"Забоялся, знамо, забоялся!" - огорченно подумал Артамошка и вздохнул. Но Чалык встал, расставил ноги и взмахнул руками, будто целится из лука.
"Ага, пищаль надо!" - обрадовался Артамошка, но тут же задумался.
- Нож надо, пальма надо, лук надо... - на пальцах отсчитал Чалык, и в шепоте его слышались безнадежность, горькая тоска.
Артамошка вскочил и опять скрылся в темноте. Он подкрался к казачьей избе, скользнул мимо крыльца и, вытянувшись на цыпочках, заглянул в маленькое оконце. В избе теплилась восковая свечка, казаки азартно бились в зернь*, утопая в густом табачном дыму. Они спорили и ругались.
_______________
* З е р н ь - азартная игра в кости или зерна.
Долго вертелся около оконца Артамошка, но придумать ничего не мог. Разбитый, озлобленный, побрел он от казачьей избы. Вдруг вспомнил о подарках, которые сделал правителю казачий атаман после возвращения из тайги. Артамошка подкрался к приказной избе, заглянул в одно оконце, в другое - темь. Пробрался к двери - дверь на потайной щеколде. Артамошка знал тайны этой щеколды. Ее ставил деревянных дел мастер Сомов-младший, что живет в далекой избушке Работных рядов. Артамошка бегал за ним не однажды, а потому и знал тайны этой щеколды. Он нажал клинышек в правой стороне толстой двери - щеколда тихо скрипнула и поднялась. Артамошка приоткрыл дверь и ощупью пробрался в воеводскую канцелярию. На стене висели лук Саранчо, колчан со стрелами, несколько ножей, пальма и эвенкийские сумки. Артамошка торопливо схватил лук, колчан со стрелами и два ножа.
Послышались чьи-то шаги. Артамошка замер. Шаги приближались. Артамошка подбежал к двери и закрыл ее на щеколду, быстро открыл оконце, пролез через него и спрыгнул на землю.
Долго крутился он около навеса, но попасть не мог: караульный казак ходил близко и зорко доглядывал за пленниками.
"Обождать надо", - думал Артамошка. Выждал минутку и скользнул в черный угол.
Саранчо ощупал лук и задрожал; он прижимал его к щеке, потом обнял Чалыка:
- Ты хозяин моего лука... Мой лук весь в зарубках. Сосчитай, сколько я убил из него медведей, лосей, белок и лисиц...
Больше ни слова не мог сказать Саранчо и бессильно опустился. Чалык крепко сжал драгоценный подарок и поклялся:
- Пока видят мои глаза, слышат мои уши, пока цепки мои руки и быстры ноги, лук твой будет бросать меткие стрелы... Пусть это слово слышат и солнце, и звезды, и луна!
Артамошка торопил. Саранчо с трудом приподнялся:
- Славный Чалык, Саранчо видит, что смотришь ты на звезды и спрашиваешь их, где наша земля...
Чалык мотнул в темноте головой.
- Наша сторона там, - показал Саранчо на север. - Днем иди так: как только солнце встанет - держи его светлый луч на правой щеке, в полдень сзади, на макушке своей шапки, а к вечеру - на левом плече...
Он умолк, передохнул и снова зашептал:
- Ночью, Чалык, не ходи: тайга не любит ночных людей. Ночью сиди у костра и думай, куда пойдешь, когда настанет утро.
Низко склонились три головы, плотно прижались тела. Луна бросила белый луч, и пленники попятились в тень. Чалык торопливо прощался с Саранчо и Талачи. В темноте блеснул нож. Саранчо отрезал от своей косички пучок седых волос, послюнил их, скатал в комочек, который привязал на тесемку кожаного нагрудника парки Чалыка; то же сделала и Талачи.
Залаяли воеводские собаки, поднял голову караульный казак. Артамошка подполз к выходу. Потом Саранчо торопливо вытащил из-за пазухи маленького божка. Надрезал слегка себе ладонь, смазал кровью божку широкий рот; то же сделали Талачи и Чалык. Божка Саранчо подал Чалыку; он быстро сунул его в свою походную сумку.
Саранчо вытащил из-под кожаного нагрудника маленький мешочек, выделенный из зоба утки, и подал Чалыку:
- Береги, как лук и стрелы. Храни под нагрудником, у самого сердца: это огонь...