– Вы, должно быть, не заметили, но все это время "Аргус" сопровождает катер. На нем два моих телохранителя из Монтовии. Родители настояли, чтобы они присматривали за мной двадцать четыре часа в сутки, пока я в чужой стране.
– Хотите сказать, эти двое постоянно следят за вами и они видели, как мы целовались?
Джемма почувствовала дурноту от мысли, что за ними все время наблюдали на яхте и на берегу.
– Скорее всего, да. Я привык к тому, что на меня смотрят, и почти не замечаю.
– Вы считали, что мне нельзя доверить правду?
– Я вас совсем не знал. Теперь знаю.
Трудно даже представить, насколько разная у них жизнь. Не говоря уже о странах и культурах. Он – королевская особа, черт побери.
– Надеюсь, я не обязана называть вас ваше высочество? – Джемма невольно повысила голос.
– Для вас я всегда останусь Тристаном.
– Да и мои придворные навыки явно не на высоте.
– Поэтому-то я и приехал инкогнито. Стоило вам узнать, что я принц, и вы стали относиться ко мне иначе. В следующий раз, приветствуя меня, сделаете реверанс?
– Так мне следует при каждой встрече с вами делать реверанс?
– Сейчас нет. Но когда, не дай бог, не станет моего отца и я займу трон, – да.
– Это совершенно непостижимо.
Она и верила и не верила в это. Но сколько ни старалась, не могла избавиться от влечения к нему.
По лицу Тристана пробежала тень.
– Я понимаю, от этого только хуже.
– Что может быть хуже, чем делать реверанс в присутствии парня твоего возраста, с которым вы подружились. По крайней мере, я так считаю, хотя обычно не дружу с людьми, которые мне лгут.
– Только подружились? – Он приподнял брови. – Мне казалось, мы оба знаем, что все могло бы пойти гораздо дальше.
Тристан сделал шаг вперед и легко провел пальцами по ее щеке, носу, губам. У нее возникло смутное ощущение, что он делает это, чтобы запомнить ее лицо.
– Да. Думаю, знала это с самого начала.
– Я тоже. Со мной такое впервые. Все произошло в одно мгновение. Поэтому я должен был увидеть вас снова, и не важно, каким способом мог этого добиться.
– Я же говорила вам, что обладаю колдовскими способностями. Я действительно все сразу поняла. Поэтому так сопротивлялась. Если бы вы были обычным парнем, я бы не поверила в это одно мгновение.
– "Coupde foudre"? Я тоже в это не верил. По крайней мере, не верил, что это может произойти со мной.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Удар молнии. Внезапное влечение, взявшееся неизвестно откуда. Конечно, у меня были девушки, но никогда так внезапно и с такой силой не возникало чувство.
С ней такое уже случалось, потому-то она и не доверяла себе. Но почему в этот раз все пошло совсем по-другому?
Все дело в Тристане. Он не такой, как другие.
– Так что может быть еще хуже?
– Во-первых, я должен извиниться, что заманил вас на яхту.
– Извиниться? В этом нет необходимости. Я провела прекрасный день, наслаждаясь вашим обществом. Завтра мы могли бы повторить это. У меня осталось несколько дней от отпуска. Или я могла бы отвезти вас посмотреть кенгуру, возможно, даже коалу.
– Вы бы этого хотели?
– Мы могли бы попробовать, вдруг получится. – Джемма пыталась скрыть разочарование в голосе, чувствуя, как он ускользает от нее. – Мы живем в разных частях света, но не на разных планетах. Правда, я не знаю, как поступить, ведь вы настоящий принц. В смысле – если хотите со мной встречаться. Теперь я еще сильнее чувствую себя Золушкой.
Заметив пустоту в глазах Тристана, Джемма умолкла: ничего не выйдет.
– Джемма, вы слишком дороги мне. И конечно, я хотел бы встречаться с вами, если бы это было возможно. Но прежде, чем примете решение, вы должны кое-что узнать. Я не имею права вас обманывать. Вы сказали, что возненавидели бы меня, но…
– Так расскажите! Сорвите с раны пластырь одним движением.
– Я не свободен в выборе жены. Наследник престола Монтовии обязан жениться на женщине благородной крови. Ему запрещено жениться на простолюдинке.
Его слова били наотмашь.
– На простолюдинке? Не уверена, что мне нравится, когда меня называют простолюдинкой. И потом – речь не идет о женитьбе. Мы едва знакомы.
– Джемма, если бы я мог дать волю своему чувству к вам, все было бы серьезно. Очень серьезно.
Тристан говорил так убедительно, что она испытала невольный восторг от его слов. Недопустимый опасный восторг.
– Я вижу. – До сегодняшнего дня Джемма ни о чем таком не думала. – Уверена, для меня это тоже было бы серьезно.
