.
- Привет, - ответила я, прежде чем чмокнуть его в верхнюю губу. - Я рада, что ты вернулся.
ГЛАВА 11
Больше в те зимние каникулы ничего не происходило, и мне было грустно. Я поняла, что Джэйсу сообщили о возвращении Коулов, когда он стал замкнутым и раздражительным. Чарли много времени проводил у нас дома, но я его почти не видела. Чаще всего он запирался с Джэйсом в его комнате. Я была совершенно уверена, они часто тихо о чем-то спорили. Я пыталась подслушивать, даже прикладывала стакан к стене, но так и не услышала ничего важного.
Когда наконец-то начались занятия в школе, мое воссоединение с Алексом прошло не совсем так, как я представляла. Он не вошел в класс мистера Бека, не улыбнулся и не сказал, что скучал по мне. Он вообще не посмотрел в мою сторону. Само собой, нам надо было оставаться осторожными, и он не мог, обняв меня за талию, повести меня в театр на занятия театрального кружка.
Так что я была не против, когда он начал общаться со всеми, кроме меня, объясняя, что с родственниками у них не сложилось. Я не ревновала, когда другие девчонки его обнимали и были рады его возращению. Я могла такое пережить. Это нормально.
Тем не менее, когда Эшли Джонсон прижалась к нему и начала водить пальцем по его груди, я поняла, что мне это не нравится. Это было ненормально.
Какого черта он творит? Как он может стоять там, рядом с ней, после всего, что между нами было? После нашего поцелуя. Прошло уже больше недели, а я все еще помнила его вкус. Неужели та Рождественская ночь значила для меня больше, чем для него?
- В чем твоя проблема? - спросила Талли, усаживаясь рядом со мной.
- Кто тебе сказал, что у меня проблемы? - ответила я, яростно копаясь в сумочке в поисках ручки. Видимо, все мои ручки украли гномики.
- Обычно ты не измываешься над бедной Тори ради смеха.
- Я просто попросила ее отойти.
- Ты сказала ей свалить нахрен с дороги и, судя по твоему виду, едва не вырвала из ее груди еще бьющееся сердце. Еще чуть-чуть, и ей пришлось бы менять штаны.
Я посмотрела туда, где Тори Элисон сжалась в уголке со своими творческими дружками. Когда наши взгляды встретились, она испуганно пискнула и отвела глаза.
Ну, блин.
- Почему ты всегда такая грозная?
- Я грозная?
- Большинство считает, что да, - ответил Алекс. Он стоял совсем близко, ожидая, что я его пропущу. Я решила его проигнорировать. Больше эти искрящиеся глаза и ямочки меня не обманут.
Как Алекс ответил на мое равнодушие? Он наступил мне на ногу. Я прокляла собственное тело за такую восхищенную реакцию на его руки, обхватившие меня, когда он пошатнулся.
- Прости, - сказал он, посмотрев прямо на меня. Он сжал мою коленку, и я поняла, что это не просто извинения за отдавленный палец. Я решила не прощать его чуть дольше.
- Просто чтоб больше такого не было. Никогда.
Его пальцы легонько провели по моей руке.
- Честное пионерское.
Тогда началось нечто, что мне хотелось назвать игрой в Секретные Отношения. Правила очень просты. Игроки должны касаться друг друга как можно чаще и при этом не показать окружающим, что они интересуют друг друга. Речь шла так же о случайных взглядах, случайных столкновениях рук, ног или других частей тела, а так же непростительного количества электронных писем, сообщений и традиционных неподписанных записок в шкафчиках. Иногда мы с Алексом попадали на бонусный уровень и оказывались вдвоем в кладовках, комнатках с реквизитом или каморке уборщика. Эти бонусные уровни также включали бешеные поцелуи, безумные руки и бесконечный страх, что кто-нибудь может зайти в любой момент и заметить наши взъерошенные волосы и опухшие губы.
Для кого-то, кто никогда не играл в секретные отношения, это может показаться милым и романтичным. Иногда так и было. Но это было потрясающе трудно. Каждое прикосновение, каждый поцелуй напоминали мне, как их мало и как сильно я хотела больше. Мы постоянно переписывались, но я жаждала настоящего общения. Миссис Соул больше не требовала от нас статей, и таким образом мы лишились совместных вечеров в библиотеке. А еще всегда существовала опасность, что нас обнаружат.
Когда я вспоминала, чем мы рискуем, я ненавидела себя за то, что позволяю этому продолжаться. Как я могла ставить жизнь Алекса под угрозу ради нескольких мимолетных поцелуев? Каждую ночь я клялась и собиралась прекратить. А на следующий день приходила на математику, а в кабинете сидел он и смотрел на меня и одновременно не смотрел, и я просто не могла этого остановить. Я хотела его. Это было беспечно и глупо, но я хотела его и не могла просто так оставить и уйти.
