– За праздник готов дочь отпустить? – ехидно спросила все еще переживающая мама. Теперь она волновалась, как родственники посмотрят на нецивилизованного жениха.
– Он и так ее унесет, – отмахнулся папа, – хоть проводим как следует.
Света осторожно взглянула на Четери. Тело побаливало после ночного безумства, но хорошо, правильно. Плохо было то, что ее с утра мутило, и Света пила мятный чай и грызла по крошке посоленную корочку хлеба. Ничего не хотелось – только лечь и чтобы никто не трогал. Но родители вроде уже смирились, и спорить с новым предложением она не стала.
Чет с наслаждением запил компотом кашу, которую съел только из уважения к Светиной маме, и сказал:
– Желание отца – закон.
– Вот и славно! – обрадовался папа. – Давайте, девочки, обзванивать народ. Чем больше людей – тем счастливее жизнь семейная! Сейчас обо всем договоримся, на выходных сыграем свадьбу…
– Завтра, – произнес Чет веско.
– Завтра так завтра, – не растерялся Иван Ильич. – Тамара, начинай обзвон, а я ресторан поищу. Четери, с твоей стороны будет кто-то? Друзья, родственники?
– Если надо, позову, – легко ответил Четери. – Только мне отлучиться ненадолго нужно будет.
Мама побледнела – ей тут же представилась орда дикарей, крушащих ресторан, и ее родственники, которые будут обсуждать это следующие лет пять.
– Если не смогут, ничего страшного, – торопливо предупредила она. – Светочка, дочка, поехали за платьем?
– Я полежу, мам, – голос Светланы был слабым, на лбу вдруг выступила испарина, и она поспешно отставила чай, вскочила и побежала в ванную.
– Вот куда ей праздник? – ворчливо укорила мужа Тамара Алексеевна. – Ей постельный режим нужен. А не свадьба… – женщина осуждающе взглянула на Чета, – или полет.
Четери непонятно качнул головой, то ли соглашаясь, то ли нет, встал и пошел за Светланой.
И она совершенно не обрадовалась, увидев его в ванной, – глаза слезились, желудок сжимался, и голова кружилась так, что пришлось опереться на сидение унитаза, открыть одной рукой кран в раковине и промывать рот. И так жалко себя было!
– Уйди, а? – попросила она, кривясь. Всхлипнула – желчь снова поднялась к горлу – и поспешно склонилась над сидением. Дракон переждал, пока ее некрасиво и тяжело выворачивало, подошел, поддержал за талию, повернул к раковине.
– Я некраси-и-ивая, – заплакала она, глядя на себя в зеркало: волосы торчат, глаза красные, лицо бледное, – не смотри, Чет! Ну пожалуйста-а!
– Женщина, – сказал он веско, – успокойся. Умывайся, и пойдем в кровать. И в следующий раз, когда тебе будет плохо, сразу говори мне.
– Мне все время по утрам плохо, – произнесла Света с отчаянием, откручивая колпачок зубной пасты, – несколько раз тошнит. Так бывает у беременных. Нужна я тебе такая?
– Такая – нет, – согласился он. – Здоровая нужна.
– Ты меня разлюбишь, – пробормотала Светлана, вытаскивая изо рта щетку. – И хотеть перестанешь, – она прополоскала рот, и от воды снова затошнило, но слабенько. – А когда вырастет пузо, вообще смотреть не захочешь.
Чет усмехнулся, как над детскими глупостями, выключил кран и подтолкнул ее к выходу.
А в комнате, куда осторожно сквозь щелочку в двери заглядывали то мама, то папа, дракон несколько минут держал покалывающие холодом руки на лбу и на животе будущей жены, потом кивнул удовлетворенно и сказал жестко:
– Как будет плохо – ко мне. И чтобы я больше глупостей не слышал.
Света только улыбнулась и свернулась рядом с ним калачиком, положила голову на колени – Четери тут же запустил пальцы ей в волосы, погладил. Он просто чувствовал, как рядом с ней становится сильнее. С каждой секундой, проведенной вместе.
– Хорошо-то как, Чет. Тебе надо в женскую консультацию идти работать.
– А тебе – поесть, – скомандовал он, несмотря на тон, наглаживая ее нежно, как котенка. – Быстро!
– Не хочу, – упрямо сказала Света и обхватила его руками.
– Отнесу, – пригрозил он.
– Я могу еще каши сварить! – словно случайно крикнула мама из коридора.
– Лучше мяса, – пробурчал Четери, перетаскивая невесту к себе на колени и поднимаясь. Но бурчал тихо, чтобы никто не услышал.
Следующие несколько часов телефоны в семье Никольских не молчали ни минуты.
"Нам нужно организовать банкет. А кто его знает, сколько гостей? Готовьте с запасом, мы все оплатим…"
"Алло, Леночка? Приходи завтра на Светину свадьбу! Потом, потом все расскажу. Конечно, Машку бери. А Матвею Света сама позвонит".
"Юль, привет. Я замуж выхожу. Завтра. Придешь? Конечно, зови девчонок".
"Федотов, ты еще не на севере? Отлично. Завтра жду тебя на свадьбу. Конечно, с супругой и детьми!".