Если бы она дала себе волю…
– Но для нас это не может закончиться свадьбой. Кронпринцы женятся не по любви, а как предписывает традиция. Смерть брата все изменила. Я должен готовиться принять на себя его обязанности. Как кронпринц я обязан жениться. И объявить о помолвке на своем тридцатом дне рождения. Мне уже выбрали невесту.
– Договорной брак? И это в наше время?
– Меня не заставляют жениться на ней. Но ее кандидатура одобрена парламентом, и мне придется жениться на ней, если я сам не выберу себе жену среди аристократок. Мое время стремительно убегает.
Мысль о Тристане с другой женщиной вызывала боль. День, проведенный с ним, и несколько поцелуев не давали Джемме никаких прав на него.
– Когда вам исполнится тридцать?
– Восемнадцатого июня.
Она с трудом заставила свой голос звучать ровно.
– Три месяца… Как вы это вынесете? Как можно жениться на женщине, которую вы даже не знаете?
– Джемма, во мне с детства воспитывали веру в то, что мой главный долг – моя страна и он превыше моих желаний. Не будучи наследником, я мог позволить себе пренебрегать некоторыми правилами. Даже говорил родителям, что не женюсь, если не смогу сам выбрать невесту. Но теперь, став кронпринцем и заняв место брата, который в двадцать шесть лет женился на дочери герцога и к двадцати восьми уже имел сына, у меня нет выбора. Я должен жениться.
– Но не на такой, как я.
Обида была так сильна, что она не могла говорить и опустила глаза. И она еще предлагала ему длительные отношения! Какое унижение…
Тристан нежно приподнял пальцем ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
– Мне очень жаль, Джемма. Но в Монтовии так было всегда, как бы мне ни хотелось другого. Пока не встретил вас, я с радостью готовился принять свою судьбу. Теперь это гораздо сложнее.
– Мне кажется, в наши дни подходящих невест для принцев не так уж много.
– Единственное, что от них требуется, – благородное происхождение, и не обязательно королевских кровей. В прежние времена это предполагало заключение выгодных политических альянсов, большое приданое.
Джемма ощутила легкий приступ тошноты. Почему Тристан не сказал этого до того, как стал целовать ее и как она позволила себе мечтать?
И вот теперь честно признался, что обманывал ее. Если бы она знала, то никогда не позволила бы себе никаких вольностей.
Как и Алистер, он представлялся не тем, кем был на самом деле. А она, несмотря на благие намерения, опустила забрало и открыла ему свое сердце. Тристан начал то, что не могло иметь продолжения. Это нечестно, несправедливо.
Джемма не могла допустить, чтобы он догадался, как сильно ее обидел. Хотелось выйти из этой ситуации, сохранив хоть какие-то остатки достоинства. Несмотря на извинения – Тристан не лучше других мужчин, которые обманывали ее.
– Мне тоже очень жаль, Тристан, я тоже почувствовала coup de foudre. Но все это из области физиологии. Мы не сделали ничего такого, о чем стоило бы жалеть. Всего-навсего несколько раз поцеловались.
Что значат для принца несколько поцелуев? Наверняка к нему стояла очередь из сотен роскошных женщин в надежде удостоиться самого малого проявления королевской благосклонности.
– Для меня эти поцелуи много значат, Джемма.
Она не могла отрицать, что прикосновения его губ были нежными и волнующими.
– Да… Мы не просто провели день вместе. Уверена, для нас обоих это было нечто большее. Запомните хотя бы, как красива наша гавань.
Морской бриз, игравший подсыхающими прядями, стих, и солнце обрушило весь свой жар на ее голые плечи. Но, несмотря на это, Джемма задрожала.
– Нам надо вернуться на яхту.
Повернувшись, она нырнула в воду, прежде чем он успел увидеть, как в ее глазах блеснули слезы разочарования. Джемма плыла изо всех сил, чтобы вперед него оказаться на яхте. И ни разу не оглянулась посмотреть, плывет ли за ней Тристан.
Он стоял на берегу, глядя, как она уплывает. Мощные гребки ясно давали понять, что ей хочется оказаться как можно дальше от него.
Подобрав плававшую в воде палку, он с такой силой швырнул ее в заросли, что с дерева вспорхнула целая стая попугаев с возмущенным щебетом. Тристан громко выругался. Он потерял Джемму.
Она уже на полпути к яхте. Как бы ему хотелось закинуть в море широкую сеть и вернуть ее к себе! Но едва ли она захотела бы и дальше находиться в его обществе.
Монтовианские легенды гласили, что если охотнику удавалось поймать озерную нимфу, то, вытащив сеть на берег, он находил там не прекрасную женщину, а огромную разъяренную рыбу с острыми зубами, которыми она впивалась в него.
Озерную нимфу нельзя взять силой.