Каждый день я мечтала хотя бы денек провести с Алексом без необходимости постоянно оглядываться. И через пять недель мое упорство оправдалось. Было субботнее утро, что для меня значило свернуться в клубочек на диване с тарелкой хлопьев в руках и диснеевскими мультиками по телевизору.
Я вежливо пыталась уберечь милого доктора Фуфелшмертца от того, что Перри Утконос сейчас вновь сорвет его гениальные планы, когда кто-то постучался в дверь. Я нажала на паузу и поставила тарелку на тумбочку. Я была уверена, что это наш сосед мистер Робертс. У него была привычка заводить длинные пространные беседы, которые начинались с погоды и заканчивались глупостью его жены, по пути затронув все остальные возможные темы. Пока он закончит говорить об осадках и прошлогодних урожаях табака, мой завтрак скиснет.
- Минуточку! - крикнула я, мгновенно почувствовав неловкость за свой раздраженный тон. Мне надо было работать над собой и стать более приветливой. Мистер Робертс хороший человек, просто одинокий. Мне надо быть добрее.
Я растянула лицо в милой улыбке и открыла дверь.
- Хотя бы кто-то рад меня видеть, - сказал Алекс. С ухмылкой он отметил мой внешний вид - две тонкие косички, пижаму с единорогами и розово-желтые полосатые носки. - Доброе утро, красавица.
- Что ты здесь делаешь? - спросила я, дико мотая головой и ожидая, что Тоби может прятаться за любым кустом.
- Ты разве не рада меня видеть?
Конечно рада. Я была просто в восторге. А еще была смертельно напугана.
- Уговор, Алекс. Разве твое присутствие здесь не нарушает его?
Он нахально улыбнулся.
- О чем Хэйганы не узнают…
- То тебя и не убьет?
- Не разводи драму. Никто меня сегодня не убьет, хотя я, конечно, могу замерзнуть насмерть у тебя на пороге.
Он с надеждой посмотрел на меня.
Я могла оставить его там. Должна была оставить его там. Заставить его уйти и объяснить, что я не стою всех этих забот. Конечно же, я ничего этого не сделала.
Было что-то…правильное в том, как Алекс смотрелся в моей прихожей, облокотившись на столик, который мама купила на блошином рынке.
- Скажи, почему я слышал от Тинсли Хенсон, что родители Джэйса просили его поговорить с приемной комиссией в Луисвилле на этих выходных? - спросил он.
- Я не знала, что тебя интересует поступление моего брата в колледж.
- Неа. В отличие от остального западного Кентукки, мне совершенно плевать, в какой универ пойдет твой брат. Но мне не плевать, что ты будешь дома одна все выходные.
Он подобрался ко мне за два коротких шага и положил руки на бедра. Мои руки автоматически легли ему на плечи.
- Я подумал, тебе будет одиноко.
Я хотела ему сказать, что он ошибается, но мои губы были заняты чем-то другим. И если бы я об этом упомянула, возможно, Алекс не прикусил бы мне язык, когда услышал, как кто-то кричит мое имя с лестницы.
- Ой. - Я дернулась. У него острые зубы.
Алекс выпучил глаза.
- Ты не одна?
- Нет, здесь Энджэл, - ответила я. Мой язык немного болел. - Я не превращусь в волка, верно? - Книжка доктора Смита три раза уточняла тот факт, что ликантропия - наследственное качество и не передается через укусы. Но я должна была быть уверена.
- Шифтерами рождаются, не становятся.
В этот момент в проходе, который вел из прихожей на кухню, появилась моя младшая сестра. Она уже собралась устроить истерику по какому-то поводу, но заметила, что мы дома не одни.
- Алекс! - вскрикнула она и побежала к нему.
- Энджел! - Он схватил ее и заключил в медвежьи объятия и как-то по-медвежьему зарычал. Это было что-то вроде трогательного воссоединения, которые обычно происходит в конце фильмов, где ребенок возвращается в семью после опасного приключения с говорящими собаками и мышами. В реальной жизни это было еще более раздражающее зрелище.
- Алекс зашел взять тетрадку по театральному кружку, - сказала я. - Он уже уходит.
Алекс поставил ее на пол, положив руку на ее прилизанную головку.
- Уходит? Нет! Я его не видела сто миллионов лет! - Она дважды медленно моргнула небесно-голубыми глазами и оттянула уголки рта в низ, выпячивая нижнюю губу. Фирменное жалостливое лицо Энджел Донован. - Можешь еще побыть с нами? Ну пожаааалуйста!
Без сомнения, он сдался. Чтобы сопротивляться такому жалостливому лицу, надо было тренироваться годами, и даже у нас не всегда получалось.
- Думаю, я могу еще немного посидеть.