На все упреки в свой адрес митёк ангельски улыбается, слабо шепчя жене: «Сестрёнка! Сестрёнка ты моя! Дык! Ёлки-палки… Дык!» В ответ на самые сильные обвинения он резонно возражает: «Где же ты найдешь такое золото, как я, да чтобы ещё что-нибудь делал?» Иной раз митёк берёт на себя явно авантюрные обязательства: например, самому произвести ремонт комнаты. В этом случае митёк зовет себе на помощь нескольких других митьков, и они устраивают в комнате, предназначенной для ремонта, запой – дабы оттянуться от судьбы полной одних мук. Если настойчивые усилия многих людей дейстительно вынудят митька приступить к ремонту, комната в самом скором времени приобретает вид мрачного застенка; последующин усилия митька оказывают на комнату воздействие, аналогичное взрыву там снаряда крупного калибра.
Дмитрий Шагин, прослушав этот очерк, был скорее обижен, чем польщен, и заявил, что хватит его с говном есть, ёлки-палки – не пора ли что-нибудь хорошее сказать, в частности, не забыть упомянуть отличную живопись Д.Шагина: у Д.Шагина отличная живопись (что, собственно не имеет никакого отношения к движению митьков), но и всё изложенное рисует глубоко положительного героя, вставшего во главе движения отнюдь не бессознательно.
Движение митьков развивает и углубляет тип симпатичного шалопая, а это, может быть самый наш обаятельный национальный тип – кроме, разве, святого.
Часть II. Митьки
Нет, я не всё сказал; мне что-то не по себе: боюсь, превратно поняли. Читают этот рассказ со смехом, хлопают себя по коленям (и ляжкам) – и всё?
В рассказе нет никакой насмешки, а если есть усмешка – то добрая.
Но, действительно, местами меня можно заподозрить в намерении съесть митьков с говном.
А вот что я теперь вам скажу: единственное, в чем можно обвинить митьков, так это то, что они слишком щедро используют выразительные средства. Да в одном митьковском «ёлы-палы» размах, градация – от легкой романтической грусти до душераздирающего бешенства – куда круче, чем в сборнике стихотворений любого из этих серьезных мерзавцев.
Недоброжелательные движения скажут, что всё это наиграно. Даже если это так (а это не так), то и этом случае не столь уж виноват митёк – художник поведения – в мире, где всё – только разводы на покрывале Майи…
Движение митьков глубоко гуманистично. Вот, например, одно из любимых выражений Дмитрия Шагина:Стоять!(имеется в виду стоять насмерть) – произносится, разумеется, очень экспрессивно и несколько зловеще – как правило, это, конечно, призыв поддержать митька в его начинаниях; но и сам Митька не знает сколько раз мне помогало это зловещее: стоять!
Да, много раз бывало, что митёк оказывался единственным, от кого добьёшься сочувствия; становишься хоть на минуту оберегаемым ласковостью и энергией митька.
Лексикон, или, если можно так выразиться, сленг, митьков изумительно красноречив и понятен каждому без предварительной подготовки.
Взять, например, внешне маловразумительное слово:
Оппаньки! – описание поразившего митька действия. Само действие не называется прямо, но слушатель без труда угадывает, если уж он не совсем тупой, что именно имеется в виду. Например: «Наливаю я себе полный стакан „Земфиры, а Флореныч, гад, оппаньки его!“
К слову пришлось: вот поучительный пример стоически-эпикурейского восприятия действительности митьками. Обычно по недостатку средств митёк употребляет самую отвратительную бормотуху, вроде той же Земфиры.