Большая часть читателей не подозревает, что любой труд самого знаменитого анатома разрабатывает детали, которые интересуют не больше трех других анатомов во всем мире.
Затем я сказал, что знаю Анетту Жераес по конгрессу в Сантьяго и что я попросил ее купить для меня килограмм бразильского кофе. Я заявил, что считаю этот инцидент с моим арестом печальным недоразумением и ожидаю немедленного освобождения, как своего, так и Анетты Жераес. В заключение я попросил, чтобы до порта меня проводил какой-нибудь порядочный полицейский, а не разнузданные агенты, которые своей грубостью компрометируют страну и федеральную полицию. Произнося последние слова, я метнул еще один гневный взгляд на мулата.
Тропическая гроза прошла, и на улице снова сияло солнце. В окно я видел, как быстро сохнут глянцевитые мокрые листья пальмы. Я снял очки и стал по привычке их протирать – я, дескать, высказался и больше не желаю тратить время.
Комиссар смотрел на меня несколько обескураженно.
– Вы знаете анатома Да Косту? – спросил он вдруг.
Озабоченный участью Анетты Жераес, я чуть было не ответил, что не знаю этого анатома. Но тут же сообразил, что комиссар наверняка видел адрес Да Косты в моем блокноте и что ложь может мне только повредить.
– Знаю, разумеется, – ответил я с видом человека, который пьет свой послеобеденный кофе. – Да Коста – один из самых знаменитых анатомов в мире и пользуется огромным уважением в нашей стране.
– Вот как! – воскликнул комиссар.
– Каждый образованный человек у нас знает имя Да Косты. Лично я переписываюсь с ним десять лет.
Интерес комиссара все возрастал. Чиновник старался успевать печатать мои ответы, но у него не хватало сноровки. Мне приходилось их повторять.
– Я считаю это большой честью для себя, – продолжал я, досадуя на то, что из-за медлительности чиновника весь мой пафос пропадает впустую. – Мы не уважаем только тех ученых, которые проповедуют хромосомную теорию и расизм.
– Я тоже не люблю расистов, – заявил комиссар, смущенно поглядев на свои руки с темной тыльной стороной и розовыми ладонями. – Но вернемся к предмету нашего разговора. Вы имели намерение увидеться с профессором Да Костой?
– Разумеется… Я хотел обменяться с ним мнениями по ряду вопросов, которые живо интересуют нас обоих.
Чиновник совсем запутался, комиссар помрачнел, а хмурое лицо мулата осветилось ехидной улыбкой. Я понял, что совершаю какую-то непонятную мне ошибку. Но в нашем обществе анатомы пользуются большим уважением, и поэтому я не сомневался, что в Бразилии дело обстоит так же. Я думал, что авторитет профессора Да Косты не только заставит федеральную полицию передо мной извиниться, но и рассчитывал на его помощь в освобождении и прелестной Анетты Жераес, которая не была анатомом.
– А почему вы не стали искать профессора Да Косту по адресу, записанному у вас в блокноте? – спросил комиссар.
Я горько улыбнулся.
– Почему, сеньор… Согласитесь, что ваш грубый агент отнял у меня всякую возможность сделать это.
– Сейчас вы будете иметь удовольствие увидеть профессора Да Косту.
Я загорелся радостным любопытством. Мне не терпелось увидеть, как профессор Да Коста защитит достоинство науки и поставит федеральную полицию на место.
Комиссар нажал кнопку звонка. Вошел полицейский-квартерон.
– Да Косту! – произнес комиссар резко.
Я был неприятно поражен. Федеральная полиция обращалась с моим знакомым коллегой, как с простым арестантом. Комиссар не упомянул даже его звания.
Бедняга Да Коста!.. Полицейский вытащил его из лаборатории в белом халате, поверх которого тот наскоро надел плащ, руки у него были выпачканы цветными жидкостями, которыми он, вероятно, окрашивал свои препараты. У Да Косты было длинное, узкое лицо с горбатым носом и поседевшими усами.