Тамара Алексеевна хмурилась, но продолжала звонить. Что поделаешь, традиция. Чем больше людей, тем больше счастья они принесут молодоженам. И круги от принятого двоими решения расходились по столице, и пригородам, и далеко за ее пределы, затягивая в водоворот спешных приготовлений все больше людей. Звонили по ресторанам, звонили в магазины, знакомым и друзьям. Известие бежало все дальше, и лист бумаги, на котором отмечали тех, кто сможет прийти, быстро заполнился с двух сторон, так что пришлось брать новый.
Иван Ильич, взяв для охраны Четери, оперативно сходил в банк и обменял весомый золотой слиток на еще более весомую сумку денег. По пути мужчины завернули в магазин – прохожие на улицах смотрели на легко одетого дракона с сочувствием – и купили жениху костюм. И вернулись, уже над чем-то хохочущие.
– Зять – молодец, – непонятно объяснил он встречающей их маме. – Не пропадет с ним Светка. И вот что, Тамар, пожарь-ка ты мяса.
После того как дракона накормили (а глядя на него, и все остальные пожелали пообедать), семья разделилась. Мама с посвежевшей дочкой отправились за свадебным платьем, папа, заведя старенький "Ивовец", отвез зятя за город, в чисто поле, чтобы не пугать народ. Посмотрел, как тот перекидывается, хмыкнул, проверил герметичность мешка с одеждой, оставленной тут же, на поле, и поехал в пригородный ресторан, владелец которого оказался достаточно жадным, чтобы согласиться взять на себя приготовления к празднику за сутки до оного. Иван Ильич спешил – потом нужно было еще возвращаться и ждать жениха. А Четери, с наслаждением поднимаясь в воздух и работая крыльями, послал Зов.
"Нории, слышишь меня?"
"Приветствую, друг. Все получилось?"
"Да, и так, что послезавтра я прилечу с женой. Окажешь мне честь – будешь на свадьбе? В Иоаннесбурге, Нории".
Долгое молчание.
"Не могу. Тяжко мне, Чет. Народ все прибывает. Да и срывать будущие переговоры с королевой Рудлога незапланированным и несогласованным прилетом нехорошо".
Первый раз Владыка позволил признаться, что ему тяжело, – и так это было произнесено, что Чет словно ощутил вес той земли, которую питает Нории своей силой.
"Потерпи, Нори-эн. Я скоро буду. Открою Тафию, тебе станет легче".
"Уверен, что откроешь?"
"Теперь – да".
Через час дракон приземлился в солнечном инляндском лесу. Живые деревья-охранники засекли незваного гостя и угрожающе потянулись к нему ветками, шурша и потрескивая. Он рыкнул на них – дубы зашуршали еще злее, зашевелили корнями, но Чет уже не обращал на это внимания. Перекинулся, двинулся к дому и поморщился – пройти не давали выставленные щиты. Решил не нарушать защиту хозяина, поэтому просто несколько раз пнул ее ногой.
Макс не заставил себя ждать – вышел из дверей, посмотрел на гостя, сухо кивнул и движением ладони снял щиты.
– У меня завтра свадьба, – сообщил Четери, когда уже прошел в дом и облачился в выданные ему еще в прошлый раз штаны. – Я разбудил свою Свету. Приходи.
– Нет времени, – коротко пояснил инляндец, наблюдая за гостем и снимая с плиты закипающий кофе.
– Найди, – попросил дракон. Тротт поджал губы, покачал головой, разливая кофе по чашкам.
– Я вообще не выношу человеческие компании, Четери. А уж эти глупые обряды…
– Это пока ты не нашел свою женщину, ученик, – с насмешкой проговорил дракон. – Потом на что угодно согласишься, лишь бы от тебя наконец отстали и ты мог бы схватить ее и унести к себе.
Макс иронично посмотрел на гостя, поставил чашки на стол.
– Такой женщины не существует, поверь.
– Если она тебе еще не встретилась, – философски протянул Мастер клинков, – это не значит, что не существует. Жизнь – удивительная вещь. Я еще посмеюсь над тобой, когда ты начнешь дуреть из-за любви.
Природник с омерзением передернул плечами и залпом выпил обжигающий напиток.
– Упаси боги, – с чувством сказал он. – Лучше расскажи, как получилось вытащить твою невесту.
Чет тоже хлебнул кофе, с наслаждением потянулся, покрутил шеей.
– Сначала урок, – сказал он. – Я два дня не тренировался. Потом расскажу. Снимай рубашку, посеку.
Макс поколебался, но все-таки расстегнул пуговицы, снял. Чет присвистнул, глядя на его плечи и руки.
– Не спрашивай, – предупредил Тротт.
– Между учителем и учеником не может быть тайн, – строго сказал Четери. – От чего защищаешься, Макс?
– От себя, – коротко ответил инляндец и пошел к двери. Дракон посмотрел ему вслед, покачал головой. Сколько секретов хранит в себе этот человек? И не знает ведь, что связь "учитель-ученик" не даст ему долго скрывать их. Только полностью обнажившись, можно перенять мастерство.