— А где этот молодой идиот, который к нему приходит?… — вспомнила крупная крашенная блондинка. — Что же он не явился?
Она выглядела представительно, несмотря на наряд — тапки на босу ногу, длинная майка, глубокие черные рейтузы, натянутые на крутые бедра, как на многоведерный котел, сужающийся книзу. Никто, впрочем, в жару не обращал внимания на одежду. На руках она держала малыша, другой, должно быть, уже шевелился внутри нее. Обычное состояние религиозной женщины.
— Почему он не приехал до сих пор? Не знает? — Блондинка затянулась сигаретой, с которой ни на секунду не расставалась — это был израильский «Тайм». — Обычно Амран не успевал чихнуть, как он уже здесь…
— О ком она? — Кейт нагнулся к уху старика тайманца.
— У Амрана Коэна был друг. Навещал его. Такой же, как он, чокнутый… Люди перестали жить по Торе! А ведь умирать будем!
— А кто он? Как с ним поговорить?
— Может, она знает — Старик махнул рукой в сторону черных рейтуз. Детектив начал осторожно перемещаться, пока не оказался рядом с женщиной.
— Шалом. Как здоровье?
— Все в порядке. Как ты?
— Тоже все хорошо.
Они с секунду смотрели друг на друга. Женщина оценила его мужскую стать, мгновенно рассмотрела серебристые джинсы «Ливайс», туго обтягивавшие ноги выше колен. Он скользнул взглядом по ее ногам и дальше вверх, по животу.
— Как тебя зовут?
— Варда.
— А я Юджин Кейт…
Они быстро нашли общий язык, как его находят крупные, физически здоровые люди
— Как он был как сосед?
— Амран? Нормальный. Я, правда, никогда не подавала ему милостыню. Другие соседи тоже. Зачем? Он мог сам меня содержать. С моими детьми…
— Много их у тебя?
— Четверо, слава богу! Я даю двести шекелей в год на благотворительность. Достаточно. Это еще с тех пор, как была в армии… Но не нищим!
— Нет?
— Нет. Поровну — на борьбу с раком, со СПИДом, на детей — инвалидов, сирот… И еще солдатам.
Получалось вроде интервью.
— В Иерусалиме еще недавно и нищих особенно не было. Человека три. Один стоял по пятницам у банка «Дисконт». В «Едиот» писали: у него вилла за городом. Может, и нашего тоже…
Разговор плавно перешел на связи Коэна.
— Молодой друг. Каждый четверг приезжал…
— На машине?
— «Судзуки» серая. Ночует и утром рано в дорогу. Там одна постель?
— Да. Еще тахта.
— Тахта в салоне. Спят в другой комнате. Они спали в одной постели…
— Откуда это известно?
— Ты сам сказал! Там негде больше! Не знаю, сладко ли им было вдвоем!
— Думаю, твоему мужу слаще.
Она огладила на боках рейтузы. Почесала спину под майкой.
— Надеюсь…
— Молодой этот, он женат?
— Я слышала: женат и имеет двоих детей…
— Как его зовут?
— Не знаю. Амран при мне никогда не обращался к нему по имени…
— Действительно молодой?
— Лет тридцать… Да! Хасид. Черная кипа под шляпой…
— Твоя квартира тут, на «дне»? Я бы с удовольствием выпил стакан холодной воды. Как у тебя с этим, Варда?
— Что — нибудь найдем…
В квартире было просторно. Мраморная плитка под ногами блестела. В салоне работал кондиционер. Кейт осмотрелся. На стенах висели акварели самодеятельного художника. Скалы Масады над Мертвым Морем, раскопы какой — то крепости.
— У тебя в семье кто — то рисует?
— Это я. Когда была в армии. После ни разу не взяла кисти в руки.
— Неплохо, честное слово.
— У меня мать не плохо рисовала… — Варда поставила перед ним на стол холодное питье, орешки. — Прошу…
— Большое спасибо. Я хотел спросить: женщины не было у Амрана?
— Нет.
— Он был женат?
— Не знаю. Я ничего об этом не слыхала.
— Меня интересует парень, который постоянно приходил к Амрану Коэну. Что ты знаешь о нем?
— Его зовут Рон. Мне кажется, он из Меа — Шеарим.
— Думаешь?
— Да.