Артист то ставит перш - длинный шест - на голову, то удерживает его зубами. Цирк гремит от аплодисментов.
- Молодцы Ивановы, - говорят зрители, - отлично работают.
Так было в Москве и Париже, в Вене и Лондоне, в Софии и Хельсинки - всюду, где с коллективами артистов советского цирка побывали Валентин и Ванда.
Заявки на выступление "очаровательных Ивановых" всё прибывали. Особенно после того, как Валя и Ванда получили золотые медали за свой номер на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве.
И вдруг Ивановы перестали выступать. Заявки тихо пылились в папках Союзгосцирка. На них отвечали отказом: Ивановы не могут выехать ни в Ленинград, ни в Нью-Йорк, ни в Прагу, ни в Новосибирск...
- Уж не случилось ли чего? - волновались любители цирка. - Такая замечательная пара - и не выступает.
- Вообще-то случилось, - отвечали в Союзгосцирке. Но на дальнейшие расспросы только таинственно покачивали головами.
А случилось вот что: Ивановы задумали новый номер. Началось это в Лондоне. Как-то в один из первых дней Ванда вышла в цирковой дворик - подышать воздухом. Дворик был тесный, заставленный ящиками, клетками, реквизитом. Серое чужое небо висело низко-низко. Интересно, почему вдали от Родины и небо кажется незнакомым? Ванда задумалась. И вдруг почувствовала, как чья-то маленькая холодная ручка доверчиво коснулась её пальцев. Оказывается, у самых ног Ванды в тесноватой неопрятной клетке сидел небольшой чёрный шимпанзе.
Мордочка у него была грустная. Может быть, он тоже тосковал по родине? Ванда присела, протянула сквозь сетку пальцы. Обезьянка потёрлась о них щекой, а потом, точно благодаря за внимание, начала выкидывать уморительные номера. Она кувыркалась, подпрыгивала, важно прогуливалась из угла в угол на задних лапах и даже пыталась сама себе хлопать.
Вечером Ванда притащила во дворик Валю. Так и пошло: каждую свободную минуту они проводили у клетки своей мохнатой приятельницы Рикки. До чего же она была забавна! Вот если бы взять трёх-четырёх таких шимпанзе и устроить настоящий цирк в цирке! Подготовить номер на целое отделение - и чтобы были в нём обезьяны-канатоходцы и акробаты, мотоциклисты и музыканты, жонглёры и прыгуны!
В день отъезда Валя и Ванда пришли попрощаться с добродушной Рикки. Хозяин - артист английского цирка - открыл клетку и даже сфотографировал Ванду и Рикки - на память.
- В залог нашего будущего номера, - сказала ему Ванда.
Англичанин очень удивился. Как, мистер Иванов и его супруга хотят заняться дрессировкой? Но ведь это требует много времени. И денег. Обезьяны стоят так дорого. Они очень капризны, несговорчивы и даже опасны. Неужели Ивановы откажутся от номера - он так хорош и приносит, наверное, приличный доход. И откуда они возьмут средства на подготовку аттракциона с шимпанзе? Ведь это займёт не менее двух лет!
Пришлось ему объяснить, что в Советском Союзе всё совсем не так. Государство купит животных, оплатит репетиционный период, сделает весь реквизит - оборудование для номера. Конечно, труд это большой, придётся некоторое время не выступать, но...
- У советских артистов своя профессиональная гордость есть, сказал Валя. - До сих пор не было у нас такого аттракциона. Значит, он должен быть!
"НЕ ХОЧУ БЫТЬ АРТИСТОМ"
Как-то в одну из киевских детских поликлиник прибежала молодая светловолосая женщина. Из её больших голубых глаз так и катились слезы.
- Доктор, я вас умоляю, - обратилась она к полной добродушной женщине в белом халате, - пойдёмте со мной. Ему очень плохо. Это совсем близко...
- Не надо так волноваться, - ласково сказала врач. - Близко или далеко - не имеет значения, мы ходим ко всем больным детям.
- Но у меня не ребёнок, - смущённо пролепетала посетительница. - У меня обезьяна.