Все продолжали заниматься своими делами. Только кто-то, находившийся в палатке номер четыре, буркнул оттуда:- Хо! Можно себе представить!- Пожалуйста, считайте меня трепачом. - Тараска повернулся к палатке.- Мерси вам за разрешение, мы и без того считаем, - послышалось из-за брезентовой стенки.- Да пожалуйста. И звонарем.- Тоже учтем, - донеслось из палатки.- И Тарасконом, Тарантасом, как хотите.- И это нам известно, - неумолимо ответствовала палатка.- А теперь вот вы все убедитесь раз навсегда, что я говорю только правду.Тараска твердил все это в стенку палатки, но сам косил глаза назад, туда, где сидели ребята.- Может, хватит тарахтеть? - Ярослав Несметнов, самый солидный из пионеров четвертой палатки, поднял голову от шахматной доски, на которой он только что дал мат своему партнеру.- Вы же сами не даете сказать, - взмолился Тараска. - Так вот имейте в виду: у нас будет жить принц. Из Джунгахоры.Тут и те, кто только что лениво посматривал на Тараску, отвернулись.- Силен! А короля не ожидают?- Нет, батька его, король, уже давно помер. Я у Юры-вожатого спросил. А королем у них царствует брат старший. А он сам еще принц пока наследный.- Ишь ты, наследный... Где же это он наследил? Слава Несметнов тем временем снова расставлял шахматные фигуры на доске, готовясь к следующей партии. Мальчишка, читавший на пороге соседней палатки, оторвавшись от книги, с насмешливым недоумением поглядел на Тараску. Вообще особенного шума, грома, тарарама не получилось. Если бы Тараска сообщил, что приехал младший брат знаменитого вратаря Льва Яшина, ожидаемый в лагере уже не первый год, хотя кое-кто из маловеров уверял, будто у Яшина вообще нет брата, - вот тогда бы шума было куда больше.- Ну и что с того, что принц? - охладил Тараску Слава Несметнов. - Ну и пусть поживет себе на здоровье. Жалко, что ли? У них там небось насчет пионерлагерей не очень-то.- Цаца какая - принц, что с того? - поддержал его партнер.- А он, что ли, виноват, если принцем родился? - упрямился Тараска.- Мог бы отречься, в конце концов, если он сам против монархизма.Тут уж Тараска, который почему-то решил заранее взять принца под свою защиту, возмутился:- Откуда ты знаешь?! Дай срок, может быть, он отречется, когда ему заступать надо будет на этот... как его... трон, что ли. Ну, в общем, на престол.Мальчик, читавший на пороге палатки книжку, поглядел на всех внимательно:- Ребята, а где эта самая Джунгахора, между прочим, - в Африке или в Австралии?- Заехал, ау! - осадил его Несметнов. - На обратном пути не заблудись.Но тот встал, потянулся:- Я все-таки в библиотеку сгоняю - там справочник есть по всем странам, с фестиваля еще остался. Так и называется: "Коротко о странах".- Правильно, - сказал Ярослав Несметнов, не отрываясь от доски. - Коротко и ясно. Между прочим, - проговорил он, обращаясь уже к своему партнеру, не знаю, как принц, а королеву твою я ем.- Из-за тебя зевнул, Транзистор! - Проигравший сердито обернулся к Тараске. - Кажется, ясно видишь, трудная позиция на доске, а балабонишь тут! - И он обеими ладонями сгреб в кучу шахматы. Ярослав поднялся. Значит, принц, говоришь. Так. А разговаривать с ним как будем?- Можешь не беспокоиться, - заторопился Тараска. - Порядок будет. Договоримся.- Это ты договоришься?- А что? Могу! Мир и дружба! Фройндшафт! Или это... Хинди руси, бхай-бхай!..- Он тебе покажет бай-бай!..- А я, в случае чего, знаю по-английски, - заверил неудачливый шахматист, снова расставлявший фигуры на доске. - Гуд монинг - доброе утро! Потом гуд дей - добрый день. Гуд ивнинг - добрый вечер.- А потом - покойной ночи? Гуд найт? Глядишь, и день прошел, вот и поговорили. - Ярослав сел и сделал ход пешкой.- Слава, - осторожно начал Тараска, - на крайний случай я еще по-французски могу: месье и адьё.